Параллельная жизнь

Телефон вибрирует и трезвонит снова. Осторожно беру аппарат, предусмотрительно держу подальше от уха.

– Чусан-пурида! – орёт смартфон, – Ты что вытворяешь?! Как же ты меня достала!

– Привет, ЧжуВон-оппа! – радостно кричу в ответ, – Представляешь? Только что с твоего номера кто-то звонил. Ты никому телефон в руки не давал?

– Это я звонил, – бурчит ЧжуВон, – Вот только не надо мне лепить, что ты меня не узнала.

– Почему не узнала? – удивляюсь я, – Очень даже узнала. Это точно не ты был. Ты так никогда не разговариваешь.

– Да-да, и голос мой тебе нисколько не знаком, – ирония изливается из телефона потоком.

– Голос подделать можно. Очень просто. Пранкеры постоянно так делают. Так что давай признавайся, кому телефон давал.

– Тебе говорят, я звонил! – ЧжуВон теряет терпение.

– У тебя всё хорошо? – после паузы спрашиваю я, на этот раз добавив заботливости, – Все живы-здоровы, ты, случайно, не в госпитале опять?

– Все живы, я не в госпитале, у меня хорошо всё, кроме тебя! – не на шутку закипает ЧжуВон, – С чего ты взяла, что это был не я?!

– Это хорошо, что всё хорошо, – «успокаиваюсь» я, – С чего взяла? Во-первых, ты никогда не здороваешься. Во-вторых, обычно сразу начинаешь орать. И голос у тебя всегда злой и недовольный. А тут вдруг здороваешься и разговариваешь вежливо. Не, это точно был не ты…

– А что, я не могу исправиться? – как-то уже не уверенно спрашивает ЧжуВон, – Может я учёл твою критику?

– Ты никогда этого не сделаешь, – категорически отвергаю сомнительные версии, – Я много раз тебе говорила, что сначала надо здороваться. А уж потом можно и поорать. Настоящему ЧжуВону было наплевать! Несколько раз я тебе говорила, что ненавижу розовый цвет, но ты упорно даришь розовые розы… фу, какая гадость! Даже выговаривать противно!

– Ну, извини… – неуверенно и после паузы говорит пацак, – А какие цветы ты любишь?

– Для начала подари какие-нибудь красные, потом попробуй бордовые, а уж после можно и другие цвета. Сразу резко палитру менять не надо, а то опять меня напугаешь.

– А бордовые это разве не красные?

– Не морочь голову ни себе, ни людям! – я раздражаюсь, – Спросишь у продавщицы, они знают.

– Ну, хорошо… я учту. Ты там долго ещё будешь?

– По графику 21 числа должны улететь домой.

– Долго, – вздыхает пацак.

– Тебе там что, заняться нечем?! – окончательно выхожу из себя, – Я сейчас позвоню генералу ЧхеМу и потребую, чтобы он тобой занялся. У тебя, оказывается, есть время ныть и скучать?! Что, ефрейтор, служба стала мёдом казаться?! Я тебя щас быстро научу родину любить!

– Задолбала, – зло буркает ЧжуВон и отключается. Что и требовалось добиться. После «нежной» беседы с «любимой» парень на себя стал похож. Успокоенный, бросаю телефон на диван. Накрутил хвост пацаку, теперь я за него спокоен. А то «скучаю, сю-сю, му-сю…», слушать противно. Даже самому легче стало. Чуть-чуть.

Девочки вокруг смотрят потрясённо, только ДжиХён показывает пальцами сердечко*. Она одна меня понимает.

Перед смертью надышаться не могу. Мне всё хуже и хуже. Вчера СонЁн, когда остались наедине, долго смотрела, потом спросила:

– ЮнМи, с тобой всё в порядке?

А что со мной не так? Внешне, я имею в виду. Расспросы проясняют кое-какие обстоятельства: СонЁн заметила, что в общении с коронками я совсем перестал улыбаться.

– И время от времени ты делаешь так, – СонЁн трёт себя между грудей костяшками пальцев. Дебак! Сам не замечаю, как наружу всё прорывается. Насчёт улыбок она не совсем права. На улыбки во время интервью и выступлений меня хватает.

*Примечание: в данном контексте можно понять, как жест одобрения. Прямое значение «я тебя люблю/обожаю».

Осака. Отель Короны.

30 ноября, время 09:00.

Краткий отдых после завтрака. Потом репетиции, проверки костюмов, между делом нас подадут журналистам в горячем виде. Небольшая пресс-конференция будет. Завтра ударим в местном спорткомплексе по японскому трудоголизму и перфекционизму. Нашим супершоу. Бездорожьем и разгильдяйством тут даже близко не пахнет. Настолько хорошо всё в Японии сравнительно с Россией, что невольно испытываешь соблазн чего-нибудь испортить, где-нибудь подло нагадить.

Близится время икс… ага, на балкон высунулись и тут шарахаются обратно ДжиХён с ХёМин.

– ЮнМи! Это опять они! – кричит ХёМин.

– ЮнМи-ян, они возвращаются, – хихикает ДжиХён, – попытка знакомства номер два.

В раскрытые двери балкона врывается мощный гул «Агдан! Агдан! Агдан!».

– Что-то они рановато, – хладнокровно замечаю я, – Хорошо, раз пришли… ГаБи, дай мегафон.

Выхожу, под балконом, мы на четвертом этаже, море молодых, мужских и одновременно японских лиц. Молодец Намиэ! Отработала на ять. Вернее, её люди, но не суть. Ну, что ж, начнём, господа японцы!

Моё появление вызывает бурю энтузиазма. Улыбаюсь, машу ручкой, жду, когда гул немного притихнет, иначе и мегафон не поможет.

– Хотите познакомиться со мной ближе?

Ответным подтверждающим рёвом, кажется, даже волосы назад уносит.

– А давайте я с вами кастинг проведу? – восторженные фанаты согласны на всё. Ну, что ж сами напросились. Начинаю работать. Вернее, начинаем, один я ничего не смогу. Девочки с любопытством выглядывают из-за моей спины. Для них это тоже новость.

– Всем внимание! Слушать мою команду! Кру-гом! – что и следовало ожидать. Не больше трети поняло и выполнило команду. Остальные стоят, озираются. Салаги гражданские!

– Советую выполнить команду всем! Всех, кто не повернулся ко мне спиной, прошу покинуть площадь! Вы провалили кастинг в самом начале!

А чего, цацкаться с ними что ли? Никто, конечно, не ушёл, зато все повернулись и теперь усиленно оглядываются.

– А теперь десять шагов вперёд! Шагом марш!

Толпа, оглядываясь, неуверенно начинает отползать от здания. Мне нужна свободная полоса, хотя бы метра четыре. Есть? Есть! Разрешаю толпе повернуться лицом, смотрю вниз. Делаем ход конём. Подгоняется автомобильный длинный прицеп. Рабочие выносят колонки и другое оборудование, а я спускаюсь вниз. Кастинг начинается.

Внизу на прицепе показываю несколько движений, потом включаю музыку, и пара рядов парней пытается повторить максимально точно мои пируэты. Довольно простые, надо сказать. С балкона за действом наблюдают коронки, над самыми «искусными» хихикают. ХёМин принимается повторять за мной. Со своими ужимками. Не возражаю, она точно всё изображает.

Мне нужно семь человек. Понятно, что пятеро из них – подсадные. Это та пятёрка от Амуро, которых она не знает, куда пристроить. На ещё двоих случайных из толпы настоял я. Шоу должно иметь хотя бы привкус достоверности.