Паноптикум Умус

Твои руки полны шрамов,

Ты забыл моленья в храмах,

Душу вверя только телу

– Был слугой ты господина,

Он ушёл туда, где реки

Серебрятся, и где веки

Тишины, но на Апинах

Нынче нет её, и ночью

Даже ходят вестники знамений,

Что из всех земных борений

Тяжелей всего быть точно

Хладнокровным там, где свет

В сердце чистом погибает,

И любви огонь сгорает,

Под напором дольных лет.

Ты, Джованни, весь согнулся,

Ты Джованни, постарел,

Вижу, много претерпел,

Ты Джованни, не проснулся,

И не смог забыть утрату

За года что так взросла…

На, Джованни, выпей граппу, -

Для тебя она росла,

И впитала солнце юга,

И прияла всё тепло,

От него, что к ней прешло, -

Пей, и жги глаголом вьюгу,

В сердце что твоём томится,

Спой со мной великий антифон

Комуннио, вспоминая лица

Тех, кому готов послать поклон;

И тогда, Джованни, ты не станешь

Ночью в одиночестве встречаться,

С тем, кому изречь боялся

Всё, чем сам себя ты ранишь,

Не давая волю слову,

Повязав свои все чувства

Маской грубого слепого

Гордеца, в чьих окнах пусто.

Где же мой Джованни, что новеллы

Написал себе в бессмертие?

Эй, друзья, мои, поверьте, -

Вот он, переспал с той Беллой,

Что врага его жена, -

Возвратился из похода,

И пирует уж со мной,

Вот герой мой, он живой,

Представитель он народа

Тех, кто знает как в ночи

С Фебом встретившись к рассвету

Описать любви приметы,

Всё её познав ключи.

Так, на утро захмелевший

Ты был призван Фебом в сад,

Где был призван средь наград

Ты, собою помладевший,

Получить триумф души,

Вдохновение, с наслажденьем изведав, -

Пей, смелее, не спеши,

Отойдут все тени-беды,

И как радостный восход

Озаряя светом нивы

Твой придёт вещать черёд,

Что поэты – живы!

Высота 776

Помню, кто-то сказал,

Мол, России развал

Начинается с низу…

Если предали Ризу,

Если бросили: «чёрт!» -

Значит, – не повезёт.

Если дух продадут,

И следы заметут,

Как же жить дальше тут,

Где ни память не чтут,

И не славу и честь, -

Как же выжить-то здесь?

Вам ответят лишь те,

Жизнь свою в простоте

Кто вёл, а затем

Положил насовсем,

Ради нашей судьбы,

В счастье жили чтоб мы -

Девяносто ребят,

Девяносто солдат, -

Защищали страну,

Что катилась ко дну…

Был открыт перевал,

Продан кем-то, давал

Командир приказания

Приготовить изгнание

Тех, кто дерзнул опять

Покой-мир расшатать,

Но проход получив,

И кого подкупив, -

Всё же встретить отпор

Суждено среди гор

Было им от Руси, – на века,

Что войдёт в память, как

Бой за высоту 776,

Где число это, – 6,

Оказалось, увы,

Смертельным, и сшес

Твие духа было, нет, не спроста, -

Потому высота, не была, нет, взята,

Бог что парням сдюжить помог, -

Он забрал их к себе, – тех, кто долг

Отдавал своей жизнью – России служить,

– Это значит даже умереть, а не жить…

Так в Козельске когда-то сражались, теперь

Время вроде иное, но увы, тоже ширит потерь

Список павших в боях за Россию-страну,

За неё, за родную, за неё лишь одну.

…Говорят, народ Ноя особый народ,

Он любит свободу, он железных пород;

Как же так получилось, что увы, – из него

Вышло это сплошное зёлёно-наёмное,

Что решило устроить в округе террор,

Захотев даже эхо присвоить у гор,

– Отстрелом рассветных очередей увещая

Пропустить банду боевую к воротам рая?

2500 вольнонаёмных ртов,