Паранойя. Почему он?
Шрифт:
Видимо, поняв это, Ларка тут же переменилась в лице и взяв себя в руки, процедила:
– Убери это уродство!
– Мне нравится.
– А мне нет! Я не собираюсь смотреть на бесталанные потуги твоих бл*дей!
– Не смотри, дверь прямо по курсу! – прорычал я, едва сдерживаясь, чтобы самому не вышвырнуть Ларку. Достало все до невозможности!
К счастью, она больше ничего не стала говорить, поняв, видимо, что бесполезно. Хлестанув взбешенным взглядом, развернулась на каблуках и хлопнув со всей дури дверью, покинула кабинет.
Я же облегченно выдохнул, и откинувшись в кресле,
Не день, а дурка на выезде. Еще и Можайский этот - сука, исподтишка начал воду мутить. Поэтому необходимо было выкинуть из головы всякий бред и заняться, наконец, работой, что я и сделал, позвонив Зойке, дабы решить ряд вопросов.
За разговором проблемы личной жизни быстро отошли в сторону, и я полностью сконцентрировался на делах. Только, когда мы обсудили все насущные вопросы, я взглянул на свой портрет в лучах рассвета и спокойной глади озера, и вспомнил, что хотел отдать распоряжение, чтобы собрали на Настьку досье. Я, конечно, не сомневался, что проблем с ее стороны не будет, но узнать о ней побольше считал не лишним. В конце концов, она подруга моей дочери, а мне известно только то, что познакомились они в церковном лагере, и что живет она в Москве, все остальное прошло как-то мимо ушей.
– Зой, позвони Мирошниченко, мне надо досье на Вознесенскую Анастасию Андреевну, - попросил я сестру, так как самому звонить начальнику службы безопасности было в лом.
– А ты что, потерял его? – вдруг огорошила она меня.
– В смысле? Ты когда уже успела нарыть?
– Как когда? Сразу. На Можайского собрали абсолютно полное досье чуть ли не до семиюродных братьев. Ты что, не дочитал его до конца?
– Подожди –подожди. А причем здесь опять Можайский? – повысил я голос, еще ничего не понимая, но уже нутром чуя, что сейчас меня шарахнет. И точно. Шарахнуло. Так шарахнуло… Со всей дури.
– Как причем, Сережа?! Это его падчерица! – чуть ли не по слогам отчеканила сестра и тут же с подозрением уточнила. – Стой, а почему ты тогда спросил?
Поскольку я знал, что ей потребуется всего секунда, чтобы сложить дважды два, то сразу перешел к главному вопросу.
– Ей есть восемнадцать?
– Так это твоя художница?
– одновременно со мной выдохнула сестра и тут же заорала. – Твою мать, Сережа! Да твою же мать! Как таким дебилом можно до сорока лет дожить?
– Не ори и мать не трогай!
– Не орать? А что мне, бл*дь, делать? Ты вообще понимаешь, во что нас впутал? Ты понимаешь, что сейчас начнется?
– Прекрати истерить! – рявкнул я, хотя у самого адреналин в крови зашкаливал. Пахло жаренным, сильно пахло, и сестра с успехом растравливала это ощущение.
– А как мне не истерить, Сережа? Как не истерить? Думаешь, она случайно оказалась в то же время и в том же месте, что и ты? Думаешь, так бывает? Ты и падчерица твоего конкурента? Серьезно?
– Ну, та встреча в любом случае череда случайностей… - начал было я, но сестра уже вошла в раш.
– Да неужели?! Как будто так сложно внедрить
сюда свою крысу и следить, кто и куда пошел.– Даже если и так, я с ней не спал, так что можешь успокоиться, - раздраженно отрезал я, пытаясь проанализировать весь этот дурдом, вот только ни черта не получалось, Зойка продолжала паниковать.
– Да какая уже, нахрен, разница, спал ты с ней или нет! Им достаточно будет одной зацепки, чтобы обвинить тебя в изнасиловании или еще какой-нибудь херне. А поскольку, я уверенна, они специально подкладывали её под тебя, зацепку они найдут, даже не сомневайся. Ты ведь с ней разбился на машине? С ней?
– Ну, с ней. И что?
– А то! Вот увидишь, из этого вполне можно слепить хорошую историю о том, как ты вывез ее за город, а она сопротивлялась, ты не справился с управлением, вы слетели с трассы, после ты ее изнасиловал, а поскольку она падчерица губернатора, шум будет стоять до потолка. И то, что ей уже есть восемнадцать, сути не меняет!
– Господи, что ты несешь?! Она просто девчонка, а не какая-то Мата Хари, - вырывается у меня обессиленный смешок, хотя не смешно ни разу. Перед глазами проносится нелепое знакомство, потом тот ожог, встреча ночью, намеренное превышение скорости, попытки отсосать мне…
Зацепок и в самом деле более, чем предостаточно, чтобы состряпать историю и при этом не слишком девочке испачкаться, вот только я не верю. Не верю и все! Не умеет Настька врать, недоговаривать -да, но не врать так в наглую.
Видимо, что-то такое я сказал вслух, потому что сестра, тяжело вздохнув, резюмировала:
– Она, может, и просто девчонка, Серёжа, но Можайский – жадный до власти и денег ублюдок. Если, не дай бог, он узнает, что у тебя с его падчерицей была какая-то связь, поверь, у него хватит рычагов давления, чтобы превратить эту девчонку в кого угодно ради своей выгоды.
С этим я поспорить не мог, но поскольку в отношении Насти для себя уже все решил, то проблемы особой не видел. Оставалось только что-то решить насчет их дружбы с Олькой.
Вот только что?
Запретить?
Оля без сомнения взбунтуется и пошлет меня. Но и позволить – слишком большой риск. Прежде всего, риск для меня.
И я отчетливо понимаю это, наблюдая из окна, как Настька подходит к приехавшей за ней машине. Золотистые волосы развеваются на ветру, юбчонка при каждом шаге дразняще ползет вверх, приковывая взгляд к ее обалденным ногам, от которых у меня в очередной раз дух захватывает и в штанах становиться тесно, стоит только представить, что уже ночью мог быть между этих космических ножек…
Гребанная папка! Если бы не она…
Да, вопреки всем запретам и непреодолимым «но», я всё также хотел эту девчонку. И теперь не знал, что с этим желанием делать, ибо всегда считал, что лучший способ избавиться от искушения – поддаться ему. Вот только поддаваться нельзя. Никак нельзя.
Глава 7
«Что толку томиться по человеку, если он все равно твоим никогда не будет?»