Партия на троих

Маг покачал головой и проронил одними губами:

— Нет.

Они говорили столь спокойно, не обращая внимания на наемников, что последние решили действовать, не дожидаясь нападения дракона, все россказни о котором давненько перекочевали в сказки, но почему–то реального. Трак подскочил и ткнул клинком в неприкрытый чешуей бок. Удар достиг цели. Вернее, наемник так думал. Насколько же он ошибся, Трак осознал, когда металл высек из камня сиреневые искры, а тот загудел трубой глашатая, специально подбираемой так, чтобы голосила погромче да поомерзительнее. Почти как кошка, которой прищемили хвост.

— Нельзя обижать руины, — глядя в потолок, заметил дракон. — А то ведь они и отомстить могут.

Урс решил действовать умнее. Недаром он обычно отдавал приказы: улучив минуту — впрочем, никто его и не подумал останавливать — добежал до своего мешка и вытянул из него черную шкатулку.

— Ах ты тварь! — заорал он, открыв крышку.

Дракон чуть поморщился. Как и все ползающие существа, он очень тонко чувствовал малейшие вибрации. Люди ничего такого не уловили, но Урс внезапно охнул и упал на колени, а Трак схватился за голову в тщетной попытке зажать уши. Маг повел себя сдержаннее: лишь губу прикусил до крови и еще больше побледнел, хотя казалось, дальше некуда.

— Идиоты, — проронил дракон. — Хуже того, самоотверженные. Стены высасывают магию, все так. Но вот эта дрянь, что держишь в руках, одинаково бьет по всем людям, а вот по мне — нет. Отродье Сошига дало, не иначе. Еще и сказало, будто в помощь, да?

Урс скрипнул зубами и кивнул. Впрочем, его ответ никому не требовался.

— Отродье мерзавца есть отродье мерзавца. Ничего не поделаешь. Желание светлых ничтожеств решать свои проблемы чужими руками, видимо, неистребимо. Хорошо хоть скоро этот род выродится окончательно. А вы, — дракон пристально взглянул на наемников, — хорошенько уясните, что светлость души не означает прекраснодушия. И постарайтесь не забыть, когда родитесь в следующий раз. Помогу за небольшую услугу, — сказано это было, разумеется, не наемникам, а магу.

Тот покачал головой.

— И секрет не попрошу.

— Нет… — на ответ ушли последние силы, маг запрокинул голову, застонал и окончательно сполз по стене на пол.

Дракон досадливо зашипел, оглянулся на наемников и со вздохом проговорил:

— Вечно мне приходится тебя спасать. И когда только поумнеешь? Значит, помогу просто так. В конце концов, мне тоже надо есть, а ты, Руиз, и без того мне должен.

* * *

— Скорее! Не теряйте времени! — орал Руиз. Не столько торопя спутников, сколько вымещая досаду и злость на окружающем пространстве.

Пространству не нравилось: от крика рвались почти невидимые нити тонкой магической паутины, выпуская простенькие, но очень неприятные в момент, когда нужно бежать, заклятия. Ледяной дождь, «заморозь», покрывавшую каменный пол ледяной пленкой, тысячи маленьких хрустальных шариков — все не перечислишь. И лучше бы только их. Иногда заклятия оказывались настолько сложными и убийственными, что Руизу оставалось только восхищаться. Ему самому до подобного мастерства было очень далеко. Дракон на фантазию и умения не жаловался. Впрочем, то и не удивительно.

— Черепашье магическое! Ходу!!!

С тонким «дзынь» порвалась в десятке шагов от него магическая нить, и об пол, пустив по нему замысловатый узор трещин, грянул сталактит величиной в два человеческих роста. Руиз отвернулся, острый осколок прочертил тонкую алую полосу на щеке, другой вскользь задел висок.

— Вот бы вас всех… дракон сожрал и подавился! — в сердцах рявкнул Руиз, прекрасно зная: не подавится. Невозможно встать поперек горла и умертвить таким образом надсущность, разумом обитающую вне мира. Получится уничтожить только оболочку, выкроить для себя чуть времени и то при условии, что поблизости не ползает твареныш, готовый стать новой оболочкой.

«Вот же я оплошал! — уже в который раз подумал маг. — Зачем согласился участвовать в этой авантюре, не выяснив о противнике основного: его действительную, а не мнимую бессмертность… То есть, выяснить–то выяснил, но поздно».

Впрочем, а был ли у Руиза шанс отвертеться? Не было. Находясь здесь, он отдавал долг, завязанный на собственную магическую силу. То есть, отказаться помогать тому, на кого указал наставник, мог, но в таком случае лишился бы способности открывать порталы. Вообще. А дракон? Ну дракон. Дрянь, конечно, полнейшая: сильная, со всех сторон одаренная, разумная и наверняка мстительная. Однако обитал только в своем городе. Дракон жрал понемногу жителей и никуда не выползал, а значит, чтобы с ним больше не встречаться, нужно всего лишь держаться подальше от Садаккара.

«Сейчас последний оставшийся в живых магический авантюрист добежит до портала, потом в него прыгну я, чем его закрою. А потом пошлю горстку идиотов, жаждущих чужих сокровищ, так далеко, насколько возможно, — пообещал Руиз самому себе и не поверил в столь благоприятный исход. — Условие провести сюда архимага Сошига и его помощников я выполнил, больше меня ничего не держит ни подле наставника, ни, тем паче, в компании недоумков, готовых рисковать головой из–за какого–то дурацкого самоцвета».

И плевать, что «дурацкий самоцвет» — сокровище дракона, жемчужина, сердечный камень и множество подобных названий — считался сильнейшим артефактом, а после его продажи удалось бы жить припеваючи сотню лет.

Прозвучал полный ужаса крик, и на одного магического идиота в их отряде стало меньше.

«Тот, кто открыл портал, входит в него последним, тем самым прерывая поток питающей силы, — припомнил Руиз выдержку из магического учебника для чародеев, имеющих склонность к магии пространства. — Недолго осталось. Нужно ждать».

Завершающим аккордом жизни еще одного любителя поворовать отгрохотала по полу одна из огромных люстр, висящих под потолочными сводами на толстых — в три пальца шириной, никак не меньше — цепях. То, что огни в ней гореть так и не перестали, показалось Руизу забавным. Расплескавшаяся по полу вязкая черная жидкость полыхнула зеленым пламенем.

«Интересно, если облить дракона этой жижей, а потом поджечь, толк будет?» — подумал Руиз и вздрогнул, услышав глухое шипение.

Дракон, будучи существом многосложным, не был привязан к одной форме и мог изменяться по желанию. Сейчас их преследовал обыкновенный полоз. Только побольше реально существующего раз в десять. А когда в голову дракона пришла мысль сотворить магическую паутину, он, наверняка, преобразился в паука. Наверное, испытывал экстаз вдохновения, придумывая ловушки, хотя Руиз искренне желал ему творческих мук.

— Нити… Проклятые нити, все из–за них, — бубнил промчавшийся мимо архимаг Сошиг.

— Уж лучше бы дыхание берег, бестолочь магическая, — проворчал Руиз и заработал полный гнева и ненависти взгляд.

Одно слово: «архимаг». Наверняка, сам себя так обозвал, чтобы выглядеть весомее в чужих глазах, да и в своих — тоже. Такие любят приосаниваться, хвалиться регалиями, делиться опытом, поучать, а вот тех, кто талантливее, упорнее и попросту умнее, терпеть не могут. Отвратительный тип, которого стоило бы оставить здесь. Жаль, Руиз не мог. Пока не мог так поступить. Имелся у него глупый с точки зрения несведущих людей, но вполне объяснимый с магической тоски зрения принцип: никогда не причинять зла первым. Сошиг же при всей его зависти и ненависти пока не пакостил лично Руизу.