Паровозы судьбы

– Подслушивать нехорошо. Может быть, и поедем.

– Ур-ра!

– Чему ты радуешься, дурачок?

– Хочу в Швецию, мне так надоело в Риге. Вон Витька из шестой квартиры в Израиль уезжает, Алёна из восемнадцатой – в Москву, одни мы как дураки остаёмся в этой Риге.

– Э-эх, Илья, Илья, ты такой же авантюрист, как и твой папаша. Ну всё, хватит болтать, спи!

Наташа поцеловала сына в лоб, взяла из его рук игрушку, выключила лампу и вышла из комнаты.

Глава третья

На кухне мужчины уже наполнили бокалы, и в ожидании возвращения Наташи развлекались музыкой. Алексей наигрывал на гитаре какой-то печальный блюз, сидящий напротив Виктор, прикрыв глаза ритмично похлопывал ладонями по столу. Увидев Наташу Алексей отложил гитару, а Виктор поспешил сообщить, что в лице её мужа мир теряет классного гитариста.

– Я после лекций подрабатывал в одном питерском ресторане, играл ударником в джазовом трио. Так что в музыке я разбираюсь.

– Это все хорошо, конечно, – согласилась Наташа, но без особого энтузиазма, – однако на данный момент не актуально. Нам сейчас не до музыки, скоро кушать нечего будет.

– Искусство – всегда актуально! – назидательно подняв палец к потолку возразил ей Виктор, затем поразмыслил пару секунд и согласился. – Хотя кушать тоже надо.

И взял с тарелки самый большой бутерброд.

– Возвращаясь к теме, – промычал он, прожёвывая бутерброд, – есть пара вариантов, которые не подходят ни мне – ни вам. Например, можно выбросить или спрятать паспорта, прикинувшись что у тебя амнезия, потеря памяти и ты не помнишь откуда приехал. Но это дешёвые штучки для совсем диких, а человеку с нормальным интеллектом несолидно вести себя подобным образом. Лично я выбрал для себя вариант гея, которого третируют прибалтийские гомофобы.

– Гея? – Наташа прыснула, еле успев прикрыть рот, чтобы крошки от бутерброда не разлетелись по всей комнате. Похоже в её представлении образ гея никак не вязался с имиджем Виктора.

– Да, гея, – отозвался обиженно тот. – А что смешного? Между прочим, отличный вариант, шведы очень хорошо относятся к геям, они их охотно принимают, у них даже специальная радиостанция есть, которая новости из мира радужного флага передаёт. Нужно лишь найти и предъявить доказательства притеснения. Я вот подсуетился на этот случай – статейку оплатил в «Вечерней Риге».

Он вытащил из кармана рубашки сложенный вчетверо листок и протянул Алексею. Тот прочёл название:

«Известный борец за права гомосексуалистов Викторс Суворовс подвергся нападению хулиганов».

– Ну как? – с гордым видом осведомился Виктор. – И всё это удовольствие мне стоило меньше ста долларов.

– Неплохо, – уважительно протянул Алексей. – Вот только не ясно, как эта бумажка сработает?

– Не бойся, сработает.

– И? – вопросительно подняла брови Наташа. – Возможно для тебя это неплохой вариант, согласна, вот только как с нами быть? Нам теперь что, тоже геями прикидываться? Всем троим? Вместе с Илюшкой? Короче, чувствую я, придётся нам перебираться жить в Воронеж, к маме под бочок.

– Стоп-стоп, не кипятись! – поднял ладонь Виктор. – Для вас есть другое такое же беспроигрышное предложение. Я давно хотел спросить кстати, только не обижайтесь, у вас в роду иудеев не было? Откуда эта фамилия – Шрейдер?

– Нет, – улыбнулся Алексей, – это фамилия моего прадеда, он был из поволжских немцев. Родственников с этой стороны у нас не осталось. Возможно если бы родственники нашлись, мы могли уехать в Германию. Хотя, если честно, в Германию как-то не очень хочется.

– Прекрасно! – воскликнул Виктор. – Фамилия очень похожа на еврейскую. Представитесь еврейской семьёй, которую обижают прибалтийские антисемиты. Проверять, обрезан ли глава семьи, шведы все равно не будут, они ребята тактичные.

– А я кстати обрезан, – сообщил Алексей.

И натолкнувшись на непонимающий взгляд собеседника пояснил:

– Зимой, сразу после института, призвали на армейские курсы переподготовки. Стоял на посту у склада ГСМ, мороз под тридцать градусов, отлил в кусты, ну и застудил это дело. Началось воспаление, пришлось делать операцию.

– Слушай, – оживился Виктор, – а правду говорят, что обрезание повышает потенцию?

– Так! – возмущённо хлопнула ладонью по столу Наташа. – Прекращаем про обрезание и возвращаемся к основной теме. Виктор, откуда у тебя такая уверенность, что шведы нас примут если мы назовёмся евреями?

– Так я же говорил вам! Господи, какие вы непонятливые! – Виктор картинно воздел руки к потолку. – Мне полицейские за полтора часа полёта объяснили все реальные способы получения статуса беженца. Этих способов не так уж много, но геи и евреи вне конкуренции, их берут охотно. Во-первых, евреи в большинстве своём нормальные законопослушные люди. Во-вторых, ни для кого не секрет, что прибалты с давних лет с евреями не ладят. Расскажете пару страшных историй, как вас не пускали в синагогу. Между прочим, я даже в прессе где-то видел, в одном из районов Риги на стене синагоги скинхеды свастику нарисовали. У меня есть знакомые, которые помогут достать статью с фотографией этой синагоги. И всё, дальше можете не беспокоиться – этот вариант не менее проходной чем у меня. А может, даже и более.

– А они нас в Израиль не отправят? – задал вопрос Алексей. – Мол, раз вы евреи, то и езжайте к своим. В принципе это тоже не самый плохой вариант, но тут нужно подготовится психологически, уж очень неожиданная смена климата.

– Не нужно ни к чему готовиться! – твёрдо заявил Виктор. – По всем международным законам политическое убежище предоставляет та страна, в которую беженцы въехали первой.

– И всё же мне интересно, почему именно к евреям такое отношение? – не унималась Наташа.

– Шесть миллионов! Шесть миллионов евреев убили немцы во время Второй мировой войны! Весь мир сочувствует евреям.

– Русских погибло более двадцати миллионов, почему они нам не сочувствуют?

– Потому что русских просто не любят. Учтите это и не вздумайте сказать, что вы русские!

– Постой, – вклинился Алексей, – ты же сам рассказывал при первой встрече, мол, русские в Прибалтике наиболее притесняемая нация, а сейчас призываешь нас не называться русскими? Тут у тебя какое-то несовпадение выходит!

– Абсолютно верно, русские в Прибалтике самая притесняемая нация, но говорить такие вещи европейцам нельзя ни в коем случае, не поймут. С евреями всё просто, они сильно пострадали во время войны, европейцам их жаль. Более того европейцы чувствуют собственную вину в произошедшем. Предки нынешних европейцев, за немногим исключением, сдавали в гестапо прятавшихся евреев, а некоторые даже сами охотно участвовали в их уничтожении. В этой некрасивой истории прибалты были в первых рядах, у них рыльце сильно в пушку и все это знают. Русские же вышли победителями в той войне, а победителям с психологической точки зрения трудно сочувствовать, согласитесь.