Пари (сборник)

– Допускаю. А ты себя к кому относишь, к первым или к последним?

– Я, к моему ужасу, твой единокровный брат, и этот крест мне нести и нести до конца дней своих, – юный стилист не удержался от метафоры (так себе, кстати, метафора). – Между прочим, он суперовый перец, и я бы на твоем месте его не упустил. Говорил я тебе – не тяни с половым актом. Но всем известно, что у тебя с головой фьюить, – он присвистнул и повертел пальцем у виска.

– Владик, не свисти – денег не будет, – предупредила я его и добавила: – А будешь много знать…

– Знаю, знаю. Скоро состарюсь, – братец решил потрясти меня своей эрудицией.

– Неа. Будешь много знать и выступать – может, и не состаришься, а вот денег точно не будет, даже не проси – не дам, и все тут.

– Знаешь, Хлорка, ты устоявшаяся старая дева с наполеоновским комплексом. Я уверен, что по ночам тебе снятся разные фаллические символы, а ты даже не задумываешься, к чему, – заключил хмуро братец. Он тоже слышал про Фрейда.

У меня не было желания спорить. С тинейджерами спорить – себя не уважать. Выйдя на балкон, я затянулось хорошо сохранившимся бычком. Эх, Лариска, Лариска… Что-то последние дни слишком часто ты думаешь обо всей этой истории и об ее главном герое. Скорее, скорее бы прошел этот месяц. Скорее бы закончилась вся эта мистерия-буфф для любопытствующих шизофреников. Мне бы получить свои денежки – и прямиком в Испанию. Поэтому надо продержаться, надо выстоять и не позволить всяким ненужным мыслям и эмоциям оккупировать мою голову. Это надо же! Неделю назад я гордилась своей самодостаточностью и нерушимостью принципов. Читала романы и наблюдала за окружающим меня миром со стороны, спокойно и хладнокровно. И вдруг! Не думала и не гадала, взяла и втрескалась по самую маковку, и в кого, спрашивается? В испорченного, самовлюбленного, холеного эгоистичного красавчика! Фу! Влюбилась – не запылилась! Тот факт, что я взяла и взаправду влюбилась, уже не вызывал сомнений. Зачем это мне было обманывать себя? Все это было неприятно, но приходилось с этим смириться. Переживу. Не первый раз в конце концов. Достаточно, чтобы он ничего не понял, а уж на это у меня умишка и опыта хватит. Конечно, в целях самосохранения можно было отказаться от этого пари и уберечь себя от лишних беспокойств, но как же тогда заветная шуршащая зеленая цель? Да и сколько я уже намучилась. Одна диета чего стоила! Поэтому придется чуток потерпеть, придется.

Я открыла шкаф и поздоровалась с Живанши. От платья пахло духами, красивой жизнью и немного Андреем. Вздохнув, я подошла к телефону и набрала его номер.

– Але, слушаю. Говорите, – значит, прилетел, лохматый сеттер. Добро пожаловать. Я секундочку помолчала, послушала, как он дышит, и положила трубку на место. Могла же я себе весной позволить крошечные глупости. Пусть я не совсем нормальная, но все же женщина, и не стоит от этого отрекаться. Никогда!

Глава четырнадцатая ( Сюжет продолжает развиваться. Где-то рядом должна быть кульминация, и слава богу – пока обошлось без пейзажей. )

Следующие три дня не были лучшим временем в моей жизни. Офис кипел в преддверии подписания большого контракта. Кстати, эта сделка заключалась частично благодаря мне. Доктор Макфеллоу выполнил свое обещание и встретился-таки с Андреем. Встреча оказалась результативной, и вот уже третий день все в офисе носились как угорелые, ругались, перекидывались бумажками и дискетами, чего-то писали и переписывали. Андрей мотался по переговорам, приезжал в контору уставший и злой, ни с кем не разговаривая, уходил к себе и возвращался домой только ночью. Мне тоже здорово досталось. Все работы по переводу ложились на мой стол, и напрасны были отговорки, что, мол, я ни на каких языках, кроме родного, не разумею. Пришлось и мне, любимой, повкалывать. Мне не удавалось, да и, честно говоря, не хотелось оставаться с Андреем наедине, было достаточно того, что при звуке его голоса у меня отказывался работать язык, кишечник и прочие важные органы. Только в среду вечером, когда я, уходя, помахала ему в открытую дверь, он, улыбнувшись, заметил:

– Значит, жена и четверо детей, да? Блестящая перспективка.

– Зато какой вы прекрасный семьянин, Андрей Николаевич! Просто пример для подражания.

Он, кивнув, углубился в изучение какого-то договора, а я пошла домой, по дороге прикупив себе очередную партию бульварного чтива.

В пятницу в офисе праздновали подписание контракта. Для такого случая я осуществила набег на пару бутиков на Садовом (спасибо папе – выручил с деньгами), поэтому весьма прилично выглядела. К собственному удивлению, со дня приезда Андрея я вообще вставала с утра на час раньше обычного, чтобы придать себе относительно женственный облик.

– Ну и какого ты, спрашивается, это делаешь, дура безнадежная? – ругала я себя на чем свет стоит и продолжала в том же духе. На туалетном столике образовалась теплая компания из разных кремов, основ, подоснов, блесков и лаков. Если раньше там валялись сигареты и скучала пепелка с бычками, то теперь даже колготки бросить некуда было. – Ладно, будем считать, что ты пошла на уступки Андрею, вняв его просьбе соответствовать его вкусам, и все это не что иное, как попытка убедить аудиторию в правдоподобности нашего романа, – врала я себе напропалую, пробуя очередную маску.

Не знаю, как Андрей, но вот Серега-снабженец явно пал невинной жертвой моих стараний. Он торчал возле моего стола с утра до вечера и доводил меня до белого каления своим нытьем.

В эту пятницу он тоже болтался у меня под ногами, то и дело подливая мне скотча, в наивных мечтах споить и обольстить. Дитя, я могла бы выпить в десять раз больше и отнести его домой на руках.

Андрей был доволен. Он шутил, смеялся и раздавал комплименты и улыбки направо и налево. Наши дамы цвели от счастья и посматривали на меня с мерзкими усмешками: мол, на, получи. Ленка подкралась и, ткнув меня кулачком в живот, прошипела:

– Ну ты прям фотомодель стала, оказывается, и фигурку показать, и мордашку накрасить умеешь. Только зря ты это все. Непохоже, чтобы Андрей уделял тебе внимания больше, чем остальным. Поторопись, поэтесса, времени-то у тебя всего ничего осталось. Три недели.

– Три недели и три дня, – осадила я Ленку.

– Едем в номера! – закричал Митрич, озабоченный возможной нехваткой спиритуса вини.

– Вы с нами? Андрей Николаевич? – Ленка прижалась к его локтю и многообещающе заглядывала в синие глаза.

– Ну что ж, я не против, Елена. С вами – куда пожелаете, – он ответил ей таким медоточивым голосом, что мне срочно потребовалось сделать большой глоток виски, или бы я ее удавила на месте.

Девочки захлопали в ладоши: «Едем, едем. Скорее!»

Начали распределяться по машинам. Ленка приклеилась к Андрею, с тем чтобы единственное место в его двухместном «феррари» (а вы думали!) досталось ей.

«Ну уж нет!» – мысленно взревев от ярости, я рванула к ним, уже направлявшимся к выходу, и так «случайно» наступила Ленке на ногу, что та охнула и остановилась.

– Что? – Андрей непонимающе уставился на нас. Где уж ему бедному было догадаться, на что способна женщина в конкурентной борьбе за продолжение рода. Я не дала Ленке возможности опомниться и, оттерев ее к стене, заявила:

– Идемте, идемте. Кстати, Андрей, я тут зонтик у вас в машине позабыла, заодно и его заберу. Да, Леночка (в это «Леночка» было вложено такое количество сахара, что ее должно было затошнить), там Серега тебе местечко выделил на заднем сиденье, поторопись, а то пешком придется топать.

Ленка, шепотом матерясь, похромала прочь.

– Поверьте, Лариса, мне, конечно, гораздо приятней подвозить вас, чем Елену, но к чему подобные страсти, зачем было увечить мою секретаршу? – Андрей распахнул передо мной дверцу.

– Не выступайте. Вы вообще должны быть мне благодарны.

– За что это, позвольте спросить?

– За лояльность. Я вполне могла сказать, что я забыла не зонтик, а лифчик или еще что-нибудь в этом роде, поэтому оцените мою порядочность и смотрите на дорогу, а не на мои коленки.