Папарацци

Луиза . — Ну, пупсик, ты совсем с ума съехал. Я люблю тебя, только тебя!

Актер . — Не верю! На старости лет я поверил в женскую любовь, решил жениться, завести детишек и быть как все! И вот! Мое сердце, старое, поседевшее сердце, разбито! Звезда в шоке!

Луиза . — Прямо Гамлет, принц поддатский.

Актер . — Ты ни черта в этом не смыслишь! Скорее уж король Лир. В общем, все мои надежды разлетелись в пух и прах. Я обманут и обесчещен еще до свадьбы, причем, как я понимаю, не один раз.

Луиза . — Какой бред.

Актер . — «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»

Луиза . — Я всегда молюсь, утром, днем и вечером, три раза в день, перед едой! Я почти уже святая, блин!

Актер . — Я уже чувствую, как у меня растут рожки. Растут и вьются. Все. Пока уходить от народной жизни. Продам «Фольксваген», куплю «Бентли». Заведу любовницу с двумя, нет с тремя высшими образованиями! Гуманитарным, экономическим и юридическим. Чтоб уж на все случаи жизни. А эта что кончала? Кулинарный техникум?

Луиза . — Это неправда!

Актер . — А что?!

Луиза . — Курсы кройки и шитья!

Актер . — Это бодрит! А вообще, черт с ними, с бабами. Все они суки и эгоистки. Заботятся только о себе. Снова буду дружить с молодыми, талантливыми ребятами. Тут у нас в театре начал служить один симпатичный актер-стажер…

Луиза . — Стой! Вернись! Не уходи в себя!

Актер . — Ах, зачем и к кому мне теперь возвращаться?

Луиза . — Ко мне! Ко мне, мой Мухтар!

Актер . — Ты мне изменила… все кончено.

Луиза . — Нет, я верна тебе! И я сейчас это докажу.

Актер . — Докажешь? Здесь, рядом с любовником, которого ты сама сюда затащила?

Луиза . — Он сам пришел! Он не поп, это маскировка. Он журналист! Репортер! Папарацци!

Актер . — Что? Что ты сказала?

Луиза . — Что слышал! (Подбегает к отцу Филарету, роется в его карманах, достает оттуда фотоаппарат и журналистское удостоверение и предъявляет улики Актеру.) Вот, смотри!

Актер (читает). — «Удостоверение члена союза журналистов России Филимона…» Боже! Печать дьявола! «Каинова печать — наша пресса».

Луиза . — Вот-вот!

Актер . — «У бедной девушки на плече был цветок лилии. Она была заклеймена.»

Луиза . — А я тебе о чем?

Актер . — Ничего себе девушка — сто кило… А почему он Филимон, а не Филарет?

Луиза . — Попы часто меняют имена, если не звучит. У него так себе ФИО — Филимон Блиндяев.

Актер . — Понимаю… отец Филарет — это псевдоним…Теперь дом придется святить… Нечистый проник, папарацци.

Луиза . — Этот проник, а еще двоих ты сам пригласил.

Актер . — Я пригласил? Они сами пригласились, с забора на мою голову свалились! Это ты сказала их оставить. Я хотел в землю закопать. Только ради венчания пожалел.

Луиза . — Ты у меня гуманист!

Актер . — Да, я знаю. Честное пионерское.

Луиза . — А зачем дом святить, если ты вроде атеист?

Актер . — А зачем я священника зову, если я атеист? Потому что так сейчас принято. Сейчас даже коммунисты в церковь ходят. Свечку подержать. А кому служат, богу или дьяволу — неведомо.

Луиза . — Сейчас надо решить — что с этим делать? (Указывает на отца Филарета).

Если фото напечатают, он их обещал моей мамаше показать, да, да!

Актер . — Да? А ты надеялась, что их никто не увидит?

Луиза . — Ну… увидит — не увидит… Мамаша у меня вообще не в курсе, чем я здесь занимаюсь. Она думает, я швея-мотористка, на фабрике нитки на палец мотаю.

Актер . — Да, мамашу жалко. Но, сама посуди, не могу же я его и впрямь тут грохнуть! Замочить, так сказать в сортире. Божьего человека!

Луиза . — Он шантажист, моралист, зануда и провокатор, а не божий человек! Чмо по жизни!

Актер . — Все мы создания божьи. Скажем так — он божья тварь.

Луиза . — Что тварь, это точно!

Актер . — Может, ему денег дать?

Луиза . — Не возьмет. На принцип пойдет.

Актер . — О как. А может, вообще ничего не печатать? Хрен с ней, с этой скандальной фотосессией.

Луиза . — Ну как так можно, котик? У тебя же упадет рейтинг. Я уже чувствую, что он какой-то не такой. Количество твоих фото в телепрограммах упало на 15 процентов за последние три месяца!

Актер . — Да… что же делать?

Луиза . — Накопать на него компромат!

Актер . — Как это?

Луиза . — А вот так! Сейчас мы ему устроим фотосессию типа «Последнее прости»! Что стоишь? Помогай! Свет ставь!

Луиза подбегает к отцу Филарету, сажает его за стол, вставляет флешку в фотокамеру Макса, делает несколько кадров с ним в виде пьяницы, целующегося с бутылкой, затем подтаскивает к нему Рекса и Макса, ставит кадры их объятий — то ли пьянка, то ли гомосексуализм, не разобрать. Играет музыка, щелкает фотоаппарат, сияет вспышка.

Луиза (не может отдышаться). — Вот так! И так будет с каждым! Кто с фотокамерой к нам придет, от нее и помрет!

Актер . — А дальше?

Луиза . — А дальше я пошлю все эти снимочки его мамашке! Старушка жива еще пока. И старше моей. Если он мою мутер ткнет носом в мои снимки, то я его мазер ткну ее корявым носиком в снимки сынишки! Пусть полюбуется, как ее семинарист-недоучка в столице с мужиками целуется и винище жрет!

Актер . — Ну ты жестокая, Лизунчик!