ПАПАПА (Современная китайская проза)

Хань Шаогун понимает время как «вечное возвращение» примитивной культуры, восходящее к мифу и архетипу, где события повторяются с фатальной неизбежностью. «Наша земля — простая ошибка, неуклюжая пародия. Зеркала и деторождение отвратительны, поскольку приумножают и узаконивают эту ошибку», — повторял Борхес не раз в своих произведениях.

Мо Янь — один из немногих китайских писателей, которым удалось завоевать поистине всемирное признание. Его произведения «Красный гаолян», «Большая грудь, широкий зад», «Страна вина», «Устал рождаться и умирать» популярны среди читателей по всему миру. Однако повесть «Прозрачная красная редька», опубликованная в 1985 г. и считающаяся одним из ярких достижений литературы «поиска корней», не так широко известна, хотя является одним из ключевых произведений писателя.

Прозрачность, изящество, филигранность стиля; чувства героев, переливающиеся звуками, красками, вкусами; объёмность каждой детали — всё это указывает на соотнесённость литературных экспериментов Мо Яня с сюрреализмом. Под влияние сюрреализма в своё время попали писатели, открыто заявлявшие о симпатиях к этому направлению, а также те, кто, возможно, до конца не осознавал или остерегался осознавать его воздействие. Многие китайские писатели конца прошлого века активно использовали выработанные сюрреализмом постулаты и критерии: алогичность, иррациональность, превалирование фантастического начала, автоматическое письмо, чудесное, объективная случайность, грёзы, безумная любовь, революция.

И если те или иные приёмы сюрреализма — в частности, автоматическое письмо — можно упрощённо назвать «творчеством с закрытыми глазами», то повесть Мо Яня «Прозрачная красная редька» и другие более поздние произведения писателя — это своего рода инвариант «творчества с закрытым ртом», в молчании, позволяющем до предела обострить иные способы восприятия окружающего мира. Такой стилистический приём в определённом смысле позволяет говорить о радикализации сюрреалистической техники автоматического письма.

Мо Янь обладал и обладает талантом, передавая человеческие эмоции, снимать коммуникационные препятствия, возникающие на вербальном уровне, и переключаться на язык жестов и мимики, делая этот язык более многообразным, выразительным, чувственным. Он превращает слух в зрение и с лёгкостью производит другие трансформации. «Прозрачная красная редька» содержит множество примеров подобного рода.

В некоторых эпизодах повести Мо Янь пишет особенно таинственно, он как будто впадает в безмолвное оцепенение (особенно при описании негативного), и это напоминает немое кино или пантомиму. Даже когда Мо Янь «включает» звук, слышимое способно произвести на читателя визуальный эффект. Звук словно доносится издалека, производя впечатление внезапно «рассеявшейся дымки». Мо Янь любит воспроизводить «голоса увиденного», которые можно рассматривать как комментарий.

Главный герой повести «Прозрачная красная редька», мальчик по имени Хэйхай, не может общаться с обычными людьми, зато общается с тем, что его окружает, например, он слышит, как убегает туман. Всё, что он не слышит и не получает в этом мире (добрые слова, ласку), он слышит и находит в другом. Всю радость, которую он не может испытать среди людей, он во сто крат восполняет в мире грёз. Хэйхай часто пребывает словно в полусне, он не реагирует на окружающих его людей и на то, что ему говорят. Он обладает необыкновенной способностью фантазировать, видеть странные, но прекрасные вещи, недоступные взору других. Хэйхай сверхчувствителен, у него необыкновенно тонкое обоняние и острый слух. Он не только слышит то, что не могут слышать другие, он также и видит то, что другие видеть не могут. В эпоху ограничения свободы Хэйхай с помощью слуха, зрения, обоняния обретает свободу гораздо большую, чем у других людей. Своим молчанием он сопротивляется вторжению внешнего мира.

Обратив внимание на неадекватное поведение и отрешённость Хэйхая, окружающие принимают его за аутиста, хотя он не является таковым. Обстоятельства, в которых ему приходится жить, заставляют его замкнуться в себе, тем самым он интуитивно ограждает себя от окружающего его мира. В свои десять лет Хэйхай отчаянно нуждается в любви и заботе, поэтому его ум компенсирует их отсутствие детскими фантазиями. Необыкновенное сенсорное восприятие позволяет ощущать мир не только органами чувств, но и каждой клеточкой организма, пропускать через себя всё, что происходит вовне, и сливаться с природой. Это безудержный пир чувственного опыта, где с помощью органов чувств (зрение, слух, вкус, обоняние, осязание) создаётся единый в своей целостности «мир ощущений».

Выбор Мо Янем молчания в качестве главного стилистического приёма в «Прозрачной красной редьке» объясняется, во-первых, неразговорчивостью самого писателя, о чём красноречиво говорит его литературный псевдоним (Мо Янь в переводе с китайского означает «молчи»). Во-вторых, молчание является эффектным приёмом именно потому, что литература действует через слово. Отнять слово у персонажа значит сконцентрировать внимание на отклонении от нормы.

Репрезентация образа главного героя и его чувственного восприятия мира в повести «Прозрачная красная редька» демонстрирует разнообразие художественных форм, которыми владеет Мо Янь. Немота главного героя как стилистический приём имеет особую специфику. С помощью этого приёма писатель сместил акценты с вербальных на невербальные средства связи субъекта с миром, усилил слуховое и сенсорное восприятие героем окружающего мира. Мо Янь не стал описывать ситуацию эпохи «культурной революции» такой, какой она была, а только заглянул в неё через внутренний мир и особое мироощущение ребёнка. Писатель создал образ главного героя, обладающего сенсорным восприятием, что позволило тонко и точно передать «мир ощущений» не только самого писателя, но и многомерность пространства жизни в любую другую эпоху, независимо от её конкретного социально-политического содержания. Это и позволяет выделить повесть как одно из наиболее значительных произведений в творчестве Мо Яня.

Таким образом, Мо Янь противопоставляет два мира — мир реальный, человеческий, жестокий, и мир природы, воображения, чувственного опыта. Сцены, где Хэйхай становится с природой единым целым, резко прерываются окриком или бранными репликами других персонажей, как бы возвращая читателя к суровой реальности. Мир чувств, эмоций, мир духовный сменяется миром материальным, грубым.

Повесть «Прозрачная красная редька» — словно мелодия, состоящая из переходящих друг в друга звуков, полотно художника, на которое нанесено множество разноцветных мазков, неповторимый букет ароматов, необычное сочетание вкусов. Все эти приёмы помогают Мо Яню выхватить Хэйхая из реального мира и погрузить в мир нематериальный, мир, которому чужды человеческая жестокость, насилие, злоба. С помощью этих приёмов Мо Янь создаёт иную реальность, которая существует параллельно с миром людей, реальность, куда можно попасть только такому «сверхчеловеку» («не-до-человеку»?), как Хэйхай, реальность, которая доступна немногим, но которая является истинной — в противоположность той, которую мы все привыкли видеть и считать «реальностью».

Как сказал про Хэйхая Мо Янь, «этот смуглый малец с его сверхчеловеческой способностью выносить страдания и сверхчеловеческой чувствительностью — душа всего моего литературного творчества. Потом я создал немало персонажей, но ни один не близок моей душе так, как он. Или, если выразиться по-другому, среди всех созданных писателем героев всегда есть один ведущий. Для меня таков этот молчаливый малец».

Янь Лянькэ относится к числу не открытых в России китайских писателей. Между тем, автор знаменитого романа «Поцелуи Ленина» широко известен не только в Китае, но и за рубежом. Он выступал с лекциями в университетах Великобритании, Франции, США, Австралии, Сингапура и других стран, был неоднократно награждён престижными национальными и международными литературными премиями имени Лу Синя, Лао Шэ, Франца Кафки.

Повесть «Дни, месяцы, годы» (1997) обозначила поворот в творчестве Янь Лянькэ от традиционного реализма к его более абстрактному, символичному, негативистскому по сути инварианту — абсурдному реализму. При очевидной притчевости содержания, нельзя обойти вниманием сильное автобиографическое начало этого произведения. Заглянуть в глубины содержания и смысла произведения, разглядеть не всегда видимое глазу переплетение реального и нереального, лично пережитого и вымышленного, конкретно-исторического и философского позволяет выделение таких мотивов, как голод, одиночество, смерть. И всё это на пересечении вечного времени и вечного пространства, которые представлены на страницах произведения вполне конкретными, предметными, достоверными образами, навеянными событиями из жизни писателя.

Янь Лянькэ родился в глухой деревне в провинции Хэнань в семье бедных крестьян, и самым сильным воспоминанием из детства для него является голод. Применительно к зрелому этапу творчества Янь Лянькэ, начавшемуся во второй половине 1990-х гг., парадокс, заключённый в сочетании слов «абсурд» и «реализм», легко объясним. Писатель раскрывает на страницах произведений суровую реальность, которой сам был свидетелем, при этом облекая её в абсурдную форму. В таком синтезе заключается атака на реальность и выражается протест против неё. Однако абсурд Янь Лянькэ не был безоговорочно принят обществом, некоторые произведения писателя в своё время были даже запрещены к публикации в КНР. Сам писатель и сейчас избегает слова «абсурд» и называет своё творчество «сверхъестественным реализмом».