Пантера - ярость и страсть

– Что с ней?
– дрожащим голосом спросила Лена.
– Где она?

– А где ей быть?
– хихикнул подлец.
– Здесь, с нами в машине. Ждет, что ты спасешь ее, ха-ха! И не вздумай никого звать на помощь.

– Я хочу с ней поговорить.

– Да ради Бога.

В трубке сразу же послышался женский плач и голос:

– Доченька, милая, делай, что они говорят! Они убьют меня, а без матери ты пропадешь, слышишь, Леночка! Выйди, прошу тебя! Это звери, а не люди!!! Они наркотиками накачались! Спаси меня, умоляю...

– Ну, поговорила?
– Парень снова взял трубку.
– Ты знаешь, что тебя ждет, так что обувай сразу белые тапочки и выползай. Ждем пять минут. Время пошло.

Помертвевшая Лена продолжала стоять с зажатой в руках трубкой. Я выхватила ее, чтобы позвонить боссу, и хотела уже набирать номер, как вдруг поняла, что не слышу гудков. Потарабанила по рычагам - тот же результат. Отрезали, гады! Клиентка уже отключилась, ноги ее подкосились, и она тихонько опустилась на ковер.

Нельзя было терять времени. Я начала сдирать с нее, лежащей ничком, модные бирюзовые брюки и блузку, в которых ее могли видеть бандиты, когда она ездила к нам в офис. Лена даже не застонала, видимо, находилась в глубоком обмороке. Через две минуты я уже застыла в ее одежде в прихожей перед зеркалом, не зная, что делать со своими волосами. Роста мы были с ней примерно одинакового, с фигурами тоже все в порядке, а вот волосы подкачали - она была куцей брюнеткой, а я роскошной золотоволосой блондинкой. Если бы в тот момент под рукой оказалось ведро гуталина, я не раздумывая вылила бы его себе на голову. Но гуталина не было. Секунды бежали со скоростью света, а ни одной мысли, кроме как о гуталине, у меня в голове не промелькнуло. Тут на глаза мне попался шитый по краям золотыми нитями черный шелковый платок, конец которого свисал с полки над вешалкой. Пусть бандиты решат, что Лена уже в трауре по самой себе, лихорадочно думала я, обматывая этим платком голову. Осмотрев себя с ног до головы еще раз, я обула свои замечательные туфли, взяла ключи от квартиры, заперла дверь, чтобы клиентка не смогла выйти, когда очнется, и, не дожидаясь лифта, побежала вниз. Там бросила ключи в почтовый ящик, собралась с духом и открыла входную дверь.

Лампочка над подъездом, слава Господу, не горела, и я вышла во тьму двора, почти не боясь, что они смогут распознать подлог. Отойдя от подъезда, я остановилась у бордюра и замерла, не зная, куда идти дальше. Конечно же, я очень рисковала, ведь они могли без всяких разговоров просто всадить в меня, полностью открытую для пуль, целую обойму и спокойно уехать, выбросив тут же труп мамаши. Пусть потом милиция разбирается. Я стояла и напряженно ждала выстрелов, пытаясь определить, в какой стороне темного двора находятся эти мерзавцы, чтобы, увидев вспышки, успеть хотя бы попытаться уклониться.

Но все было тихо и спокойно, где-то в квартирах играла музыка, кто-то разговаривал, смеялся, а у меня на душе скребли кошки и было так погано, как никогда прежде.

Черная иномарка медленно выплыла откуда-то справа и остановилась прямо передо мной. Сквозь темные стекла ничего не было видно. Потом стекло плавно приспустилось, в окне появилось мужское лицо, и я услышала насмешливое:

– Интересно, за что ты так любишь свою мамашу? Она же этого не стоит. Садись, прокатимся, и без шуток.

– А где мама?
– едва слышно спросила я. Он посмотрел куда-то внутрь, что-то сказал, и задняя дверь с другой стороны открылась. Оттуда сначала вылез коренастый парень в костюме, а затем появилась мать Лены. Она была в плаще и таком же платке, как у меня. Лица ее я не видела, но плечи у нее вздрагивали.

– Иди, мамаша, живи. И не в милицию иди, а домой, а то и дочка уже не поможет.
– Бандит подтолкнул ее и махнул мне.
– Давай, залезай сюда.

Со стороны все выглядело очень даже мирно, никто бы и не подумал, что тут решаются вопросы жизни и смерти. Униженно сгорбившись, женщина пошла в мою сторону, а я услышала, как один из бандитов разговаривает с кем-то по телефону:

– Все нормально, она купилась, сейчас привезем... Сам приедешь? Зачем? В квартире пошарить хочешь? Ну давай, мы в машине будем, не хочу рисковать.

Я сделала шаг, чтобы обойти машину сзади, не встретившись с Лениной матерью, но она вдруг резко метнулась ко мне, дернула за рукав и впилась блестящими от слез глазами в мое лицо. И эта несчастная эгоистичная женщина не придумала ничего лучшего, как удивленно спросить:

– А где Лена?

Бандиты прямо-таки ошизели. Они вытаращились на меня, как на привидение. Тот, что сидел сзади, опомнился быстрее всех и рявкнул:

– Рвем отсюда!

Все дальнейшее заняло всего несколько секунд. Коренастый парень суетливо полез обратно в машину, когда она уже тронулась с места. И это у него непременно получилось бы, если бы мне вдруг не захотелось расставить все точки над "и". Сильно оттолкнувшись, я перелетела через низкую крышу иномарки и, сбив его с ног, свалила на землю.

– Братишка, давай!!!
– проорал кто-то из тачки.

Но братишка уже не мог ответить - я его отключила. Машина резко тормознула, я вскочила, подбежала к ней и вместо братишки сиганула в открытую заднюю дверь. Сидевший там, тот, что вел переговоры, в темноте сначала не разобрал, какая беда пробралась в их автомобиль, и крикнул водителю:

– Жми по газам, Лева!

А потом, поворачиваясь ко мне, с досадой произнес:

– Пошла она в задницу, старая!

И тут увидел меня. Машина уже выезжала со двора.

– Ё-моё, а ты что здесь делаешь?
– ошалело воскликнул он и полез рукой куда-то под пиджак.

– Покувыркаться с вами решила, - процедила я и нанесла ему короткий удар кулаком в лоб. Такими ударами я вышибала мозги быкам на скотобойне, куда отец водил нас тренироваться. Бедолага привалился к дверце и затих.

– Эй, вы что там?
– удивленно бросил водитель, поворачиваясь назад. Глаза его сразу округлились.
– Ни хрена себе! Ты кто?!

И тоже получил точно такой же удар. Перегнувшись вниз, я перехватила руль и остановила машину у самого выезда на оживленный Ленинградский проспект. Все, голубчики, теперь вы у меня в руках и предстанете пред светлы очи босса. А уж он из вас вытрясет все, что можно и нужно. Довольная'и счастливая, я отпихнула бесчувственное тело водителя, уселась на его место и погнала машину обратно к дому Лены, представляя, как буду принимать слова благодарности от спасенной дочери и ее мамаши.

Но мамаши на том месте, где я ее оставила, не было. Не было и третьего бандита, который по идее должен был бы лежать на обочине около дерева. Вот тебе раз! Выйдя из машины, полная недобрых предчувствий, я обежала все кругом, не помня себя, заскочила в подъезд, вытащила из почтового ящика ключи и понеслась наверх. Судьба бандитов, оставшихся в иномарке, меня уже не волновала главное, успеть спасти клиентку. Почему-то я решила, что тот парень, очнувшись раньше времени, захватил мать и пошел с ней в квартиру, чтобы все-таки прикончить Лену. Сколько, интересно, заплатили этим наемным убийцам, раз они так стараются?

На площадке седьмого этажа никого не было.

Не став звонить, я тихонько открыла двери, вошла и увидела Лену. Она стояла в прихожей в одних трусиках. Лицо у нее было зеленого цвета, глаза совершенно потухшие, а в руках она сжимала трубку бесполезного телефона. Увидев меня, она упавшим голосом спросила:

– Что случилось? Где мама?

– А разве она не здесь?
– задыхаясь, простонала я и в изнеможении опустилась около двери.
– Проклятие!

– Что ты сделала с моим костюмом?!
– в ужасе воскликнула несчастная жертва, забыв про маму.
– И вообще...