Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик (сборник)

— Даже жалко уезжать от такого красивого пола, — сказала Марен. — Но ведь мы и в новом доме тоже сможем покрасить пол в красный цвет.

— К весне обязательно покрасим, — сказала мама.

Прошло несколько часов, и они услышали, что приехал грузовик. В кузове стояли стол и стулья. Но грузовик не устал, потому что домик в лесу стоял на горке, и грузовику было легко съезжать вниз. Но вот от жажды у него всё внутри пересохло, и он очень обрадовался, когда папа отвинтил крышечку у него на носу и дал ему напиться.

Младшие дети и Самоварная Труба в этот день сидели у Хюльды. Хюльда старалась на прощание напичкать их всем самым вкусным, что только у неё было. Время от времени она начинала плакать, и слёзы лились у неё ручьём, а Мона, как могла, утешала её:

— Мы будем часто приезжать к тебе в гости, теперь ты наша городская тётя. Ведь у нас здесь нет других тёть, кроме тебя. И нам будет очень приятно приезжать к тебе.

После этих слов Хюльда на некоторое время переставала плакать. Наконец грузовик приехал из леса в последний раз. Он привёз последние вещи, старика и старушку.

— Будь добра, Хюльда, помоги этим старикам чем сможешь. Они ведь не привыкли жить в городе, так что последи немного за ними, — попросила мама.

— Не беспокойся, я всё сделаю, — ответила Хюльда; ей было приятно, что кому-то нужна её помощь.

Осталось только погрузить в кузов Самоварную Трубу, бабушку, маму и детей. Дети махали руками, а наверху в их бывшем окне стояли старик, старушка и Нижняя Хюльда и тоже махали детям.

И грузовик тронулся в путь.

— Вон стоит наш дом, — сказал Мадс, увидев впереди маленький домик.

— Он ждёт нас, — сказала Мона.

Они спрыгнули с грузовика, папа взял за руку маму, мама — бабушку, бабушка — Мортена, Мортен — Мину, Мина — Милли, Милли — Мону, Мона — Мадса, Мадс — Марту, Марта — Мартина, Мартин — Марен, Марен взяла на поводок Самоварную Трубу, и так они все вместе направились к домику в лесу, к своему новому дому.

Папа, мама, бабушка и восемь детей в лесу

Мортен делает открытие

Если ты когда-нибудь пойдёшь через лес, окружающий большой город, и увидишь там на маленькой полянке серый домик и густую берёзу, то знай — это как раз и есть тот самый дом, в который переехали папа, мама, бабушка и восемь детей.

В доме, куда переехали папа, мама и восемь детей, было два этажа. Внизу находилась большая кухня, маленькая гостиная и ещё одна совсем крохотная каморка. Эту каморку заняла бабушка, потому что ей трудно было подниматься по лестнице. Наверху одну комнату заняли девочки — Марен, Марта, Мона, Милли и Мина, другую мальчики — Мартин, Мадс и Мортен, а третью, самую маленькую, — папа и мама. Самоварная Труба устроилась на кухне в пустом бочонке, что лежал возле плиты.

Лесной дом с некоторой тревогой присматривался к новым обитателям: старые дома вообще не любят перемен. До сих пор здесь царили тишина и покой, а теперь, конечно, будет шумно и суматошно… Но не это беспокоило дом в лесу. Он даже соскучился по детским голосам и беззаботному смеху. Сейчас он думал вот о чём: а будет ли мир и согласие в этой огромной и шумной семье? Ведь больше всего на свете дома не любят, чтобы в них жили недобрые, ленивые или сварливые люди.

Когда расставили по местам все кровати, вдруг обнаружилось, что не хватает кровати для бабушки.

Значит, прежде всего папа должен был смастерить бабушке кровать.

Папа сел за руль, поехал в город и привёз доски, планки и сетку. Он мастерил кровать в дровяном сарае, потому что стояла зима и работать на улице было слишком холодно.

Пока папа столярничал, дети носились по лестнице, по гостиной, по кухне и даже по крохотной бабушкиной каморке — словом, по всему дому. Вот где было замечательно играть в прятки! Наконец у мамы лопнуло терпение, и она выгнала их играть на улицу.

На улице, конечно, было ещё лучше.

— Весь этот снег наш! — закричала Мона.

— Наш дом и наш снег! — подхватила Мина.

— Давайте построим снежный дом! А вечером зажжём в нём свечу! — предложил Мартин.

Все занялись постройкой дома, и никто не обратил внимания на Мортена, чему он, по правде сказать, был очень рад.

Как хорошо, когда никто не обращает на тебя внимания и не следит за каждым твоим шагом!

Мортену очень хотелось осмотреть всё кругом. Сначала он заглянул в маленький домик, на двери которого было вырезано сердце, потом остановился в дверях сарая, наблюдая, как папа столярничает.

Папа не замечал его, и он побрёл дальше. В снегу была протоптана узенькая тропинка, и Мортену захотелось узнать, куда она ведёт.

Он шёл и шёл по тропинке, пока не увидел какой-то странный маленький домик, сколоченный из досок. Сверху на домике была дверца. Что бы это могло быть?

Мортен подошёл к домику:

— Домик, домик, кто в тебе живёт?

Домик молчал, и Мортену пришлось повторить свой вопрос. Но домик опять не удостоил его ответом. Он считал, что Мортену ещё очень мало лет, и не желал с ним разговаривать. Мортен рассердился и схватился за дверцу. Дверца оказалась просто крышкой, и к тому же не особенно тяжёлой. Мортен поднатужился и открыл крышку. Глубоко внизу он увидел воду! А воду Мортен любил больше всего на свете.

Прошлым летом, когда папа, мама и восемь детей ездили на грузовике на взморье, всем по очереди приходилось караулить Мортена, чтобы он один не убегал к морю.

Вы, наверно, уже догадались, что за домик увидел Мортен?

Это был колодец. Мортен свесился так низко, что чуть не свалился прямо в воду. Он хотел выпрямиться, но не смог.

Согнувшись пополам, он повис на краю колодца и закричал.

Это-то он хорошо сделал. Его крик услышал Мадс, который вместе со всеми детьми строил снежный дом.

«Чего это Мортен кричит? — подумал Мадс. — Надо показать ему наш снежный дом».

Он посмотрел по сторонам и вдруг увидел Мортена, свесившегося в колодец. Мадс от испуга не мог произнести ни слова. Он со всех ног бросился к колодцу и схватил Мортена за ногу, а потом и сам закричал, да так, что его крик по всему лесу разнёсся.

На крик прибежал папа и вытащил Мортена из колодца.

Мортен заплакал. Слёзы градом катились у него по щекам; все молча смотрели на него, а папа тихонько покачивал его в своих объятиях.