Папина жизнь

— Знаю, — сказал я. — Начинаешь.

Но пару часов назад Анджела была далеко не так великодушна и добра. Она проснулась, потому что ее подбросило на кровати. Сумерки, меня нет, ребенка нет… Она взглянула на часы и замерла от ужаса. Когда мы пришли домой, Эстелла была вся багровая и уже не визжала, а судорожно всхлипывала. Стыдясь, я передал ее на руки Анджеле.

— Я не буду устраивать тебе истерику, не буду орать и топать ногами, — сказала она. — Только, пожалуйста, Джозеф, пожалуйста, больше никогда не исчезай так с ней.

Больше она не сказала ни слова, пока малышка не успокоилась. Такой я Анджелу прежде не видел — разгневанную и расстроенную. Еще полчаса я не заходил в спальню, где она сидела с Эстеллой, которая наконец успокоилась.

— Что случилось, Джо? — не повышая тона, спросила она. — Куда ты ездил?

Я смиренно подполз к ее голубым напедикюренным ногтям и ответил:

— У меня ужасное предчувствие. Насчет детей.

Это ужасное предчувствие было мне в новинку, раньше я такого не испытывал. Оно было совсем не похоже на то, что я испытал года три назад, когда сидел в парке у песочницы и вдруг заметил, что Билли нет рядом. Я озирался, озирался, оглядывал детей, я вскочил и завертел головой, не зная толком, где искать. В какую из разъезжающихся машин печальный и смертельно опасный психопат запихал моего мальчика? И если я брошусь на капот, сумею ли удержаться? И тут, конечно, я увидел его — Билли. Он все это время был неподалеку, только я высматривал в толпе розовую майку, а сам забыл, что с утра одел его в желтую. Билли высовывался из-под большой пластмассовой поганки. Я поразился, как десять секунд могут показаться десятью тысячами лет.

А на этот раз? Тупая боль опасения, с которой я жил многие месяцы, забилась тошнотворным ужасом. Все неясные переживания о том, чего я недодаю детям, бешено завертелись у меня в голове. Мои подозрения о гипотетических недостатках Криса перестали быть поводом для самодовольства и заставляли думать о том, на что в принципе могут пойти несчастливые люди. У нас был младенец, а у них нет; я был отцом, а он нет; дети носили мою фамилию, и это, видимо, бесило Дайлис. Она как следует обдумала свои возможности и использовала материнские привилегии, чтобы узлом привязать троих маленьких Пинноков к бородатенькому Крису. И возможно, это только начало.

— Ну не похитили же они их, — сказала Анджела, — не настолько они глупы. И не настолько жестоки.

— Надо было подлизаться к этому соседу! — сообразил я. — Вдруг он знал, куда они уехали!

Мы переместились в гостиную, где я снова позвонил Дайлис на мобильник и на сей раз оставил ей сообщение с просьбой перезвонить. После этого я позвонил ее матери.

— Алло, Берил. Это Джо, помните меня?

— Ах, это ты…

— Либо я, либо Ноэл Эдмондс^[19].

— Эдмондс?

— Шутка, Берил.

Я прямо чувствовал, как она затачивает лезвие. Ну и прекрасно — по крайней мере, выслушает со всем вниманием.

— Чем могу быть полезна, Джозеф?

— Мне нужно срочно поговорить с Дайлис. Ее нет дома, и по мобильному она не отвечает. Это касается детей. Вы не знаете, где она может быть?

— Ммм… нет.

— Тогда, если она вдруг вам позвонит, или вы сами ей будете звонить, попросите ее немедленно связаться со мной. Скажите ей, что дело очень серьезное.

Тут я весьма невежливо повесил трубку, дабы смутить и заинтриговать Берил. Теперь она непременно бросится звонить Дайлис, думал я, хотя какой мне от этого прок, совершенно непонятно. Я строго сказал себе: Глория, Джед и Билли вряд ли мчат на огромной скорости, на кожаных сиденьях, куда их засунули гордые Дайлис и Крис, мама и псевдопапа. Точно так же я всегда знал, что Эстелла скорее всего жива, когда была моя очередь вставать и проверять, дышит ли она.

— Джо!

— Что? Извини, задумался, отвлекся…

— Ты что-то бормотал.

— Извини, извини.

— Слушай, подержи ее пока, — Анджела села рядом и передала мне на руки Эстеллу. И в этот момент зазвонил телефон.

— Алло. — Я поднял трубку.

— Это я, Дайлис.

— Где ты?

На ранчо Пиллок, в Стране Свободы! Мы с Крисом потратили часть его вонючего состояния на покупку этого ранчо и, естественно, перевезли сюда детей. Я разрешу им видеться с тобой каждый раз, как засвистит рак на горе. Что, я тебе разрушила жизнь? Прости-прости!

— За городом, — ответила Дайлис.

— За каким?

— Мы в деревне, в Суссексе. На все выходные.

Так, снова Квестер-Лодж. Ожоги гарантированы.

— Что у тебя за игры, а?

Пауза.

— Я понимаю, что поздно, но на автоответчике ты сказал, чтобы я срочно позвонила.

— Я не об этом.

— А о чем?

— Ты сама знаешь, о чем!

Молчание.

— Ты поменяла детям фамилию, ты ходила к ним в школу!

— Да, я собиралась тебе рассказать…

— Да? Когда?

— Честно, я собиралась…

— Ты и в поликлинике изменила фамилии!

— Да, Джо, я знаю, я…

— Твоего хрена моржового записали как их отца!

— Джо, я не хотела бы вести разговор в таком тоне.

— А в паспортах? Ты и туда влезла?

— Джо, послушай, уже поздно, и…

— Что ты еще выкинула?

— …и я бы не хотела сейчас про это разговаривать.

— Что у тебя за игры, Дайлис?

Она повесила трубку. Я перезвонил.

Аппарат абонента «Водафон» выключен. Попробуйте перезвонить позднее.

Глава 20

— В некотором смысле, мистер Стоун, вас не существует.

Это была, в общем, правда, я и сам давно уже пришел к выводу, что я не полностью обитаю в этом мире. Но меня удивило, что теперь моя незавершенность признается по закону.

— В законодательстве, — продолжал солиситор, — уже давно перекос в правах неженатых отцов. В то время как женатые отцы пользуются всеми правами в отношении своих детей, неженатые такими правами не обладают. Незамужние же матери обладают теми же правами, что и замужние матери, а также, собственно, женатые отцы. Это положение скоро существенно изменится благодаря новому законодательству, но поскольку закон не имеет обратной силы, вам от него никакого проку.

Было утро понедельника. Промучившись выходные после той кошмарной пятницы, я первым делом убедился, что с утра Глория, Джед и Билли явились в школу, а затем повис на телефоне, умоляя каждую юридическую фирму в радиусе пяти миль от дома немедленно дать мне консультацию. У этого парня отменилась встреча. Он запросил двести двадцать фунтов в час.

Тик-так, тик-так…

— И что я в результате должен делать? — спросил я.

— К счастью, при нынешнем положении вещей неженатые отцы могут получить базовые права даже вопреки желанию матери. Можно сказать, что в подобных просьбах отказывают только психопатам и сексуальным маньякам, вы же не подпадаете ни под одну из этих категорий…