Папа для Бусинки
Шрифт:
– Это не выход, сестра может подумать, что вы тайком встречаетесь. Будет только хуже.
– Вот ума не приложу, что делать тогда…
– Ладно, время придет, и ты поймешь, что нужно делать. Всегда все встает на свое место. А пока, вон у тебя гости.
К нам подлетели Сандра с Ольгой, мои щебетухи, по очереди повисли на мне, схватили за обе руки и потащили к костру. Боже, как я по ним соскучилась, мы не виделись два года, только созванивались. Они очень повзрослели, не узнать.
Возле костра меня сгреб в охапку медведь по имени Тарасик. Он пришел с молчаливой женщиной, представилась Татьяной.
Знакомые все подходили, обменивались рукопожатиями и новостями. Не хватало только одного человека… Очень. Чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы, отошла к воде, присела на бревно. Даже оно напомнило, как три года назад мы с Русланом положили его на берегу.
Ветер переменился, теперь дул с берега на море. Чтобы успокоиться стала заплетать косу, в легком топе было прохладно, но дойти до «Джиксера» за одеждой не было ни сил, ни желания. Рядом присел Стас, протягивая бокал с вином.
– Ты чего ушла? Держи.
Я взяла бокал.
– Не хочу людям веселье портить, вон как у них жарко там, танцуют, вино пьют… Зачем ты мне принес, ехать с утра.
– До обеда выветрится, я тоже стаканчик вот… Выспимся, и ничего не останется.
– Я не собиралась оставаться, палатку не стала брать…
– Тась, мы друзья или как? Неужели не потеснимся? Тем более Кит спать явно не собирается, глянь только на него!
Я посмотрела в сторону костра. Кит что-то рассказывал своим девкам, шептал на ушко то одной, то другой, трогал за грудь и щипал зад. Девицы довольно смеялись и целовали его. Я поежилась, скорее от неприязни. Не нравятся мне такие… ну слишком доступные, мягко говоря.
Стас стал снимать рубашку с себя, укрыл меня. Сразу стало уютно и тепло, но теперь сам будет мерзнуть. Весь вечер ходил в черной майке, на шее висел военный медальон с данными владельца. У меня дух захватывало при взгляде на него, от запаха мурашки бежали вдоль позвоночника, губы становились сухие. Когда он надел рубашку, мне стало легче, теперь же эта вещь на мне, причем пропитанная ароматом его тела, а сам снова в майке. Напуганная собственными эмоциями я встала, собираясь вернуть рубашку владельцу, и сходить до «Джиксера» за ветровкой.
Стас поймал мою руку, потянул к себе.
– Ты куда?
– У меня куртка есть… - я кивнула в сторону байка, – а то ты сейчас замерзнешь…
– Да успокойся, потом сходим. Пей, давай.
Минуты две мы молча потягивали ароматный напиток, сладко пахнущий виноградом и летним ветром. Голова кружилась от близости Стаса, его аромат сводил с ума. В сумеречном отблеске костра я видела его полные, красиво очерченные губы, темные, загадочные глаза…
До ужаса захотелось его поцеловать. В этот миг поняла, что не получится у меня просто дружить с ним, слишком неадекватная реакция на него. Он волнует меня, совсем не как друг. Боже, я схожу с ума!
– Ну что, еще вина, или потанцуем?
– А потанцуем! – я с радостью ухватилась за возможность перевести дух. – Хочу, чтобы вы с Никитой лезгинку сбацали! Помнишь, как три года назад? Мне очень понравилось!
– Ладно, только
с одним условием – ты с нами!– Я не умею…
– И не видела никогда? Просто кружись, расставив руки, вот так! – Стас вскочил с бревна, показывая движения.
– Ладно, уговорил!
Мы вышли к костру. Стас сказал пару слов брату, тот подошел к магнитоле, стал подбирать музыку.
– Специальной музыки у нас нет в этот раз, но Кит сейчас что-нибудь найдет.
Послышались звуки «Bilionera» Отилии.
– Сойдет! Конечно, не то, что нужно…
Парни стали танцевать вокруг меня, только ноги замелькали. Я кружилась на цыпочках, не замечая, что смеюсь. Когда музыка кончилась, мы, едва переводя дыхание, рассмеялись.
– Ну, никто еще лезгинку под «Bilionera» не плясал, мы первые! А ты молодец! – Никитка похлопал меня по плечу. – Не растерялась! О, сальса! Прошу! – он крутанул меня вокруг оси и притянул к себе. – Ну, давай, двигайся! Ты умеешь, я видел!
55.
Мне нравилась эта песня, ее пел молодой певец Дарин. «Карма» - говорящее название! Мое тело, повинуясь музыке, стало двигаться в такт, только я немного отодвинулась от Никиты. Мне, почему-то не хотелось прижиматься к нему, вот если бы на его месте был Стас…
Но тот стоял с мрачным видом. Вдруг шагнул к нам, зарычал еле слышно, забрал меня у брата и закружил. С ним было легко танцевать, уютно как-то, как с… Оказывается я люблю сальсу, а когда-то не хотела учить, сопротивлялась. Как давно это было…
Музыка стихла, послышались восторженные крики и свист сидящих у костра. Уже звучала другая песня, но Стас не отпускал меня, прижимал к себе. Я подняла глаза. Он, сузив очи, в которых бушевало пламя, взирал на меня. Неожиданно, со стоном, впился в мои губы, то яростно терзая, то лаская языком.
Я забыла, как дышать, не замечая ничего и никого вокруг, только горячее тело, только властные губы… Чувствуя, что сейчас окончательно потеряю контроль над своим разумом, оттолкнула Стаса и бросилась к воде, в третий раз за сегодня. Сзади неслись восхищенные вопли Кита и, по-моему, Сандры.
«Господи, еще минута, и я бы набросилась на бедного парня, прямо при всех!» Что творится со мной? С Русланом никогда не возникало такого яростного желания заняться любовью, рычать и кричать. Все было нежно и спокойно. Мне стало страшно, наверное, схожу с ума.
– Тась, прости меня, пожалуйста! Я не должен был… - Стас присел возле меня на бревно. – Ты такая… красивая, восхитительная… вот я и не удержался. Больше такое не повторится, обещаю тебе!
Я посмотрела на него. Бедный, он даже не представляет, какого монстра разбудил во мне. Еще минута и…
– Это ты прости меня! У тебя, наверное, любимая девушка есть? – решила перевести тему. Стас странно глянул на меня.
– Поговорим обо мне?
– Да, если ты не против. Откуда приехали, чем занимаетесь… времени полно… хотя, скоро рассвет.
– Ну… жили мы с Китом в Уфе. Огромный город, столица Башкирии, знаешь? Ну вот, приехали как-то на фестиваль байкеров, понравилось – тепло, море… Долго искали место, где жить и работать. В итоге приехали сюда, в Туапсе, в твой город. Помнишь, первый раз встретились с тобой, когда тебя порезали? Заблудились мы тогда, ехали домой за вещами…