Парад искажений

Андропов замолчал, хотя и не отпускал Ткачёва. Наконец, тихо закончил:

— И последнее, Андрей Викторович… Тоже готовьтесь к переходу на конспиративное положение. Пока только готовьтесь. Возможно, понадобятся силовые акции.

Не сказать, что Ткачёв был удивлён последним предложением Андропова. Это было очевидно — борьба за власть принимала совсем уж искажённый вариант. За парадной вывеской скрывались совсем не благородные намерения и люди, рвущиеся наверх, могут не перед чем не остановиться. Но остановить их кому-то же надо.

Андрей Викторович понимал, что распоряжение Андропова рассчитано на полную лояльность к нему Ткачёва и его силовиков. Но что могут сделать пять-шесть человек против хорошо организованных людей, к тому же, поддерживаемых ЦРУ. Да и не только ЦРУ. Наверняка замешана МИ-6, да Интерпол тоже, как говориться, при делах. И как против такой махины? А главное — ради чего?! Вот чем отличается то же Романов от Брежнева? Или Горбачёва?

Так вот это мы и выясним, думал Ткачёв, шагая по коридору в кабинет.

Елизавета после командировки в Узбекистан держалась с ним подчеркнуто официально и сухо. А Ткачёв не возражал против таких отношений. Как гласила пословица — баба с возу, кобыле легче. Хотя легче Андрею Викторовичу не было. Лиза была для него и другом, и помощником, но сближаться с ней он не считал необходимым. Учитывая в какие «игры» он попал, это могло быть для неё тяжело. Да, Ткачёв понимал, что женщина, не растратившая своей сути в любви к близкому человеку, неосознанно выплёскивает свою любовь и нежность в таких количествах, что не может себя контролировать. И если бы не эта «работа», то Ткачёв упал бы в Лизины руки полностью. Но кто-то же должен делать эту работу!

— Добрый день, Андрей Викторович, — дежурно улыбнулась Лиза, когда Ткачёв зашёл в приёмную.

— Здравствуйте, — обронил он, проходя в кабинет.

Закрыл за собой дверь и упал в кресло. Именно упал задом, а не присел. Раздраженно кинул папку на стол, уставившись в окно.

А там вовсю расцветала майская зелень, и в воздухе витал очаровательный аромат. А тут приходится сидеть в кабинете и выдумывать план конспирации. Дожил!

Нет, над конспирацией пусть подумает Хмель, решил Ткачёв. А ему сейчас надо собирать информацию. Давненько он не заезжал в Измайлово — к «группе» Глушко. Да и к старику Толю надо бы заехать — посоветоваться и кое-что уточнить.

— До завтра меня не будет, — буркнул Елизавете генерал, закрывая кабинет.

Она только молча кивнула.

Спустившись на улицу к машине, Андрей Викторович встретил Жевнова оживлённо беседующего с Трофимовым. Подумал, и взял его с собой, чему лейтенант был несказанно обрадован.

— Новую станцию связи я уже поставил в машину, товарищ генерал, — выруливая на Садовое кольцо, поведал Пал Палыч.

— Спасибо, старшина.

И Ткачёв засмотрелся в окно на пролетающие мимо автомобили.

В Измайловском парке он не нашёл знакомых любителей гамбитов на их излюбленном месте.

— Пал Палыч, а сходите-ка на квартиру, — озабоченно попросил генерал, возвращаясь к машине. — А вы, лейтенант, присмотрите за домом. Не ошиваются ли вокруг него странные личности. А я ещё раз пройдусь по ближайшим аллеям.

— Так, может на квартиру позвонить? — Трофимов указал на телефон.

— Пожалуй, да, — согласился Ткачёв, злясь на себя, что не догадался до простого решения. — Только с автомата на улице, — и увидев, что лейтенант направился в сторону дома, вспомнил про его подозрения по поводу слежки. — Аристарх, подождите! Дождёмся, пока старшина позвонит.

Трофимов вернулся озабоченный.

— Никто не берёт трубку, товарищ генерал…

Это было странно. Глушко опер бывалый, да и Ворон не прост. Куда они могли исчезнуть?

— Пал Палыч, а когда вы здесь были в последний раз?

Старшина чуть подумал.

— Так это, дня за три до вашего возвращения. Мы ещё с Серёгой чай пили с пряниками… Так он спрашивал насчёт вашего возвращения.

Андрей Викторович быстро сопоставил факты и пришёл к неутешительному выводу — Глушко с Вороном пропали. Причём, в неизвестном направлении и вполне вероятно с материалом, который они собирали по заданию Ткачёва.

— Пал Палыч и вы, Аристарх, остаётесь здесь и будете наблюдать за квартирой. Машину не покидать. Едой и водой, если нужно, запаситесь заранее. К себе внимание не привлекать, если будут провоцировать, то немедленно уезжайте. Приказ поняли?

— Так точно, — проговорил удивленный Жевнов, а Трофимов сосредоточенно кивнул.

— Продержитесь до вечера. Я пришлю сюда спецов.

Ткачёв спешил и не успел купить торт для старика Толя, но тот не обиделся.

— В следующий раз принесёте два…

Гурам Ефимович прочно обосновался на конспиративной квартире, а Ткачёв его никуда и не гнал. Хотя «точку» надо бы сменить — Толь ещё понадобится генералу.

— Ну-с, Андрей, и что вас мучает? — старик эффектно поправил свой галстук-бабочку.

— Много чего, — неопределённо ответил Ткачёв.

— Ладно. Начнём с главного. Вы определились — чью сторону вы занимаете? Ведь мы уже беседовали с вами на эту тему.

— Я не совсем уверен, Гурам Ефимович, что выбрал правильную сторону, — вздохнул генерал.

— Ну, Андрей, не надо столь часто предаваться думам о правильности. Это вредно, ибо, правда — в ваших убеждениях. В чем вы убеждены, то и есть для вас истина.

Андрей Викторович невесело усмехнулся, взглянув на старого еврея.

— А что вы усмехаетесь? Гурам тоже имеет убеждения. И лично я считаю, что разваливать СССР на части — это преступно. А нынешняя ситуация стремиться именно к этому. Я хоть и аполитичен, но я — русский, как ни странно это звучит.

Ткачёв ещё раз усмехнулся.

— Кто-то говорил, что патриотичность — это последнее прибежище негодяев.

Толь негодующе махнул ладонью.

— Не стоит усмехаться над этой фразой, не понимая заложенный в ней смысл. Тот, кто это сказал, возможно, подразумевал совсем иное. Англосаксы те ещё манипуляторы и авторы афоризмов. Но вернёмся к вам, Андрей.

Ткачёв нервно дернул подбородком.

— Гурам Ефимович, а кому понадобилось развалить СССР?!

— Странно, — Толь сжал губы, — что вы спрашиваете. Конечно, англосаксам. Это им очень выгодно.