Пари
Шрифт:
– Полагаете, они с Чебаковой-мамашей – любовники? – как будто что-то прикидывая в уме, медленно проговорил Мамедов.
– Я этого не сказала, но вполне возможно… – на этот раз призадумалась Вершинина, – Вадим тебе случайно не звонил? Что-то он со мной на связь больше не выходит.
– Да он здесь, Валентина Андреевна, приехал. Кстати, просил меня вам передать, что Чебаков из конторы в ближайшие после его звонка вам полчаса никуда не выходил. Какие будут дальнейшие распоряжения?
– Не спускайте глаз с дома Чебаковых. Обо всем докладывайте мне. Это все.
– Тогда
– Отбой, – Вершинина положила трубку на тумбочку.
– Чебаков… – протянул Виктор, – это который гендиректор «Жилстройиндустрии»?
– Он. Ты что, знаешь его?
– Продает гэсээм через биржу, – он заложил обе руки за голову и сладко потянулся, – он что, в чем-нибудь провинился?
– Да нет, просто мы проверяем его семейку, – она встала и накинула халат.
– Ты куда? – с недоумением спросил Виктор.
– Жрать хочу, как слон. Пошли, разберемся с твоими покупками.
Виктор нехотя выбрался из кровати.
– Слушай, Виктор, – сказала Вершинина, делая ударение на последний слог его имени, – а ты, случайно, Зотова Сергея не знаешь?
Романов с ногами устроился на кухонном диванчике и отрицательно покачал головой.
– Он что, тоже что-то продает через биржу?
– Он торгует бензином, но скорее всего не через биржу, – ответила Вершинина, выкладывая продукты из пакетов на стол.
Телефон, затрезвонивший в спальне, прервал ее занятие.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Валентина Андреевна, – сидя за рулем «Волги», произнес в трубку Алискер, – Чебакова вместе Зотовым вышли из дома, садятся в его «мерс». Продолжаем наблюдение.
– Хорошо, Алискер, держите меня в курсе.
– Трогай, Леша, – поторопил Мамедова Маркелов, сидевший рядом.
– Погоди, не вплотную же за ними ехать!
Зотовский «мерседес» остановился, пропуская движущийся транспорт и резко выехал со двора на дорогу. Алискер вырулил вслед за ним, отпустив его немного вперед. Через несколько минут Сергей Павлович припарковал свою машину на стоянке у итальянского ресторанчика на тихой улице.
Мамедов проехал мимо на небольшой скорости, давая возможность Маркелову сделать несколько кадров своим автоматическим «Никоном», затем объехал квартал и вернулся к ресторану.
– Так, Вадим, иди обедай, только не шикуй особенно, постарайся пристроиться за соседним столиком. Я бы тоже пошел, но они меня знают, – с сожалением произнес Алискер, протягивая Маркелову деньги.
– Не скучай, – усмехнулся Вадим, – я захвачу тебе кусочек пиццы.
– Иди, не тяни, – махнул ему Алискер, – диктофон с собой?
– Обижаешь, – пожал плечами Маркелов и, пригладив волосы, направился ко входу.
Снова отзвонившись начальнице, Мамедов приготовился ждать. Часа через два в дверях ресторана появился Вадим. Он быстро пересек тротуар и сел в машину.
– Поехали, они уже выходят.
– Где моя пицца? – спросил Алискер, выезжая со стоянки.
– На, ненасытный, – Маркелов достал из кармана пластиковую коробочку.
– Смотри-ка, не забыл, – улыбнулся Алискер.
Чтобы снова не нарезать круги вокруг квартала,
он задом выехал со стоянки и остановился метра за сто от ресторана, давая возможность парочке спокойно усесться в машину. Он толкнул Маркелова в плечо.– Вылезай, сядешь за руль, у меня обед.
К тому времени, как они поменялись местами, «мерседес» снова тронулся в путь. Теперь Зотов с Чебаковой направлялись к центру города. Они посетили один из супермаркетов, откуда вышли минут через тридцать, нагруженные огромными фирменными пакетами.
– Совмещают приятное с полезным, – сказал Алискер, дожевывая пиццу, – ну что, Вадим, о чем они болтали в ресторане?
– По большому счету ни о чем. Так, тюшки-тютюшки, люблю, трамвай куплю. Только вот у дамочки лицо было озабоченное.
– Ну-ка, дай диктофон, – Мамедов протянул руку за прибором.
– Есть там одно интересное место, ближе к концу кассеты. – с хитрой усмешкой сказал Маркелов.
– Что ж ты мне мозги канифолишь?
Вадим достал из кармана диктофон и, найдя нужное место, включил его. Запись не отличалась идеальным качеством, но голоса разобрать было можно. Сквозь приглушенные звуки музыки, позвякивание ножей и вилок о тарелки и звон бокалов Мамедов услышал:
– Сергей, а как же эта девица, ну, та, с фотографии? – в голосе Чебаковой сквозила тревога.
– Тебе-то что беспокоится? – небрежно ответил вопросом на вопрос Зотов, – Федорова-то нет.
– Теперь не-ет… – протянула Людмила.
– Кума с воза – кобыле легче, – цинично подытожил Зотов, – а доченька твоя успокоится, не переживай! – подбодрил он сникшую Чебакову.
– Ты же знаешь Светку – упрется как баран, с места не сдвинешь! – с досадой произнесла Чебакова, – неизвестно, что она выкинет…
– Это уж точно, избаловали вы ее, – наставительно сказал Зотов, словно имел право давать оценку воспитательной работе супругов Чебаковых.
– Ну, выпьем, что ли? – добавил он после небольшой паузы, – где наша не пропадала!
Дальше пошел обычный ресторанный треп. Мамедов выключил диктофон и, подняв глаза на Маркелова, строго спросил:
– Больше ничего не забыл мне сказать?
– У меня, конечно, не такая память как у тебя, – иронично ответил Вадим, двигаясь за «мерседесом», – но мне кажется больше ни о чем стоящем внимания они не говорили.
– Ладно, – спокойно сказал Алискер, – они, по-моему, движутся к дому, если заедут во двор, следом не заезжай, останови где-нибудь на улице.
В понедельник Вершинина чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. После торжественного ужина при свечах и прочих занятий и удовольствий она, как ей казалось, обрела дополнительный жизненный тонус.
К тому же она была довольна тем, что воскресный день оказался удачным и в плане проводимого ей расследования: последнее сообщение Алискера было особенно важным.
Полученную от него информацию переоценить было невозможно, она проливала свет на события двух последних дней, да и вообще заново восстановила ту ниточку, которую Вершинина и Антонов-старший, стоя над бездыханным телом Кривого, сочли порванной.