Парадокс Андропова. «Был порядок!»

Вместе с тем он не раз говорил, что нельзя стоять на одном месте, что движение вперед, если мы хотим идти дорогой прогресса, требует постоянного совершенствования жизни общества и государства, творческого подхода к большому и малому, без конъюнктурного подхода к решению проблем, с которыми мы сталкивались и от которых зависела судьба Отечества» [80] .

Составной частью убеждений Андропова, что осталось мало замеченным его биографами, являлся демократизм. Именно подлинный демократизм, а не «либерализм», в чем его немало упрекали недобросовестные критики.

80

Крючков В. А. Личность и власть. М., 2004, с. 131.

Демократизм как в вопросах государственной политики, общественной жизни – он был одним из немногих партийных руководителей, кто неоднократно на протяжении десятилетий напоминал о задаче построения общенародного государства в нашей стране, – так и в поведении, общении с окружающими.

Еще один крайне важный штрих характера Андропова: не терпел пренебрежительного отношения к письмам и просьбам людей. Они не должны были оставаться без ответа [81] .

81

См.: Бобков Ф. Д. Последние 20 лет. Записки начальника политической контрразведки. М., 2005, с. 155.

Знавший Андропова с 1963 г. Николай Сергеевич Леонов отмечал, что у него не произошло «трансформации личности, связанной с изменением должности, он остался цельной натурой» [82] . Причем об этом свидетельствуют и многие другие лица, которым довелось работать совместно с Юрием Владимировичем.

Вопреки мнению многих, у Андропова с его подчиненными были теплые, дружеские отношения, не отягощенные высокомерием и «комчванством», как называл этот порок в одной из последних работ В. И. Ленин.

82

См.: Леонов Н. С. Мы верили ему, не опасаясь подвоха…//Красная звезда. М., 2004, 14 июля.

Леонов Николай Сергеевич (1928 г. р.) – генерал-лейтенант КГБ, доктор исторических наук. В 1952 г., после окончания Московского института международных отношений (МГИМО) МИД СССР, работал переводчиком в издательстве «Иностранная литература». С 1958 г. сотрудник внешнеполитической разведки – ПГУ КГБ при СМ СССР. С Андроповым познакомился в 1963 г., а с 1973 г., будучи начальником Информационно-аналитического управления ПГУ и специалистом по Латинской Америке, общался с председателем КГБ при СМ СССР регулярно. В 1983–1990 гг. – заместитель начальника ПГУ КГБ. С января 1991 г. – начальник Аналитического управления (АУ) КГБ СССР. В сентябре 1991 г. уволен в отставку. Автор мемуаров «Лихолетье» (первое издание 1994 г.), «Крестный путь России» (М., 1997, 2005).

Со всей очевидность об этом, на мой взгляд, свидетельствует следующий экспромт, сохраненный сотрудниками Андропова:

Молва идет среди народа,Что всех людей вмиг портит власть.И все ж опаснее напасть,Что чаще люди портят власть!

Бывший помощником Юрия Владимировича с 1973 по 1979 г., И. Е. Синицин в своих воспоминаниях отмечал, что эта демократичная манера поведения не изменилась у Андропова, даже когда он стал членом Политбюро ЦК КПСС – особо подчеркиваю это обстоятельство потому, что напускной «демократизм», простота и доступность нередко исчезают у некоторых людей по мере их продвижения по служебной лестнице, да и с годами, как известно, людям свойственно меняться…

На критику или замечания других участников совещаний или коллективных обсуждений Андропов отвечал: «А что ты предлагаешь?»

Он принимал чужие соображения только после острой дискуссии, с тщательным взвешиванием всех «за» и «против», а иногда отвергал, видя дальше и глубже своих помощников и сотрудников. При этом он объяснял им ход своих мыслей» [83] .

Многие сталкивавшиеся с Андроповым отмечали необычайную культуру его поведения и межличностного общения с окружающими, что заметно контрастировало со стереотипами «номенклатурного» поведения.

83

Синицын И. Е. Андропов вблизи. Воспоминания о временах «оттепели» и «застоя». М., 2004, с. 92.

И. Е. Синицин подчеркивал его неизменную корректность, «никогда никого не унижал и не отзывался худо за глаза. Терпеть не мог мата. Быстро переходил с подчиненными на «ты», но делал это по-дружески. Слово «ты» в его устах звучало аналогом доброго отношения.

Но если вдруг он переходил на «вы», это означало высшую степень неодобрения им поведения данного персонажа, служило своего рода ругательным словом» [84] .

Мы уже писали, что ныне многие авторы упоминают о стихотворных экспромтах Юрия Владимировича, которые не публиковались и которых не читали писавшие об Андропове.

84

Там же, с. 93.

Но, тем не менее, это рукописное наследие председателя КГБ и генерального секретаря ЦК КПСС также по-своему раскрывает и оттеняет его личность, внутренний мир и мировоззрение.

Прекрасно понимая – увы! – «что чаще люди портят власть», Андропов избегал, исключил из своего поведения те соблазны, которые предоставляет нестойким людям подъем по карьерной лестнице, остался идеалистом-романтиком, строго придерживающимся принципов скромности в жизни, устремленности на «делание дела», что было для него главным в жизни.

Один из его помощников подчеркивал, что Андропов «поражал своей эрудицией, реалистическим подходом к жизни, умением ценить юмор и иронизировать. У него была мгновенная реакция на мысль собеседника» [85] .

Синицин также отмечал, что Андропов «терпеть не мог антисоветские анекдоты, видимо, не только из-за их сути, ниспровергающей то, что для него было святым».

Многие близко знавшие Андропова мемуаристы отмечали, что он отличался внутренней культурой, умом, жизненной мудростью, деловитостью и поражающей работоспособностью, принципиальностью и энергией.

85

Там же, с. 68.

Также многие мемуаристы отмечают жизнерадостность, жизнелюбие и юмор Андропова.

По поводу переданного ему в больницу сочувствия подчиненных, он ответил весьма нетривиально:

Лежу в больнице. Весь измучен.Минутой каждой дорожа,Да! – Понимаешь вещи лучше,Коль задом сядешь на ежа!

Нельзя не коснуться и темы, на которой спекулировали многие, писавшие об Андропове. Это здоровье Юрия Владимировича.

Как известно, Андропов перенес два инфаркта (в 1957 и 1966 гг.), помимо этого, страдал рядом хронических недугов – констатируя этот общеизвестный прискорбный факт, мы стремимся лишь подчеркнуть самообладание и силу воли этого человека, всецело отдававшего себя тому, во что он верил, и делу, которому служил.

Андропов «был патриотом своей Родины, бескорыстно и самозабвенно служил своей стране и ее народу… был человеком необыкновенной силы воли и всегда о себе говорил, что будет работать до последнего вздоха и умирать стоя».

Знавший Андропова в неслужебной, домашней обстановке, имевший немало возможностей для общения в ней со своим пациентом, И. С. Клемашев подчеркивал, что Юрий Владимирович был «человеком неуклонной принципиальности, необыкновенно чутким и деликатным, верным своим обещаниям и слову, всегда точным и аккуратным, дисциплинированным в личной и общественной жизни» [86] .

86

Там же, с. 4.

Семья и личная жизнь Андропова… Будем уважать право человека на тайну личной жизни, ограничившись лишь крайне краткими замечаниями.

Во втором браке (первый распался в 1939 г.) у Юрия Владимировича было двое детей, сын Игорь Юрьевич, работник МИДа, и дочь Ирина Юрьевна, литературный работник.

Все биографы Андропова, включая крайне негативно относящегося к нему С. Н. Семанова, отмечали, что дети Андропова были непривычно и необычно для того времени скромны, трудолюбивы, никогда не пользовались родственными связями в личных целях, что порождало не только удивление, но и искреннее уважение.