Парагвайский вариант. Часть 1

Информация здесь в Перу известна лишь немногим надежным людям и передаётся исключительно вам, поскольку последствия её утечки могут быть катастрофическими.

С глубочайшим уважением,

Эдвард Джеймс Хадсон

«Ах да. Надо бы выполнить обещание и упомянуть источник сведений, — усмехнулся Хадсон. — Быть неблагодарным просто невыгодно. Если эти джентльмены и в самом деле умеют находить золото, то с ними стоит дружить».

Перо консула немного увеличило объём текста и вывело постскриптум:

p.s. Агустин Фарабундо Марти и Юджин Виктор Дебс были непосредственными источниками информации о калифорнийских месторождениях. Я ходатайствую перед Вашим Превосходительством о рассмотрении вопроса о предоставлении им британского подданства, о котором они просят в знак признания их заслуг.

Консул ещё раз полюбовался игрой света на неровной поверхности самородка и вызвал сына. Ему снова предстояло путешествие. Но теперь уже в Лондон. К началу своей собственной славной карьеры.

* * *

«Мулоход» спокойно шлёпал по воде под управлением проводника. Уже две недели они шли по бесконечной водной равнине между островов и торчащих из воды зарослей. Как назло, дожди прекратились, небо расчистилось, и солнце начало яростно припекать. Испаряя тысячи тонн воды.

Тут же в небеса взмыли бесконечные полчища голодных комаров. Они облаками кружились над островками суши, и проводник старательно от них уклонялся, не надеясь на репелленты и сетки.

Жара, сырость, духота, насекомые — всё это действовало угнетающе. Даже мулы передвигали ноги как-то вяло. Тем не менее по спокойной воде плот шёл с хорошей скоростью, и у Солано была надежда скоро найти выход в систему Рио-Парагвай.

— Мистер Дебс, — соблюдая конспирацию, обратился к Солано Рамон. — У нас, кажется, проблемы.

— Минус песо, — усмехнулся Солано. — Не по-французски.

— Да и чёрт с ним, — отмахнулся гаучо, и это означало, что вопрос и правда серьёзный. — Мне уже давно казалось, что проводник наш неправильно нас ведёт. А сегодня утром, в мою вахту, я видел, как он какие-то фигуры собой делал. Причём он думал, что я сплю.

— То есть? — не понял Солано.

— Ну, у меня бабка из индианок с Пилькомайо. Она мне рассказывала, что у племён выше по течению был такой обычай — сигналы передавать. Что-то вроде танца. Ну и этот наш болотный тоже что-то подобное изображал. Руками и ногами, конечно, всякие выделывал и смотрел куда-то в одну точку. Девой Марией клянусь, он кому-то сигнал посылал.

Солано нахмурился. Исключать вариант стычки с местными он не мог.

— Хорошо. Всех тихонько предупреди. Пусть проверят оружие.

Сам он тоже проверил свой пепербокс, а потом подтянул буксируемую лодку и выкопал из-под кучи древесного угля кожаный мешок. В нём хранилось несколько самодельных гранат. Сковырнув восковую печать, Солано вставил в тела бомбочек пороховые трубочки и обновил заряд трута в своем «огненном жезле».

День шёл, как обычно. Кто-то готовил еду на жаровне. Кто-то смазывал салом уже сильно потёртые упорные подшипники. Двое стояли на носу лодок и периодически отталкивали шестами мусор и лупили по головам обнаглевших крокодилов. Доктор Тшуди препарировал водяную змею, рассматривая её пасть в большую лупу. Но в целом работали молча, ибо условие Солано не отменял, а лексикона было мало для свободных тем.

Солано и сам понимал, что сильно усложнил жизнь парням, поэтому старался их развлечь и помочь с изучением языка. Поэтому он негромко запел:

Фрере Жако, фрере Жако,

Дорме ву? Дорме ву?

Соне ле матиньэ! Соне ле матиньэ!

Дин, дан, дон. Дин, дан, дон.

Эту простую песенку для начинающих изучать язык знали все и подхватили неровным хором. Вообще-то, это было забавно. Семеро взрослых мужиков (ну, Солано тоже ростом всех уже почти догнал) посреди затопленного леса орут детскую песенку с чудовищным акцентом. Следом исполнили ещё несколько, а потом стало не до песен.

Плот заложил дугу и уткнулся в берег. Проводник, сделавший это, рванул было к зарослям. Но Рамон сделал ему подножку, и индеец со всей дури вписался головой в гребной вал «мулохода», и кулём упал на палубу.

Впрочем, всем тут же стало не до него. В корабль полетели копья, камни и стрелы. Большая часть попала в плетёные стены, но что-то влетало и в окна. Экипажу пришлось укрываться от обстрела.

В щели плетёной стены было видно, как на берег выплеснулась толпа, и человек десять ринулась к потерявшему ход плоту, потрясая дубинками и топорами. Внезапно в их набегающий поток прилетело что-то, оставляющее дымный след. Вслед за этим раздался оглушительный грохот и истошный визг раненых. Второй дымный след полетел в опешивших стрелков. Взрыв получился ещё удачнее: граната разорвалась не на земле, а над головами нападающих, обдав всех своими готовыми поражающими элементами. Третий взрыв окончательно обратил всех в бегство.

— Сеньор Лопес! Лодки сзади! — заорал кто-то.

И действительно. Засада была не только на суше, но и на воде. Из-за острова выгребало два каноэ, наполненных вооружёнными людьми. Лодки нацелились на корму замершего плота. Они не могли видеть, что произошло на берегу, поэтому по их намерениям не было нанесено морального удара.

На этот раз зазвучали обычные ружейные выстрелы. Пять стволов дали слитный залп. Пороховой дым на мгновение заволок обзор, но было видно, что атакующий напор сник только у одного каноэ. Больше половины его экипажа оказалось выбито, и неуправляемое судёнышко скользило по воде чисто по инерции. А вот второе каноэ вынырнуло из прикрытия первого и уже закладывало поворот, чтобы высадить экипаж на открытую корму плота и перебить разрядивших своё оружие европейцев.

Сделать это индейцы не успели. Солано, не торопясь и тщательно целясь, всадил все шесть пуль из своего пепербокса. Расстояние было не больше трёх метров, и результат оказался стопроцентным. Второе неуправляемое каноэ закачалось на воде.

— Перезарядиться! Контролируйте берег! — крикнул Солано, сам занявшись зарядкой своего проторевольвера.

— Сеньор Солано! На берегу только раненые. Все сбежали.

— Хорошо. Хватай шесты и отталкивай плот. Что с мулом?

А один из мулов действительно истошно ржал и брыкался, лёжа на беговой дорожке.

— Копьё ему в бок прилетело, — огорчённо констатировал гаучо.

Солано подошёл, на ходу надевая капсюли на брандтрубки. Мул действительно был серьёзно ранен. Кровь из широкой раны заливала доски.

— Досадно, — покачал головой Солано.

Он приставил к уху мула ствол пепербокса и выстрелил. Животное дёрнулось и затихло.

— Раненые есть? — спросил он, обводя экипаж взглядом. — Доктор Тшуди, что у вас с головой?

— Чем-то попали, — ответил швейцарец, прижимая ко лбу платок. — Наверно, стрелой по касательной.