Парад теней

— Ты почему сигнала не подавал?

Сырцов попытался встать и шагнуть из мешка, но запутался и упал набок. На вторую попытку не было сил, и он снизу свистяще, хотя в двух словах, произнесенных им, не было свистящих звуков, спросил:

— Где он?

Летчик, влекомый колесом, достиг зенита. Спросил с высоты громким, поставленным голосом:

— Ты живой, Сырцов? — опередив мэна, замешкавшегося в ответ на сырцовский вопрос.

— Живой! — стараясь, чтобы получилось громко, слабо выкрикнул Сырцов. Но Летчик услышал.

— Жаль. Но ты не победил меня. — Сильный голос гордо подчеркнул слово «меня». — Ты просто передернул карты и выиграл.

— Спускайся, козел! — за Сырцова заговорил громыхающим басом мэн. Спустишься, и поговорим о правилах игры!

Безлицые ребята споро занимались делом: фундаментально паковали придавленных к асфальту бойцов уже не существовавшей команды Летчика; ребятам некогда было смотреть в небеса. Вверх смотрели трое: камуфлированный мэн, измордованный, грязный, все-таки вставший на ноги Сырцов и возникший рядом неизвестно как полковник Махов в штатском.

Летчик стоял в кабине во весь рост и смотрел на поднимавшуюся и уходившую от него Москву. Посмотрел в последний раз и взмахнул рукой. В полосе света, исходившего из неведомого источника, играющей серебряной рыбкой блеснул пистолет. «Кольт» через несколько мгновений с жестяным звуком треснулся об асфальт и, видимо, подскочив и вторично прозвенев, улегся в тишине.

Кабина преодолела половину пути к земле. Теперь Летчик был над бездной. Будто осуществляя в бассейне классический прыжок с вышки спиной в два оборота прогнувшись, он оттолкнулся ногами от скамейки и полетел.

Обычно с высоты падают лицом вниз, стараясь руками и ногами безнадежно смягчить удар. Он не хотел падать. Он хотел лететь. Летчик.

Но все-таки приземлился. Он и сейчас, в смерти, был красив. Раскинув руки по асфальту, он будто заснул умиротворенно. Но он был мертв. Жила только струя крови, вытекавшая из невидимой трещины в затылке.

Только теперь Сырцов ответил на злобный вопрос мэна:

— Извини, Леша. Я хотел, чтобы мы его взяли живым. Я думал, он выскочит из кабины, чтобы самолично меня терзать. Вот и подзадержался с сигналом. А потом не смог.

— А если бы мы подзадержались, кретин? — раздраженно поинтересовался Леша.

Леша, Алексей Панкратов, полковник Панкратов, командир спецотряда, был знаком Сырцову с прошлого года, когда они совместно действовали в двух операциях по ликвидации крупных бандформирований, остатки которых они сегодня добрали. Тогда они понравились друг другу до невозможности и стали приятелями. Нынче вот ссорились.

— Я ж хотел как лучше… — виновато закончил Сырцов.

— А получилось как всегда, — бессознательно вместе с Сырцовым воспроизвел генеральный афоризм премьер-министра полковник Панкратов.

— Да пойми же ты! — без перехода разозлился только что смиренный Сырцов. — Он нам был нужен живым. Живым!

— Утихни, Жора, — посоветовал Махов. — В любом случае Летчик нам живым не дался бы.

Все трое в последний раз посмотрели на мертвого Летчика и, не торопясь, направились к скамейке, на которой совсем недавно восседал закованный Сырцов. Уселись, и тут Панкратов увидел, что Сырцов до сих пор в браслетах. Обрадовался, как дитя.

— Сейчас мы тебя, закованного, вместе с уголовниками и в «воронок»! немудрено пошутил и крикнул: — Тишков! Гарик! — У скамейки незамедлительно возник впечатляющий такой шкаф. — Раскуй сироту.

Неизвестно как, но и без ключа Тишков справился с этим делом за полминуты, кинул браслеты на скамейку и спросил:

— Можно идти?

— Гуляй, — разрешил Панкратов и раскрепощенно раскинул руки. — Вот и все, дорогие мои мальчишки!

— Без потерь? — спросил Махов.

— Откуда им быть? Ребятки, когда Жорка всех караульных собрал на себя, по его отметкам спокойно проникли на территорию, тихонько повязали возвратившихся на посты часовых, а потом всем составом провели чёс. Так что к последнему рывку перед нами были только те, кто колбасились здесь на площадке перед колесом. Да и этих Жорка опять отвлек.

В опровержение хвастливых полковничьих слов нежданно трескуче раздались три отчетливых пистолетных выстрела и пронзительная автоматная очередь.

— А ты говоришь, все, — всерьез, без подначки, в восстановившейся тишине сказал Махов.

— Вот теперь действительно все! — не сдался Панкратов. — Последнего дурака, не пожелавшего больше жить, ребятки кончили.

— А не одного из ребяток? — посомневался Махов.

— Последней была очередь моего автомата, Леня, — поучительно заметил Панкратов.

На всякий случай в ожидании непредвиденного посидели молча минуты три. Ничего не произошло, и они поняли окончательно, что ничего и не произойдет.

— Нам с Жорой пошептаться надо, — ни к кому обращаясь, заявил Махов.

— Конспираторы! — обиделся Панкратов и встал. Вдохнул необъятной грудью порцию холодного ночного воздуха и успокоил сам себя: — Ну и хрен с вами. У меня и без вас дел по горло.

И точно: уже пробирались по парковым аллеям сюда, к колесу, спецмашины — «воронок», санитарная, труповозка…

— Он что-нибудь сказал, Жора? — спросил Махов, наблюдая, как в отдалении, уже окруженный своими ребятами, размахивал руками, распоряжался Панкратов.

— Он назвал его, в открытую мне назвал.

— Мы и так знаем, кто он.

— Но теперь его можно по имени назвать вслух, — взъярился вдруг Сырцов. — Бывший твой зам, бывший майор милиции Владимир Демидов. Берегись, Демидов!

— Все, — понял Махов. — Улетучилась вместе с Летчиком, — невольной игры слов он не заметил, — последняя наша слабая надежда, лопнула последняя ниточка.

* * *

В начале четвертого (ночи? утра?) Сырцов беззвучно — профессия научила — открыл дверь своей квартиры и, осторожно прикрывая ее, включил свет в передней. Первое, что он увидел, была мальчиковая курточка на вешалке, впопыхах зацепленная за крючок подкладкой наружу. Здоровенный лейбл глянул на Сырцова красным глазом. Сырцов прочитал про себя золотые буквы под ним. Получилось "Дольче кабано". Что такое «дольче» он знал от любившего пофорсить Кузьминского, щеголявшего не раз в разговоре названием знаменитого феллиниевского фильма "Дольче вита", что означало "Сладкая жизнь", а что такое «кабано»? Что-то из семейства парнокопытных? Как лучше? Сырцов попытался перевести с иностранного вслух: