Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну
Шрифт:
Получив из Рима сведения о том, что, несмотря на напряженность в германо-польских отношениях, до 1942–1943 гг. войны не будет, Бек полагал, что любые действия Германии — «это блеф Гитлера, он старается запугать Польшу и тем самым вынудить ее пойти на уступки. Гитлер не начнет войну». Поэтому было решено занять жесткую позицию в обострившихся польско-данцигских отношениях. В итоге власти Данцига пошли на нормализацию ситуации. Понятно, что Варшава увидела в этом подтверждение правильности своей твердой линии, а пресса заговорила о поражении Гитлера. 9 августа Германия предупредила Польшу, что ее дальнейшее вмешательство в дела Данцига приведет к ухудшению германо-польских отношений. Со своей стороны Польша заявила, что отвергает любое вмешательство Германии в польско-данцигские отношения и будет в дальнейшем расценивать его как акт агрессии. События вокруг Данцига вызвали неудовольствие Лондона и Парижа, с которыми Варшава и не подумала проконсультироваться [220] .
220
Мосли Л. Указ. соч. С. 258–259, 278–282;
Некрич A.M. Указ. соч. С. 405;
Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши в 1939 г. С. 129–131
9 августа Англия заявила Германии, что прекращение односторонних действий Берлина в Европе привело бы к успокоению общественного мнения и позволило бы «обсудить проблемы умиротворения. Британское правительство имеет живейшее желание, чтобы это время наступило, и тогда оно пойдет очень далеко для достижения этой цели» [221] . 11
221
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 201–204
222
Безыменский Л. А. Августовское предложение Гитлера Лондону// Международная жизнь. 1989. № 8. С. 40–50
223
Белов Н. фон. Я был адъютантом Гитлера. 1937–1945 // Новая и новейшая история. 2001. № 4. С. 174;
Белов Н. фон. Я был адъютантом Гитлера. 1937–1945. Пер. с нем. Смоленск. 2003. С. 222–223
14 августа в Берлин поступило новое неофициальное английское предложение о разделе сфер интересов (Германии — Восточная Европа, Англии — ее империя), решении колониального вопроса, общеевропейском урегулировании и взаимном разоружении. Соответственно, Германия должна перестать поддерживать Испанию, дать автономию Протекторату и отказаться от самостоятельной экспансии [224] . В тот же день в ходе совещания с военными Гитлер заявил о своем решении начать войну с Польшей, поскольку «Англия и Франция не вступят в войну, если ничто не вынудит их к этому» [225] . 16 августа английское министерство авиации неофициально уведомило Берлин, что возможен вариант, когда Англия объявит войну, но военные действия вестись не будут, если Германия быстро разобьет Польшу, а английские ВВС не станут бомбить незащищенные города [226] . Все эти английские зондажи усиливали у германского руководства уверенность в том, что Англия пока не готова к войне и в этих условиях следует не связывать себе руки соглашением с ней, а воевать.
224
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 248–249;
Год кризиса. Т. 2. С. 248–250
225
Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск 1939–1942 гг. В 3 т. Т. 1. Пер. с нем. М., 1968. С. 33–40
226
Год кризиса. Т. 2. С. 250–252
В ходе начавшихся 12 августа в Москве военных переговоров советская сторона 14 августа подняла вопрос о проходе Красной армии через территорию Польши и Румынии, который, видимо, рассматривался советским руководством своеобразным индикатором намерений западных партнеров. Хотя Англия и Франция прекрасно знали отрицательное отношение Польши к этой проблеме, было решено еще раз запросить ее и попытаться найти некую компромиссную формулу, которая позволила бы продолжить переговоры с СССР. Однако Варшава категорически отказалась от какого-либо соглашения с Москвой. В это время Англия и Франция все еще не были уверены в том, что Германия будет воевать с Польшей. 18–20 августа Польша была готова обсудить германские условия территориального урегулирования, но Берлин, взявший курс на войну, уже не интересовало мирное решение вопроса. Англию тоже не устраивала перспектива перехода Польши в лагерь Германии. В итоге германо-польские переговоры так и не состоялись. Со своей стороны Лондон и Париж отказались от давления на Варшаву относительно вопроса о проходе Красной армии на польскую территорию [227] . В свою очередь Москва была озабочена тем, что для Англии «Польша — форпост против СССР. Англия воевать не будет и Польше не поможет» [228] .
227
ДМИСПО. Т. 7. С. 144–146, 160–165, 166, 176;
Год кризиса. Т. 2. С. 191–208, 210–229, 235–246, 255–269, 292–293, 294–301, 305–311, 316–318;
Мосли Л. Указ. соч. С. 299–302;
Гришин Я. Я. Указ. соч. С. 257–261;
Карлей М. Д. Указ. соч. С. 260–261;
Фомин В. Т. Указ. соч. С. 86;
Малафеев К. А. Позиция французских правящих кругов на англо-франко-советских военных переговорах 1939 года // Из истории классовой борьбы и международных отношений Новейшего времени. Рязань. 1974. С. 26–53;
Сиполс В. Я. Указ. соч. С. 76–77
228
Парсаданова B.C. Польша, Германия и СССР между 23 августа и 28 сентября 1939 года // Вопросы истории. 1997. № 7. С. 15–16
Тем временем 15 августа Берлин выразил готовность направить в Москву для переговоров министра иностранных дел. В ответ советская сторона согласилась обсудить проблемы гарантий странам Прибалтики, нормализации советско-японских отношений и договора о ненападении. 17 августа Германия приняла все советские предложения и вновь просила ускорить переговоры путем приезда И. фон Риббентропа в Москву. В ответ СССР предложил сначала подписать экономический договор, а затем подтвердить договор о нейтралитете 1926 г. или заключить договор о ненападении с протоколом о взаимных интересах. 19 августа было подписано советско-германское экономическое соглашение, Берлин сообщил о своем согласии «учесть все, чего пожелает СССР», и вновь настаивал на ускорении переговоров. Советская сторона передала Германии проект договора о ненападении и дала согласие на приезд Риббентропа 26–27 августа. 21 августа Берлин предложил Лондону принять 23 августа Геринга для переговоров, а Москве — Риббентропа для подписания договора о ненападении. И СССР, и Англия ответили согласием! Исходя из необходимости прежде всего подписать договор с Советским Союзом, Гитлер 22 августа отменил полет Геринга в Лондон. Пока же английское руководство, опасаясь сорвать визит Геринга, запретило мобилизацию. 22 августа советская пресса сообщила о предстоящем визите Риббентропа в Москву, одновременно СССР информировал Англию и Францию, что «переговоры о ненападении с Германией не могут никоим образом прервать или замедлить англо-франко-советские переговоры» [229] .
229
Год кризиса. Т. 2. С. 229–233, 269–273, 274–278, 280–291, 302–303, 304–305;
Мосли Л. Указ. соч. С. 298–302
22 августа Гитлер вновь выступил перед военными и заявил, что вмешательство Англии и Франции в германо-польский конфликт маловероятно, а с СССР будет заключен договор, что снизит угрозу экономической блокады Германии. В этих условиях стоит рискнуть и разгромить Польшу, одновременно сдерживая Запад [230] . Занятый локализацией похода в Польшу, Гитлер рассматривал «договор (с СССР) как разумную сделку. Разумеется, по отношению к Сталину надо всегда быть начеку, но в данный момент он (Гитлер) видит в пакте с советским лидером шанс устранить Англию из конфликта с Польшей» [231] . Уверенный в том, что ему это удастся, Гитлер в первой половине
дня 23 августа, когда Риббентроп еще летел в Москву, отдал приказ о нападении на Польшу в 4.30 утра 26 августа [232] . 23 августа гауляйтер Данцига был провозглашен главой города, что было нарушением его статута, но с протестом выступила лишь Польша, тогда как члены Лиги Наций промолчали. В тот же день Париж заявил, что поддержит Варшаву, но Верховный совет национальной обороны решил, что никаких военных мер против Германии предпринято не будет, если она сама не нападет на Францию. 23 августа Гитлеру было передано письмо премьер-министра Англии, сообщавшего о том, что в случае войны Англия поддержит Польшу, но при этом демонстрировавшего готовность к соглашению с Германией [233] . В Англии все еще ожидали визита Геринга, и лишь 24 августа стало ясно, что он не приедет.230
Дашичев В. И. Указ. соч. Т. 1. С. 138–140, 384–385;
Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995. С. 89–94
231
Новая и новейшая история. 2001. № 4. С. 177;
Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 294
232
Гальдер Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 59–61
233
Год кризиса. Т. 2. С. 313–314
Тем временем 23 августа в Москву прибыл Риббентроп, и в ходе переговоров со Сталиным и Молотовым в ночь на 24 августа были подписаны советско-германский договор о ненападении и секретный дополнительный протокол, определивший сферы интересов сторон в Восточной Европе. К сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, территория Польши к востоку от рек Нарев, Висла и Сан, а также Бессарабия [234] . Благодаря этому соглашению Советский Союз впервые за всю свою историю добился признания своих интересов в Восточной Европе со стороны великой европейской державы. Москве удалось ограничить возможности дипломатического маневрирования Германии в отношении Англии и Японии, что во многом снижало для СССР угрозу общеевропейской консолидации на антисоветской основе и крупного конфликта на Дальнем Востоке, где в это время шли бои на Халхин-Голе с японскими войсками. Конечно, за это Москве пришлось взять на себя обязательства отказаться от антигерманских действий в случае возникновения германо-польской войны, расширить экономические контакты с Германией и свернуть антифашистскую пропаганду.
234
Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 319–321
24 августа Германия уведомила Польшу, что препятствием к урегулированию конфликта являются английские гарантии. В тот же день Франция порекомендовала Польше воздержаться от применения силы, а ограничиться дипломатическими средствами, если Данциг объявит о присоединении к Германии. Опасаясь, что Варшава пойдет на уступки и сближение с Берлином, Англия 25 августа подписала с Польшей договор о взаимопомощи, но военного соглашения заключено не было, поскольку Лондон не собирался оказывать реальную военную помощь Варшаве. Это была все та же политика давления на Берлин с целью добиться нормализации англо-германских отношений. В тот же день Германия уведомила Англию, что «после решения польской проблемы» она предложит всеобъемлющее соглашение сотрудничества и мира, вплоть до гарантий существования и помощи Британской империи. Но вечером 25 августа в Берлине стало известно об англопольском договоре, а Италия известила об отказе участвовать в войне. В итоге в 19.30 Гитлер отменил нападение на Польшу, и армию удалось удержать буквально в последний момент. Однако приказ о проведении с 26 августа общей мобилизации отменен не был, и она спокойно продолжалась до 31 августа [235] .
235
Год кризиса. Т. 2. С. 323–326;
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 336–338;
Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 316;
Гальдер Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 64–66;
Мосли Л. Указ. соч. С. 315–321;
Некрич A.M. Указ. соч. С. 412–428;
Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. Пер. с нем. Т. 1. М., 1956. С. 81–86; Т.2. М., 1958. С. 10–13, 20
Подписав договор о ненападении с Германией, советская сторона 25 августа заявила англо-французским военным миссиям, что в изменившейся ситуации военные переговоры «теряют всякий смысл». Правда, в тот же день Франции было сообщено, что договор 1935 г. все еще остается в силе, а политические переговоры с западными странами могли бы быть продолжены. Советское руководство было готово рассмотреть любые предложения Англии и Франции, если они согласятся на советские условия, но Лондон и Париж решили не идти на уступки СССР, который втайне от них осмелился предпочесть какие-то собственные интересы «общему делу» защиты западных демократий, и в ночь на 26 августа их военные миссии покинули Москву [236] .
236
ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 669;
Год кризиса. Т. 2. С. 327–328;
Сиполс В. Я. Указ. соч. С. 112–113
26 августа западные союзники порекомендовали Польше дать приказ войскам воздерживаться от вооруженного ответа на германские провокации, а на следующий день предложили ей организовать взаимный обмен населением с Германией. Англия, Франция и Польша все еще не были уверены, что Германия решится воевать, поскольку считалось, что англо-польский договор удержит ее от войны. 26 августа из Лондона в Берлин поступили сведения, что Англия не вмешается в случае германского нападения на Польшу или объявит войну, но воевать не будет [237] . 28 августа Англия отказалась от германских предложений о гарантии империи, порекомендовав Берлину начать прямые переговоры с Варшавой. Лондон полагал, что «если урегулирование нынешнего кризиса ограничится возвращением Данцига и участков «коридора» Германии, то, как нам кажется, можно найти, в пределах разумного периода времени, решение без войны» [238] . Если бы германо-польские «переговоры привели к соглашению, на что рассчитывает правительство Великобритании, то был бы открыт путь к широкому соглашению между Германией и Англией» [239] . Лондон вновь предупредил Берлин, что в случае войны поддержит Польшу, но при этом обещал воздействовать на нее в пользу переговоров с Германией.
237
Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши… С. 141–148;
Мосли Л. Указ. соч. С. 329;
Кимхе Д. Указ. соч. С. 117–128
238
Мосли Л. Указ. соч. С. 329
239
Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши… С. 135
Во второй половине дня 28 августа Гитлер установил ориентировочный срок наступления на 1 сентября. 29 августа Германия дала согласие на прямые переговоры с Польшей на условиях передачи Данцига, плебисцита в «польском коридоре» и гарантии новых границ Польши Германией, Италией, Англией, Францией и СССР. Прибытие польских представителей на переговоры ожидалось 30 августа. Передавая эти предложения Англии, Гитлер надеялся, что «он вобьет клин между Англией, Францией и Польшей» [240] . В тот же день Берлин уведомил Москву о предложениях Англии по урегулированию германо-польского конфликта и о том, что Германия настаивает на сохранении договора с СССР, союза с Италией и не будет участвовать в международной конференции без Советского Союза, вместе с которым следует решать все вопросы Восточной Европы [241] .
240
Гальдер Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 79
241
Год кризиса. Т. 2. С. 338;
Мосли Л. Указ. соч. С. 322–347;
Кимхе Д. Указ. соч. С. 129–140