Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну
Шрифт:
3 мая, когда стало ясно, что Англия и Франция не приняли советское предложение, вместо Литвинова народным комиссаром иностранных дел был назначен В. М. Молотов, по совместительству оставшийся главой СНК СССР [181] . Отставка Литвинова была положительно воспринята не только в Берлине, но и в Варшаве. Уже 5 мая Германия заявила об удовлетворении требований Советского Союза относительно возобновления поставок из Чехии. В тот же день, выступая в сейме, министр иностранных дел Польши Ю. Бек заявил о готовности к равноправным переговорам с Германией, тогда как предыдущие германские предложения содержали «недостаточные компенсации» [182] . По мнению Берлина, это выступление свидетельствовало, что Польшу не удастся разложить изнутри, как Чехословакию. Вместе с тем до сведения Германии было доведено, что выступление Бека — «это только дипломатическая игра», т. к. Польша не может согласиться на передачу Данцига Германии, иначе правительство потеряет власть над страной. Более того, англо-французские гарантии вовсе не меняют польскую политику в отношении Германии. «Если бы Польша… вступила в соглашение с Советским Союзом, то тогда и только тогда имелись бы основания для утверждения об изменении внешней политики. Но Польша отказывалась участвовать в такой комбинации в прошлом и продолжает делать это теперь». Просто в данный момент Бек, стараясь удержаться у власти,
181
Год кризиса. Т. 1. С. 424; Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 129–139
182
Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши в 1939 г. М., 1952. С. 107–109;
Гришин Я. Я. Диктатор внешней политики. Казань. 2001. С. 238–241
183
Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши… С. 109–110; Год кризиса. Т. 1. С. 498–500
8 мая в Москву поступил английский ответ на советское предложение трехстороннего пакта, в котором Советскому Союзу предлагалось помочь Англии и Франции, если они вступят в войну в силу взятых на себя обязательств в отношении Польши и Румынии. По мнению английского руководства, союз с СССР перекрыл бы путь к англо-германской договоренности, что могло привести к войне, а этого Лондон стремился избежать, поэтому английское предложение не содержало упоминаний о помощи Москве. 10 мая германское руководство решило активизировать зондажи СССР, но в ходе контактов 9, 15 и 17 мая советская сторона отмечала, что именно от Берлина зависит улучшение двусторонних отношений. Тем временем новые советско-польские контакты 8, 10 и 11 мая показали, что Варшава не собирается сближаться с Москвой и привлекать ее к решению европейских проблем [184] .
184
Год кризиса. Т. 1. С. 435–436, 437–439, 441–442, 444, 448–449, 465–466; Т. 2. С. 394, прим. 111;
Дембски С. Советский Союз и вопросы польской политики равновесия в преддверии пакта Риббентропа-Молотова 1938–1939 годы // Отечественная история. 2001. № 2. С. 79–80
11 мая в передовой статье газеты «Известия» анализировались изменения международной ситуации в последние недели. По мнению газеты, остановить агрессию может только союз Англии, Франции и СССР, но эта позиция советского руководства не находит поддержки в Лондоне и Париже, которые не хотят равноправного договора с Москвой. В статье утверждалось, что Советский Союз не имеет пактов о взаимопомощи ни с Англией, ни с Францией (?!), ни с Польшей [185] . 14 мая советская сторона вновь предложила своим западным партнерам заключить договор о взаимопомощи с военной конвенцией и дать гарантии малым странам Центральной и Восточной Европы. В тот же день Англия неофициально предложила Германии углубить экономические переговоры [186] .
185
Год кризиса. Т. 1. С. 451–454
186
СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны (сентябрь 1938 г. — август 1939 г.): Документы и материалы. М., 1971. С. 396–398; Год кризиса. Т. 1. С. 461–463
17 мая по разведывательным каналам Москва получила информацию о намерениях Германии разгромить Польшу, если та не примет германские предложения, и «добиться нейтралитета» СССР [187] . Советское руководство было заинтересовано в ее проверке и в отслеживании позиции Варшавы в отношении Берлина. Со своей стороны СССР вновь напоминал Польше о готовности договориться о размерах советской помощи [188] . 30 мая Бек заявил, что «следовало бы еще раз сделать попытку разумного компромисса» с Германией [189] . Советская сторона прекрасно понимала, что Польша ищет соглашения с Германией, которое не выглядело бы «как капитуляция» [190] , а также и то, что по мере углубления кризиса шансы Советского Союза получить более приемлемые предложения от заинтересованных сторон будут только возрастать.
187
РГВА. Ф.9. Оп. 29. Д. 493. Л. 145–154, 159, 178–179;
Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 216–219;
Военная разведка информирует. Документы Разведуправления Красной Армии. Январь 1939 — июнь 1941 г. М., 2008. С. 81–84
188
ДМИСПО. Т. 7. С. 111–112, 115–116; ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 393, 418
189
ДМИСПО. Т. 7. С. 114–115
190
Год кризиса. Т. 1. С. 496–497, 498; Т. 2. С. 112–113; Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 160–161
Тем временем в мае 1939 г. Польша предложила Франции подписать декларацию о том, что «Данциг представляет жизненный интерес для Польши», но Париж уклонился от этого. В ходе переговоров Польши с Францией (14–19 мая) и Англией (23–30 мая) западные страны не скупились на общие обещания помощи Варшаве в случае германского нападения. Однако это было заведомым обманом, поскольку никаких наступательных действий на западе Германии англо-французское командование не предусматривало вообще [191] . Еще 4 мая Англия и Франция договорились, что «судьба Польши будет определяться общими результатами войны, а последние в свою очередь будут зависеть от способности западных держав одержать победу над Германией в конечном счете, а не от того, смогут ли они ослабить давление Германии на Польшу в самом начале» [192] . Более того, уже 20–25 мая Лондон предложил Парижу план передачи Данцига Германии. 27 мая Англия обратилась к Польше с просьбой в случае обострения ситуации вокруг Данцига не предпринимать никаких действий без консультации с Лондоном и Парижем. 30 мая Варшава ответила согласием, но указала, что возможна ситуация, когда будут необходимы быстрые действия [193] .
191
История Второй мировой войны 1939–1945 гг. В 12 т. Т. 2. М., 1974. С. 353;
Мосли Л. Указ. соч. С. 246–248;
Кимхе Д. Указ. соч. С. 55–67;
Фомин В. Т. Агрессия фашистской Германии в Европе 1933–1939.
С. 595–596;Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши в 1939 г. С. 95–100
192
История международных отношений и внешней политики СССР. Т. 2. М., 1962. С. 17
193
Некрич A.M. Указ. соч. С. 310–311;
Дембски С. Указ. соч. С. 78;
ДМИСПО. Т. 7. С. 112–114
20 мая германская сторона предложила СССР возобновить экономические переговоры, а советская сторона намекнула на необходимость подведения под советско-германские отношения «политической базы», то есть Германии следовало внести конкретные предложения. В тот же день Берлин получил из Лондона сведения о трудностях на англо-франко-советских переговорах, а Франция зондировала Германию на предмет улучшения отношений. Поэтому 21 мая германское руководство решило не торопить события в Москве. 22 мая Германия и Италия подписали «Стальной пакт». 23 мая, выступая перед военными, Гитлер заявил, что для возвращения в число «могущественных государств» следует расширить «жизненное пространство» и создать продовольственную базу на востоке Европы на случай дальнейшей борьбы с Западом. Этому препятствует позиция Польши, которая сближалась с Западом, не могла служить серьезным барьером против большевизма и являлась традиционным врагом Германии. Поэтому следовало «при первом же подходящем случае напасть на Польшу», обеспечив нейтралитет Англии и Франции [194] .
194
Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. В 2 т. М., 1973. Т. 1. С. 132–137;
Год кризиса. Т. 1. С. 493–495;
Ушаков В. Б. Внешняя политика гитлеровской Германии. М.,1961. С. 161–164
24 мая Англия решила какое-то время поддерживать переговоры с Советским Союзом, и 27 мая Москва получила новые англо-французские предложения, предусматривавшие заключение договора о взаимопомощи на 5 лет, консультации в случае необходимости, но упоминавшие в качестве механизма осуществления договоренностей процедуру, установленную Уставом Лиги Наций, которая к этому моменту показала свою несостоятельность. Этот шаг Англии, в свою очередь, подтолкнул Германию 30 мая вновь попытаться уточнить в Москве, что означает фраза о «политической базе», но советская сторона предпочла занять позицию выжидания [195] .
195
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 94–95;
Год кризиса. Т. 1. С. 482–484, 508–513, 518–522;
Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 155–156;
Фалин В. М. Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов. М., 2000. С. 102–103
31 мая в выступлении Молотова на III сессии Верховного Совета СССР прозвучала критика позиции Англии и Франции, которые на переговорах с Москвой лишь демонстрировали уступки и не хотели дать гарантии странам Прибалтики. Поэтому «пока нельзя даже сказать, имеется ли у этих стран серьезное желание отказаться от политики невмешательства, от политики непротивления дальнейшему развертыванию агрессии. Не случится ли так, что имеющееся стремление этих стран к ограничению агрессии в одних районах не будет служить прикрытием к развязыванию агрессии в других районах?» Советскому Союзу следовало соблюдать осторожность и не дать втянуть себя в войну. В этих условиях, отметил Молотов, «мы вовсе не считаем необходимым отказываться от деловых связей» с Германией и Италией, не исключено, что германо-советские экономические переговоры могут возобновиться [196] . Тем самым Москва стремилась оказать давление как на Англию и Францию, так и на Германию.
196
Год кризиса. Т. 1. С. 523–527
2 июня возобновились советско-германские экономические контакты, а Москва вручила Лондону и Парижу новый проект договора. Эстония и Латвия высказались против гарантий их независимости со стороны Англии, Франции и СССР и 7 июня заключили с Германией договоры о ненападении. 6–7 июня Англия и Франция договорились вести переговоры с Советским Союзом методом «круглого стола» в Москве. Одновременно Париж сообщил Москве, что Польша не против англо-франко-советского договора, но «быть четвертым не хочет, не желая давать аргументы Германии», и «надеется на расширение торговли с СССР» [197] . 8 июня Москва согласилась на предложение Берлина возобновить экономические переговоры. Советская сторона вновь намекала на необходимость создания «политической базы», ожидая, что Германия сделает конкретное предложение, но Берлин не спешил.
197
ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 427
9 июня Варшава уведомила Лондон, что «не может согласиться на упоминание Польши в англо-франко-советском договоре о взаимопомощи. Принцип оказания Советским Союзом помощи государству, подвергшемуся нападению, даже без согласия этого последнего мы считаем в отношении Польши недопустимым, в отношении же прочих государств — опасным нарушением стабилизации и безопасности в Восточной Европе. Установление объема помощи Советов, по нашему мнению, возможно единственно путем переговоров между государством, подвергшимся нападению, и СССР» [198] . Понятно, что подобные заявления не улучшали советско-польских отношений. Если в ходе советско-польских торговых переговоров в начале 1939 г. Польша не пошла на урегулирование вопроса о транзите, и он был отложен на будущее, то теперь советская сторона 9 июня отказалась от его обсуждения [199] .
198
ДМИСПО. Т. 7. С. 120–121
199
Там же. С. 40;
ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 450–151;
Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 162–163
12 июня Москва уведомила Лондон, что без гарантий странам Прибалтики не пойдет на подписание договора. 13 июня Англия зондировала Германию на предмет переговоров по вопросам свертывания гонки вооружений, экономического соглашения и колоний. 14 июня в Москву прибыл заведующий отделом Центральной Европы МИД Англии У. Стрэнг, получивший задание затягивать переговоры, избегая вместе с тем создавать впечатление, что Лондон настроен против соглашения. На следующий день советской стороне был передан новый английский проект, и англо-франко-советские переговоры стали более регулярными. 16 июня СССР вновь предложил Англии и Франции дать гарантии странам Прибалтики, или заключить тройственный договор без гарантий третьим странам [200] .
200
Год кризиса. Т. 2. С. 5–6, 15–17, 27–28, 31–36;
Фалин В. М. Указ. соч. С. 103