Пари на пятьдесят золотых
Шрифт:
– Где? Когда? – Голос де Корсото был неумолимым.
Агжей усмехнулся; ему бы лечь и не вставать пару дней, но сам влез, уже и захочешь, а не выберешься.
– Когда – не скажу, дядя дал понять, что еще молодая кровь играла, а вот где… – Он откинул голову назад, надеясь, что так станет легче. Легче не стало.
Впрочем, удивляться стоило другому – они так и не поубивали друг друга. Все с оружием, все владели им достаточно хорошо, чтобы оставить после себя трупы. А еще в том состоянии, когда, требуя подчиниться, давит чужая воля.
Если бы не Мишель…
Думать об этом ему не хотелось.
– Это было в Кентриле, – вспомнилось наконец. – Он еще говорил… – Агжей оторвался от потолка и посмотрел на Эдгара. – Он еще говорил, что…
– Что она интересовалась уже отошедшим в мир иной герцогом де Бореем, который учился вместе с ним, – наиболее вероятным предположением закончил за него де Корсото. Окинул всех ироничным взглядом. – Да… Так мы договоримся до мести отвергнутой лет тридцать тому назад женщины.
– Вы спросили, я ответил, – огрызнулся Агжей. – А в том, что заклинатель – женщина, я уверен, совершенно иная структура формирования посыла. Слишком большая эмоциональная составляющая, нет четкой последовательности действий.
– А если…
– Нет! – Воспользовавшись близостью стены, де Ланье сделал еще одну попытку подняться. – Чтобы сымитировать, нужно думать иначе, воспринимать мир в иных категориях. Именно поэтому заклинателей обучают индивидуально. Нет единых схем.
– Ваш… – Де Корсото сбился, вспомнив признание юного спасителя, но все-таки сказал: – Ваш мальчишка тоже в этом уверен?
– Да, – поддержал Агжея де Риньи. Причем, поддержал во всех смыслах. Довел до стоявшего у камина кресла и находился рядом, пока тот садился. – Воды?
– Если бы помогло, уже попросил бы, – буркнул тот, пережидая очередной приступ головокружения. Когда стало полегче, поднял взгляд на наблюдавшего за ним де Корсото. – И она – самоучка.
– О чем Мишель тоже упоминал, – добавил де Риньи.
– Он у вас…
– Он просто очень любознательный, – поторопился перебить его Агжей.
– Мальчишка станет хорошим щитом, – внес свою лепту в разговор де Борей. – Если бы не он… Кстати, – герцог попытался последовать примеру де Ланье и подняться, но ему вновь не удалось, – а как он? Что ты с ним…
– Съел и даже не подавился, – хмуро хмыкнул де Корсото. Потом махнул рукой: мол, о чем с вами можно разговаривать. – В порядке он. Сначала надулся, отказываясь отвечать на вопросы, потом стал дерзить.
– Отходняк, – мягко, едва ли не нежно, улыбнулся де Борей.
Де Корсото вздрогнул, но счел за лучшее промолчать. Не буди лихо…
– Когда Мишель в таком состоянии, к нему лучше не лезть, – с не менее глупым выражением лица поддакнул Агжей.
– После того нападения он такое устроил, – качнув головой, вздохнул де Риньи.
– После какого еще нападения? – слегка напрягся де Корсото.
– В гостинице, – невинно посмотрел на него де Риньи. – Я докладывал.
– Так это был… – подался вперед де Корсото.
– Мне надо к нему, – ухватившись за подлокотник, Агжей с трудом, но встал.
– Сидеть! – рявкнул де Корсото, заставив графа плюхнуться обратно. – Он сказал, что воспользуется возможностью и займется выпускной работой.
– Он – что? – переспросил де Риньи.
– Сказал, что воспользуется возможностью
и займется выпускной работой, – усмехнулся де Корсото. – Тема неплохая, надо будет съездить потом на защиту.– Он почти ничего не съел за завтраком. – Де Борей укоризненно посмотрел на де Риньи. – А щиты отнимают много сил.
– Я не один старался, – недовольно фыркнул тот в ответ. – Сам-то… Каши полезны растущему организму…
– Так он еще и голодный? – холодно бросил де Ланье и решительно… пошатываясь, направился к двери.
Де Риньи как зачарованный последовал за ним. А потом и де Борей.
Де Корсото ничего не оставалось делать, как развести руками. Действительно, о каком нападении можно говорить, когда тут такое.
Голодный мальчишка!
Я честно пыталась сосредоточиться, но не получалось. Щеки и уши горели от стыда, а память вновь и вновь возвращалась к разговору с герцогом де Корсото. Не к самому приятному для меня разговору, после которого все затеянное выглядело откровенным ребячеством.
А еще очень хотелось есть и было до слез себя жаль. Я так старалась!
Ради справедливости стоило заметить, что старалась я не зря. Де Борей и де Риньи если и пострадали, то только от падения с лестницы. Все остальное с ними не случилось, или случилось, но не в той степени, в которой могло произойти. Ну а брат… Брат сам сумел себя неплохо защитить. Да еще и посмотрел, насколько страшным может быть его дар не в тех руках.
Шмыгнув носом – даже представить страшно, что мог подумать обо мне и этом идиотском пари герцог, – вернулась к несчастной строчке, которую пыталась прочесть уже далеко не первый раз.
Эффект резонансного поглощения дает возможность…
Чтобы я еще раз поддалась на уговоры брата! Да никогда!
Отодвинув книгу – хотелось отшвырнуть, но она была слишком тяжелой, – вскочила, решительным шагом подошла к двери и… остановилась. Герцог настоятельно не рекомендовал покидать библиотеку до окончания разбирательства. Можно было, конечно, сделать вид, что неправильно поняла, но… Там стояла охрана. И один из них тот самый Дарк, спорить с которым было совершенно бесполезно.
Медленно выдохнув, вернулась к столу. Развернула книгу.
Эффект резонансного поглощения дает возможность… И почему я открыла ее именно на этой странице? Попадись другая, не имеющая отношения к моей работе, уже бы давно закрыла. А так совесть не позволяла.
Дверь не отворилась – резко распахнулась, гулко стукнув по стене. От неожиданности подняла щит.
– Ты чего? – как-то странно посмотрел на меня де Риньи. Первым в библиотеку вошел именно он.
– А вот это было обязательно? – вспылила я, развеивая защиту.
– Что именно? – настороженно склонил он голову к плечу.
– Влетать! Бить об стену! Нельзя было спокойно войти?! – распаляя себя, говорила я все громче и громче.
– Мишель, ты чего? – Оттолкнув де Риньи, в комнату стремительно ворвался Агжей. – Он тебя…
– Что здесь происходит?! – рявкнул де Борей. Этот ворвался в библиотеку третьим.
Как оказалось, не последним. Герцог де Корсото неожиданно ловко протиснулся между ними и, схватив меня за плечи, развернул к свету. Смотрел при этом не просто внимательно, а так, словно видел впервые.