Папа есть, нужна Любовь

И попробуй поругай. Гринпис — Таисия начеку. Защищает, спасает, прячет. И даже в меру сил убирает устроенный Кузей бардак.

Самое волнительное — заходить домой вечером после работы и детсада. Никогда не знаешь, цела квартира или «приходил Сережка, поиграли мы немножко».

— Что сожрал бандит в этот раз? — не открывая глаз, сонно спрашиваю.

— Твои ботинки.

— Мгм… Стоп! — резко подрываюсь в сидячее положение. Тру лицо ладонями. — Какие ботинки? Я все убрал в шкаф.

— Он отклыл…

— На вторую полку!

— За шнулочек потянул…

— Я его этим шнурочком! — вскипаю.

— Он и его сожлал.

Твою мать…

— Мне в чем на работу идти сегодня? В домашних тапочках?

— Хи-хи-хи, — смешно ей, — папочка, ты забыл? Он же их пелвыми съел.

А, точно.

Где-то еще кроссовки были.

— Тась, давай его подарим кому-нибудь? О, я придумал. Мариванне! У нее дача. Пусть помогает грядки копать.

— Но он же мой длуг… — хнычет.

— С таким «длугом» мне скоро придется искать вторую работу, — ворчу. — Ладно, давай вставать, Кузьме на прогулку пора, а кое — кому в садик.

— Жаль, что в садик нельзя с собачкой, — вздыхает. — Мы бы с ним там иглали…

— Жаль, что нет садиков для собачек. Оставлять нашего бандита без присмотра опасно для целостности квартиры, мебели и вещей.

Мне как отцу-одиночке с Таськой на руках было легче, чем с одним Кузей.

Но надо отдать должное, дочь с собакой — два закадычных друга. Носятся по квартире наперегонки. Шкодят вместе. Убирается, правда, Таська одна, но Кузьма обязательно рядом и слушает выговор маленькой хозяйки с умным понимающим видом. Может даже состроить виноватую морду.

На прогулке пес идет на поводке рядом с ней. Важный. Бегает за палочкой, которую кидаю я, но обратно пока не приносит.

Лает заливисто. На соседей, собак, кошек. Гоняет воробьев.

В общем, у меня теперь два ребенка.

По утрам мы теперь выходим на двадцать минут раньше, чтобы до садика дойти пешком и мне со щенком вернуться домой, оставить его там, предварительно наказав вести себя хорошо. Только после этого я еду на работу.

— Папочка, а мы Кузю с собой в палк возьмем? — дочь шагает рядом. Одной рукой меня держит, в другой — Кузькин поводок.

Тася ждет субботу, как и я, с нетерпением. Хочет новую прическу от Любы.

Прежние косы пришлось расплести через несколько дней — растрепались. До этого любопытные мамаши из садика все спрашивали, кто это моей дочке такую красоту сделал. Уж не появилась ли у Таси мама?

Я отшучивался. Таська губешки поджимала и вопросительно смотрела на меня. А что я могу ей сказать, если это для нас болезненная тема?

— Если будет хорошо себя вести, обязательно возьмем.

— Он будет! Я с ним договолилась. Папочка, почему нам Любовь не звонит?

— Я не знаю, котенок. Может быть, нет возможности.

— Или она забыла цифельки.

И потеряла визитку?

Все может быть. Женщины. Непредсказуемые существа.

Ничего, в субботу спрошу по полной. Будет учить номер так, чтоб от зубов отскакивал. Чтобы разбуди ночью, без запинки могла сказать.

— Навелное, ей тот стлашный дядька не лазлешает нам звонить.

И такая мысль меня посещает тоже.

Только бы тот «стлашный дядька» не явился в парк вместе с Любой.

К нашему с Таськой расстройству, все два дня выходных лил сильный дождь. О поездке в парк речи быть не могло.

Дочь едва не плакала, глядя на стену из дождя за окном. Кузя, чувствуя настроение хозяйки, стоял рядом. За компанию. С грустным видом и опущенным хвостом.

Обида на Любу, что не звонит, переросла в беспокойство. Все ли у нее хорошо? Не случилось ли чего?

Как узнать?

К середине следующей недели распогодилось. Умытая трава стала ярче, деревья зеленее, небо синее, Кузькины лапы после прогулок чище.

А настроение все равно на нуле.

Не звонит наша Любовь Андреевна.

Вхожу в лифт, заношу палец над кнопкой с цифрой своего этажа.

— Тимур Александрович, подождите меня! — запыхавшись, вбегает Елена в момент, когда створки пытаются съехаться.

Столкнувшись с препятствием, разъезжаются снова.

— Спасибо, что подождали, — радостно сверкают ее большие глаза и ровные белые зубы. — Доброе утро!

— Доброе, Елена Владимировна. Опаздываем? — смотрю на циферблат наручных часов. Лично я задержался в утренней пробке, в которую попал, потому что провозился с грязными лапами щенка. Он таки нашел лужу.

— Совсем чуть-чуть, — кокетничает.

— Чуть-чуть не считается, — подыгрываю ей. — Хорошо выглядите, — пройдясь по ней взглядом, заполняю повисшую было между нами паузу. Безупречный макияж, прическа, стильный костюм, бежевые лакированные туфли. Этакая офисная Барби.

— Спасибо. Вы… — в глазах мелькает удивление. Ну да, туфли сожрал пес, а кроссы с классическим костюмом не наденешь, поэтому я в джинсах и рубашке с коротким рукавом. Таким мои меня еще не видели, — тоже.

Не успевают двери лифта сомкнуться в кабинку входит…

«Стлашный дяденька».

Муж Любы!

— Здрас-сте, — узнав, с удивлением таращится на меня, на мою коллегу.

— Доброе утро, — делаю вид, что тоже удивлен встрече. Мне этот человек противен. Но… мне нужна его жена. Поэтому… поколебавшись, натягиваю на лицо доброжелательность, протягиваю руку. — Тимур Вершинин.

Глава 32

Протягиваю руку со словами:

— Тимур Вершинин.

— Борис Миронов.

Жмет. Крепко. Долго.

Буравим друг друга глазами, силясь прочесть мысли. О — о, кажется, ему есть о чем меня спросить. Но он спрашивает другое, разжимая пальцы первым:

— А вы чего тут?

— Работаю я тут, — жму на кнопку, разрывая зрительное противостояние. — А вы?

— И я, — проследив за моим движением, он жмет следом другую.

Фальшиво улыбаемся друг другу.

Лифт наконец закрывает двери и плавно трогается.

— Борис Сергеевич, а вы знаете, Тимур Александрович — наш новый шеф, — не без хвастовства заявляет Борису Елена.