Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада
Шрифт:
Непреклонную решимость и твердость проявила небольшая группа людей, преданных делу национального освобождения и опирающаяся на находившихся в городе гёзов: недавно вернувшийся из изгнания секретарь совета фан дер Верфт, поэт и ученый Ян фан дер Дэс, назначенный Вильгельмом командующим войсками, его брат и кузен и др. Они действовали убеждениями и устрашением.
После разгрома сухопутной армии Людовика Нассауского под Мооком, где погиб он сам и еще другой брат Вильгельма, нечего было и думать об оказании помощи наступлением сильной сухопутной армии. Не было никакой возможности ни собрать, ни оплатить ее. Поэтому было пущено в ход уже хорошо испытанное, но крайнее по тем огромным бедствиям, которые оно причиняло населению, средство — затопление страны. Вода должна была прогнать испанцев из их укреплений, и по воде должны были двинуться на выручку городу все силы морских гёзов. Собранные в Роттердаме Штаты после долгих споров постановили 30 июля открыть шлюзы и прокопать плотины на Маасе и Иселе, остававшиеся еще в руках повстанцев. Было сосредоточено свыше двухсот плоскодонных судов, вооруженных пушками, на которых находилось около 2 1/2 тыс. морских гёзов под командой
Успешные операции гёзов на суше сопровождались и крупными победами их на море над правительственными морскими силами.
11 октября 1573 г. эскадрам гёзов, состоявшим из 25 небольших кораблей, удалось близко подойти и напасть на снаряженный в Амстердаме испанский флот из 30 гораздо более крупных и лучше вооруженных судов. Испанская эскадра скоро была обращена в бегство, пять испанских судов было захвачено. В страшной битве, длившейся двадцать часов, на палубе громадного адмиральского корабля, взятого на абордаж четырьмя судами гёзов, был захвачен в плен сам граф Босю, адмирал испанской службы и наместник Голландии и Зеландии, назначенный испанским правительством. Этой победой гёзы удержали Зейдерзе в своих руках.
Несколько месяцев спустя другая победа обеспечила им господство в устьях Рейна и Шельды.
29 января 1574 г. испанская эскадра, шедшая на выручку осажденного гёзами Миддельбурга, главного города Зеландии, была встречена кораблями Буазо, столь стремительно бросившимся на абордаж, что испанцы едва успели дать один залп. Гёзы и тут показали себя мастерами абордажного боя. Пятнадцать испанских кораблей скоро было взято в этой битве. Сам командующий флотом Ромеро, блестящий сухопутный офицер, никогда, однако, не бывший моряком, вплавь добрался до берега с потопленного адмиральского корабля. В мае 1574 г. Буазо, ворвавшись в устье Шельды, истребил остатки испанских морских сил.
Эти победы окончательно утвердили господство гёзов на море. Они разрушили стратегические планы Рекезенса, испанского наместника, сменившего Альбу, завоевать опорный пункт на западном побережье Нидерландов, что, по его мнению, недостаточно впрочем обоснованному, было бы единственным способом покорить страну. После разгрома испанского флота гёзам удалось установить строгую блокаду нидерландского побережья и окончательно расстроить морскую торговлю. Вместе с тем усилился и хозяйственный развал в стране, особенно в южных покорных испанцам провинциях, что способствовало нарастанию революционных настроений в Нидерландах.
Военные успехи гёзов, достигнутые в неравной и упорнейшей борьбе, носившей характер партизанских операций небольших групп людей, фанатически убежденных, с непреклонной волей и кипучей энергией, необходимо сопоставить с полной неудачей крупных военных предприятий, организованных Вильгельмом Оранским при помощи наемных войск. Все его три вторжения в Нидерланды — в 1568, 1572 и 1574 гг. — окончились полной катастрофой. Наемные армии распадались или подвергались полному разгрому. Такой сокрушительный удар, какой был нанесен испанцами под Мооком (14 апреля 1574 г.), казалось, должен был вдребезги разгромить силу национального сопротивления. Однако этого не случилось. В конечном итоге победа осталась все же за повстанцами. Совершенно очевидно, что не силы, организованные Вильгельмом из наемников, выиграли войну. Не приводили также к существенным результатам и все его хитроумные дипломатические комбинации.
Настоящими победителями в борьбе Нидерландов за свою независимость являются именно гёзы. Из небольших разрозненных отрядов они выросли в значительную силу, так как боролись за народ и опирались на него. Они подняли восстание, которое постепенно охватывало всю страну. Они оказали поддержку революционно настроенным слоям городского населения. Они сламывали сопротивление испанской партии, они сдвигали с нейтральной позиции колеблющиеся элементы. Гёзы одержали первые победы над испанцами благодаря своей стойкости и необыкновенному упорству. Их действия и развитие их отрядов шли по пути создания более правильно организованного народного войска и флота. Они сумели использовать время как благоприятный для себя фактор. Они спутали все расчеты испанского военного командования на молниеносные победы. На операции, на которые, по расчетам испанцев, требовалось всего несколько дней, у них уходило по нескольку недель и месяцев. Война превращалась в длительную борьбу, чрезвычайно опасную именно для Испании. Затяжка войны давала повстанцам больше шансов использовать меняющуюся международную обстановку — выбрать благоприятный момент для той или иной операции. Но, главное, затяжная война расшатывала громоздкий аппарат испанской монархии в самом слабом его месте — в области финансов. И испанская военная машина, наконец, не выдержала, когда не стало хватать денег на оплату войска и испанская армия подняла бунт. Она не перешла на сторону нидерландских повстанцев, но из мощного, покорного испанскому правительству орудия она превратилась в грозную, враждебную силу. Бунты испанских солдат имели огромное значение еще в другом отношении. Они сделали то, чего в течение нескольких лет не могла сделать агитация Вильгельма Оранского. Взбунтовавшаяся испанская солдатчина не потеряла своей военной организованности и силы, поэтому она становилась гораздо более опасной для населения всей страны. Непосредственная
общая опасность и подняла всю страну против испанского владычества. Восстание приняло общенациональный масштаб и привело к отделению от Испании Северных провинций и к образованию Голландии — первой буржуазной республики в Европе.З. К. Эггерт
Методы партизанской борьбы американцев в войне за независимость
Войну американцев за свою независимость в последней четверти XVIII в. Ленин называл «одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн» [5] . Это была народная освободительная война, в которой принимал участие весь американский народ. В войне английских колоний за независимость решался вопрос о всем будущем пути развития Северной Америки: оставаться ли ей в колониальной зависимости от Англии и быть и в дальнейшем предметом колониальной эксплоатации, или выйти на широкую дорогу самостоятельного развития и независимого политического существования.
5
Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 176.
Спор о налогах и пошлинах, явившийся непосредственным поводом к сопротивлению американцев английским властям, а потом и к открытию военных действий между американскими и британскими войсками, был в большей степени политическим вопросом, нежели экономическим. Американцы поставили вопрос о праве облагать их налогами со стороны английского парламента, отстоящего от американских поселений на 3 тыс. миль. Отвечая на этот вопрос отрицательно, они тем самым заявляли свое право на независимое политическое существование. С другой стороны, английские государственные руководители во главе с королем Георгом III настаивали на выполнении законов о взимании пошлин и налогов, даже в тех случаях, когда это приносило явный убыток английской казне. Они при этом ставили перед собой более широкие цели и стремились, сломив во что бы то ни стало сопротивление американцев в вопросе о налогах, укрепить свое господство над колониями на будущее время. Обе стороны отлично понимали смысл и значение начавшейся борьбы.
Все слои населения американских колоний были заинтересованы в борьбе за независимость. Молодая, быстро развивающаяся страна во всех областях своей хозяйственной жизни наталкивалась на противодействие метрополии. Запретительные законы английского правительства, ревниво охранявшего интересы английских фабрикантов, тормозили развитие промышленности колоний. Так называемый «шерстяной закон» 1699 г. запрещал колонистам продавать шерсть и шерстяные товары где бы то ни было, кроме того места, где они производились, что было равносильно запрещению этой отрасли производства. Позднее (в 1732 г.), когда обнаружилось, что американский вывоз шляп в Европу стал подрывать производство английских шляпных фабрикантов, этот закон был распространен и на производство касторовых шляп. В 1750 г. в колониях было запрещено металлургическое производство. Между тем страна была богата естественными ресурсами и сырьем, в ней к этому времени уже складывалась своя крупная буржуазия, требовавшая простора для деятельности. Буржуазия американских колоний наталкивалась на противодействие английского правительства и в развитии своей торговой деятельности. По навигационным актам XVII века, все товары могли перевозиться в Англию или из нее только на английских судах; ряд товаров, в том числе почти все, что производилось в южных колониях (табак, сахар, хлопок и др.), могли вывозиться только в Англию, и, наконец, европейские товары могли проникнуть в колонии только через Англию. Благодаря этим законам английские купцы забирали себе всю посредническую прибыль, которую, таким образом, теряли американские купцы. Последние находили выход в широком развитии контрабандной торговли, но это не было тем коренным разрешением вопроса, которого требовала американская буржуазия, исходя из интересов развития местной американской торговли и промышленности. Стеснения в торговле возбуждали большое недовольство также плантаторов южных колоний, которые при создавшемся положении вынуждены были продавать сырье со своих плантаций только английским купцам и у них же по произвольным монопольным ценам получать промышленные товары. При полуменовом характере торговли каждый неурожай ставил плантаторов в тяжелое положение и приводил их к большой задолженности английским купцам.
Серьезнейшим вопросом, возбуждавшим огромное недовольство широких слоев населения колоний, был вопрос о земле. Королевским указом 1763 г. огромная территория от Аллеганских гор до реки Миссисипи, полученная Англией в результате семилетней войны, была объявлена собственностью короны и закрыта для поселений. Этот указ запрещал переселение свободных фермеров на не занятые земли к западу от Аллеган и вынуждал их оставаться на землях крупных землевладельцев в качестве арендаторов. Рабочие американских мануфактур и мастерских, еще не выработавшие классового сознания и мечтавшие о переселении на землю, были в этом вопросе солидарны с фермерами. Фермеры и рабочие, составлявшие основную массу трудящегося населения колоний, видели в этом указе ущемление своих интересов и неразрывно связывали свою судьбу с борьбой колоний за независимость. Указ 1763 г. возбуждал недовольство также и плантаторов, для которых вопрос о занятии новых земель был жизненной необходимостью.
Таковы были экономические причины, толкавшие американский народ на борьбу за свою независимость.
Стремление освободиться от тирании заморской королевской власти и королевских чиновников, установить демократический строй в колониях воодушевляло главным образом трудовые слои населения колоний — фермеров и рабочих, и именно они-то и были решающим фактором в борьбе, составляя основной контингент как регулярной континентальной армии, так и многочисленных партизанских отрядов.
Такая всеобщая заинтересованность народа в успехе борьбы и ее освободительные цели и придали американской войне за независимость характер народной освободительной войны.