Папа для Бусинки

Сестренке что-то удалили, сказали, что детей она вряд ли еще родит… Такой истерики от моей, всегда спокойной, сестры еще не видела. Она очень дочку хотела, мечтала просто, а теперь все пропало.

– Никогда не будет у меня дочки… - плакала Тонечка. – За что Бог меня наказал? – спрашивала у всех. Мы утешали, как могли, никого слушать не хотела.

Выйдя из больницы, впала в депрессию, отказывалась от еды, ругалась со мной и Ромкой, совсем свихнулась. Мне доставалось больше всех, наверное, потому, что старалась утешить, а не как Роман, который норовил все больше на работе задерживаться. Его угнетало состояние жены, пугало даже. Вот и сегодня сестра налетела на меня как коршун.

Началось с того, что мне позвонил Тарасик, напомнил про Тамань, завтра начинался фестиваль байкеров, девятого августа. Я и забыла, в том году не ездила, не до того было. Ехать не хотелось, о чем я и сказала другу, тот начал уговаривать. Ну я и пообещала приехать, чтоб отцепился. Тоня, услышав наш разговор, спросила, правда я собралась ехать или так просто пообещала, и вдруг разозлилась, когда я в ответ пожала плечами.

– Чего хоронишь себя? Тебе только тридцать! А ты крест на себе поставила! Красивая, стройная, умная! Ну, иди на кладбище, закопай себя заживо!

– А ничего, что я Руслана еще не нашла? До развлечений мне сейчас…

– Может, и не найдешь никогда! Ты пойми уже, что он не вернется, а тебе дочь воспитывать надо, ей отец нужен.

– С дуба рухнула? У нее Руслан отец, другого не будет! Да и не нужен мне никто, так же, как и я кому-то! Придумала тоже…

– Да ты даже не сказала Софии, что папка не приедет. Чего молчишь? У тебя еще могут родиться дети, не то, что я – пустоцвет… - она снова зарыдала, я обняла свою сестренку, гладила по спине, успокаивая.

– Ш-ш-ш-ш! Ну не плачь, может, пройдет время и все уладится, подлечишься… Тебе же сказали, что может, не родишь, а не категорически…

– Ты забыла, что я врач, Тася? У меня стерильность на восемьдесят процентов. Я точно пустоцвет…

– Вот! У тебя еще целых двадцать процентов! А у меня тут, – я постучала по груди, – пустыня, а в пустыне ромашки не растут, как не старайся!

– Если поливать и ухаживать, даже баобаб вырастет, не то, что ромашки! Тась, поезжай, а? Не надо укутывать себя своим горем, и отсиживаться в нем, как в одеяле. Ты должна общаться с людьми, жизнь продолжается…

– Думаешь, хочется с кем-то общаться? Я лучше выходной с Бусинкой проведу, в зоопарк сходим. Ладно, я подумаю, подумаю … - увидев сердитый взгляд сестры, поспешила успокоить ее.

На другой день, за обедом, все по новой. Я психанула, выскочила из-за стола.

Нет, надо все-таки квартиру, не даст она мне покоя теперь! Чтобы успокоиться, решила прокатиться за город. Натянула легкую ветровку и, прыгнув на байк, понеслась в сторону набережной. В зеркало заднего вида увидела, как Друг гонится за мной изо всех сил. Остановилась.

– Нет! Не ходи за мной! Мне надо побыть одной, слышишь? Иди к Софи! Иди! Уходи, я скоро буду.

Пес тявкнул и понуро поплелся в сторону дома. А я рванула дальше. Ветер обдувал разгоряченное тело, успокаивая душу. Сколько по времени ехала – не знаю, только поняла, что я на полпути к «полуострову свободы». Что ж, значит так надо! Вот только не взяла с собой ничего, ни вещей, ни денег на заправку.

Остановилась на обочине, осмотрела карманы. Так, что мы имеем? Документы на месте, я всегда езжу в этой куртке, и не вытаскиваю права и техпаспорт из кармана. Уже хорошо!

Неожиданно отыскалась зарплатная карта, видно вынуть забыла, когда вчера на заправку ездила. Значит, деньги тоже есть, не хватает только мобильника и вещей. Ну до завтра оставаться не собираюсь, обойдусь без сменки. А звонить незачем, пусть поволнуются!

Но подумав, решила, что волнений и так хватает. Ладно, возьму сотик у Тарасика. Во внутреннем кармане было что-то еще. Фотография ангела! Как в прошлом году спрятала ее, так и лежит… Смотрела на милое, родное лицо, и вдруг подумалось, что Руслан подумал бы, если бы я сделала, как сестра советует. Поцеловала любимый лик, убрала снимок обратно.

52.

Приехав на место, решила припарковать мотоцикл на стоянке, потом передумала, заплатила за въезд и поехала к берегу, туда, где раскинулся палаточный городок. Палатку арендовать ни к чему, еще до темноты вернусь домой, а пока припаркуюсь у шатра Тараса, найду только. Потом схожу на праздник, повидаю друзей и поеду обратно.

Но до Тарасика я не добралась. Сразу же увидела знакомый «Хаябуса» с волком, и остановилась рядом. Я так была рада видеть его, что чуть не разревелась. Три года не видела его! И хозяина год. Значит где-то рядом братья Филатовы, аж сердце екнуло. Поставила свой байк рядом, оглянулась. Никого, все возле сцены, наверное. Не утерпела и забралась в седло мотоцикла с волком на пластике.

– Ну, привет, милый! Как давно не виделись! Как поживаешь? Хозяин хорошо ухаживает за тобой, вон как блестишь! – я гладила ручки, протирала зеркала, разговаривала c мотоциклом, будто это друг, живое существо.

От него пахло Стасом – смесью краски, бензина и хвои. Стало жарко, я скинула куртку, бросила ее на «Джиксер», подумав, отправила туда же и легкий льняной жакет, оставшись только в топе-бюстье темно-синего цвета, и в тонких джинсах. Ну и печет сегодня, градусов 35-40, не меньше. Распустила влажные волосы, пусть морской бриз просушит их.

Погладила бак и пластик с волчьей мордой. У волка были глаза Стаса – такие же янтарные и прищуренные. Чтобы получше рассмотреть, склонилась ниже, любовалась минут пять.

Запах сводил с ума, стало как-то жарко внутри, трепетно, в животе завязался подрагивающий узел. Неожиданно я прикоснулась губами к баку. Что это со мной? От жары, наверное, сошла с ума! Положила голову на руки державшие руль, замерла, чувствуя, как в груди что-то оттаивает.

Из глаз полились слезы. Что за дела? Я не плакала даже когда вертолет, на котором улетал Руслан, взорвался на моих глазах! А тут просто мотоцикл… Видно шок, державший меня в заложниках больше года, наконец, отпускает, потихоньку…

Шмыгая носом, слезла с байка Стаса и поплелась к воде. Ноги почти не держали, я упала на колени и стала ловить волны, пытаясь успокоиться. Боже, как одиноко! Не выдержав, подняла голову вверх и завыла, словно волчица. Слезы ручьем бежали по щекам, смывая годовую горькую пыль с моей души…

Через полчаса встала, взяла из багажника бутылку воды, купленной по дороге, запихнула в него одежду, закрыла и ключ повесила на шею. Умылась, постояла, обсушивая лицо на ветру. Все, пойду поищу кого-нибудь из друзей, надо позвонить домой.