Папины хлопоты
Шрифт:
– Гори-гори ясно, чтобы не погасло.
8. Пой птичка, пой
Эльфы полезли из "Серебряного ручья" как тараканы. Здание горело весело, потрескивая и разбрасывая во все стороны искры. Жаль конечно остроухих изгоев, но ничего, мерзавцы и разбойники и не должны отдыхать с комфортом, да ещё на мягких перинах.
Лилбераль выскочив из дыма одним из первых, прокашлялся, а затем, закинув за спину котомку и саблю (походу дела они тут такие же лучники как я балерина) отправился в сторону большой площади, откуда я недавно приехал.
Ух ты! Топая, мимо нас пробежали два тролля с огромными бочками за спиной. Ёмкости с водой удержались на специальных ремнях, надетых на плечи страшилищ, а из днища торчал толстый шланг. Кхм, забавно. Это, судя по всему, пожарные машины торопятся на происшествие. А где пожарники? А, вот и они! За крайним троллем неслась раскрашенная в красный цвет телега полная людей в шлемах, с баграми и топорами. Эх, жаль не посмотрю на сам процесс.
Эльф шёл уверенно, не оглядывался, раздавал увесистые подзатыльники мальчишкам разносчикам и пинки зазевавшимся лоточникам. В общем, мразь, он и есть мразь.
Кност напоминал мне киношный Эребор, вот только никакой горы, где дрых жадный дракон рядом и в помине не было, а над узкими, запруженными народом улочками летали шустрые стрижи. Помаленьку тянуло горелым.
Когда Лильбераль свернул на грязную улочку, располагающуюся параллельно главным воротам, я подхлестнул лошадок, стремительно сократил расстояние между объектом и опустил ему кулак на затылок, одновременно рывком затаскивая внутрь. Не останавливаясь, пронёсся по грязной дороге до маленького пустыря, на котором цвели вполне нашенские одуванчики, где и придержал коней. Ну а что? Место хорошее сразу видно, и вокруг никого. Мне подходит.
Забравшись внутрь фургона, я задёрнул полог и зажёг масляную лампу, приобретённую вместе с лошадками на рыночке. Приведя беднягу в чувство, похлопав его по щекам, моя персона некоторое время наслаждалась эффектом, произведённым на эльфа.
Тот шипел, плевался, ругался самыми последними словами и даже пытался меня лягнуть. У него бы это обязательно получилось, если бы я предварительно его не связал, подтянув руки за спиной к ногам. Ну а что остроухие же должны быть ребята гибкие?
Перевернув пленника на бок, я резко ударил его ребром ладони в висок. Тот сразу замолчал и смешно завращал глазами.
– Слушай меня внимательно, Лильбераль и не перебивай. Все твои дружки в замке сдохли. Убил их я. Убью и тебя, если ты не ответишь на мои вопросы. Отвечать нужно быстро, чётко и по возможности исчерпывающе.
– Да пошёл ты…!
Новый удар под рёбра и хруст прервали поток ругани готовый сорваться с губ эльфа.
– Ты плохо слышишь?
– Да мы тебя урод…!
Серия из трёх тумаков в самые чувствительные места заставила остроухого зашипеть от боли и закашляться. Подумав пару секунд, я взял его указательный палец, на правой руке, оканчивающийся длинным как у бабы ногтем, и свернул в противоположную сторону.
– Ааа! Чёрт!
– Переломаю тебе все кости дурачок, если ты не начнёшь говорить.
– Да ты хоть знаешь, с кем связался, мой господин не просто так…!
Два удара по сломанному ранее ребру и выбитая коленная чашечка заставили пленника снова заткнуться. Взглянув на побелевшего эльфа и без какого-либо гнева в голосе, я медленно, чеканя каждое слово, произнёс:
– Девушка с разными глазами, которую вы притащили из леса, где она?
Поёрзав на досках фургона и неловко повернувшись ко мне, при
этом оцарапав лицо, Лильбераль просипел:– Развяжи меня. Я не опасен. Всё тебе расскажу.
Дальнейшая беседа проходила в тёплой и непринуждённой обстановке. Из которой удалось узнать следующее:
А.) Дочь моя, так же как и все выходцы из нашего мира – Искренняя. То есть, абсолютно не подверженная, какому либо магическому воздействию. Конечно, если метнуть молнию, огненный шар или ещё что-то в этом же роде, мало не покажется, но гипноз, любые формы внушения, а также разнообразные проклятия и другие манипуляции с сознанием, в этом наполненном магией мире (странно, а я её ещё и не встречал вовсе) на нас просто не действуют.
Б.) Лизка была целой и невредимой только потому что стоила аж четыре кошеля золота которые мне остроухий с гордостью продемонстрировал. Кретин! По его словам продал он её (скреплю зубами, но держусь) мажордому местного герцога Иоганну Гулду. Что тот намеривался делать с моей красавицей эльфийская мразь конечно не знала.
В.) Алиендил и его банда оказались не простыми разбойниками, а самыми настоящими борцами за свободу. Типа местные революционеры. Чего-то они там готовили на своей эльфийской родине, а здесь насилуя, грабя и убивая людишек, просто отдыхали. Впрочем, на их внутренние разборки мне было фиолетово.
Г.) Эльфы не умеют держать слово.
Записав кое-что в блокнотик, убрал его в нагрудный карман под кольчужку и… внезапно понял, что не один. Снаружи явно кто-то околачивался. Оттолкнув мёртвое тело Лильбераля, я раздвинул полог и выпрыгнул из фургона.
В десяти шагах от повозки замерло четверо людей, профессия которых была написана у них на лицах.
9. По рукам
Потёртые кожаные камзолы, стоптанные ботинки из замши (ведь оставаться в тени и бесшумно ступать это их ремесло), капюшоны, на руках двоих бронзовые браслеты, у третьего, скорее всего главаря, серебряные. Наглые морды, жадные, зыркающие взгляды обшаривающие меня с головы до пят. На Руси таких называли татями, то есть ворами, ночными похитителями. Вот и братва подтянулась. Что-то слишком быстро.
Они окружили меня, образовав ровный полукруг. С троицой всё понятно – самоуверенные, а значит уязвимые, а вот четвёртый стоящий чуть позади и справа от главаря, с вьющимися чёрными кудрями и такого же цвета ухоженной бородкой, совсем другого полёта птица. Лет тридцать, крепкий, жилистый, собранный, корпус чуть наклонен вперёд, ноги согнуты – готов ко всему. Но самое главное взгляд, прямой, не наглый, скорее оценивающий, как у меня – солдат и не из рядовых. Почему он с ними?
Позади меня хрустнула ветка, и я понял, что их пятеро. Покрытый веснушками верзила в зелёной домотканой курточке и длинноносых пуленах, крутил между пальцами рукоять ножа.
– Чем обязан? – спросил ваш покорный слуга, окруживших меня грабителей, сделав два шага вперёд.
Верзила позади хохотнул и пристроился прямо за спиной встав между фургоном и мной. Наверняка подумал, что я растяпа и лох, раз открыл ему спину. Ему невдомёк, что сделано это специально.
– Да, вот хотели посмотреть, что у тебя в фургоне дядя, – сверкнув ярко-голубыми глазами, главарь плюнул мне под ноги. – Ты не против?
– Против. Что ещё?
Словно по команде, трое, в том числе и чернобородый, вытащили ножи, а вот солдат наоборот сложил руки на груди и сделал маленький шажок назад.