Партизанские ночи

По очень скоро иссяк запас динамита. На одну стальную мачту уходило по нескольку килограммов взрывчатки, а шахтеры могли приносить нам только отдельные заряды. Мне пришлось приказать всем диверсионным группам воздерживаться от подрывов и беречь динамит для более серьезных заданий.

По прошествии нескольких недель наш отряд окончательно освоил диверсии на линиях высокого напряжения. Даже Краков, столица Генерального Губернаторства, чувствовал наши удары. Телефонная связь прерывалась на многие часы, а слабая, мощностью всего в какие-нибудь 20 мегаватт, краковская электростанция захлебывалась от усилий, поставляя ток нескольким районам и особо важным объектам.

Уследить за огромным числом линий высоковольтных передач гитлеровцы были бессильны. С отчаяния немецкая администрация распорядилась, чтобы линии эти охраняло… польское население.

Вполне естественно, что введение подобной охраны не заставило нас отказаться от диверсий. Мы приходили вооруженные и «прогоняли» всю охрану, после чего спокойно приступали к своей работе.

Чтобы избавить местное население от репрессий, мы решили создавать видимость, что диверсии эти совершают русские. Это было не трудно. Ведь среди аловцев находились настоящие русские, бывшие солдаты Красной Армии.

На первый же после введения польской охраны налет «Вицек», «Альбин» и «Личко» взяли с собой русских — «Ваську», «Янека» и «Петрека».

Уже на опушке леса они разглядели несколько закутанных фигур, сидящих вокруг небольшого костра. На расстоянии примерно одного километра поблескивал огонек другого костра. «Стражники» и не думали об охране столбов.

«Вицек» попросил советских товарищей подойти к костру и припугнуть стражников.

— Пошли по домам! — выкрикнул «Васька».

Слова эти были не очень понятны всем, однако «Петрек» решил продемонстрировать свои лингвистические познания и, сосредоточившись, перевел:

— Пошли в дом!

«Стражники» с радостью выполнили это приказание. Они оказались в постелях на три часа раньше, имея при этом алиби, поскольку их прогнали русские.

Тем временем «Альбин» и «Личко» принялись пилить деревянные столбы, поддерживающие линию электропередачи, ведущую к комбинату. Минут через пятнадцать подача тока в Освенцим прекратилась.

Наступили лихорадочные дни для энергетиков Серши и Явожно, а особенно для их немецкого руководства. После каждой диверсии бригады электриков высылались на место, чтобы устранить обрывы линий. Едва успевали они укрепить ослабленную взрывом стальную мачту, как нужно было ехать в окрестности Хжанова чинить сожженные провода. На следующий день усиленная бригада выезжала в Балин для устранения особенно сложной аварии. Бычинская группа под командованием «Пильннка» прервала здесь линию в 60 тысяч вольт, провода которой свалились на другую, пересекающую ее линию на Тарнов, напряжением в 110 тысяч вольт. Подача тока приостановилась на три дня.

Самой выдающейся диверсией на линиях энергопередач явился подрыв большой железной мачты на линии Явожно — Краков напряжением 60 тысяч вольт у самой электростанции в Явожно, на так называемой Рувной Гурке к северу от шахты «Фридрих Август». Операцией этой командовал комендант округа «Вицек», который подобрал для нее наиболее опытных партизан из лесного отряда. Он был родом из Бычины, хорошо знал окрестности Явожно, и это облегчило им незаметный подход к городу.

Громкий взрыв и молния свидетельствовали об успехе операции. Из донесений товарищей, работавших в Явожно, следовало, что мачта целиком рухнула на землю. Прошло 48 часов, прежде чем бригада пустила в ход линию, прикрепив провода к временным деревянным столбам.

Чтобы дезориентировать гитлеровцев, «Вицек» решил совершить обрыв линии и в другой части повята.

Во время работы над этой книгой случай столкнул меня с инженером Тадеушем Миттельштедом, сотрудником Краковского Энергетического Объединения, который весь период оккупации работал на электростанции в Серше. Он прекрасно помнит наши диверсии на столбах.

Инженер Миттельштед заявил, что требовалось как минимум 10—14 часов для ввода линии в действие, а после ряда нововведений — 4—5 часов. Если же нам удавалось свалить угловой столб, работы продолжались не менее восьми часов.

Большую активность в массированном ударе по линиям энергопередач проявили диверсионные группы под командованием «Хенека», «Зыгмунта», «Пшетака», «Пильника», «Лося» — Бронислава Кацота, «Будыня» — Юзефа Бодзенты и «Антека» — Тадеуша Малика.

Шахтеры шахт Явожно, Либёнжа, Серши и окрестных каменоломен с риском для жизни добывали и передавали нам взрывчатые материалы. Из них особенно отличились Валенты Гвуздзь с шахты «Костюшко» и Альбин Каня с каменоломни Либёнжа, которые передали нам несколько десятков килограммов взрывчатки и много запалов.

Диверсионные группы, специализировавшиеся на высоковольтных линиях, нередко разрушали также и телефонные кабели и линии. Например, группа «Пильника» перервала подземный кабель Варшава — Будапешт, а Владислав Дорынек вместе со своими аловцами повредил телеграфный кабель Катовице — Краков.

В сумме отряд Армии Людовой имени Ярослава Домбровского и диверсионные группы IV округа с сентября 1944 по январь 1945 года совершили около 70 диверсий на высоковольтных линиях передач. Было уничтожено 6 мачт металлических конструкций и около 140 деревянных столбов. Каждая диверсия приводила к многочасовым, а иногда и многосуточным простоям промышленных предприятий.

НОВЫЕ ОПЕРАЦИИ

Интенсивно занимаясь диверсиями на линиях высоковольтных передач, мы не забывали и о других формах борьбы. Правда, нанося чувствительные удары врагу, мы неоднократно и сами получали их. Поражение Германии приближалось, однако гитлеровский зверь продолжал огрызаться. В конце октября 1944 года гестапо нанесло удар по катовицкой окружной организации.

В округе действовали все еще не разоблаченные провокаторы Виктор Гролик и Герхард Камперт, которые с момента образования комитета вошли в его состав. 29 октября Гролик передал в гестапо список членов окружного комитета Катовице, и в тот же день немцы окружили дом на улице Миколовской в Катовице, где происходило собрание руководства округа. Были арестованы Жабинский, Кжак, а также представитель округа Гиль. Пал на месте «Якубович», который, отстреливаясь, пытался вырваться из окружения.

Помимо членов окружного комитета, были арестованы два активных деятеля ППР—АЛ — Флавиуш Высоцкий и Виктор Квока. Только им и удалось пережить лагерь. Все остальные погибли.

Гролика и Камперта настигла заслуженная кара. В освобожденной отчизне польские власти, доказав их преступную деятельность, приговорили предателей к смертной казни.

Когда немцы уж слишком активно начали наступать нам на пятки, мы решили провести более серьезную операцию на противоположном конце района и тем самым отвлечь их внимание.

До тех пор мы редко уходили восточнее Бабице. Дело в том, что там не было ни крупных железнодорожных станций, ни линий высоковольтных передач. Однако имелась там затерявшаяся среди лесов небольшая химическая фабрика в Квачале. За ее продукцией приезжали грузовики с военным регистрационным номером «ВХ».

Ближе всего от этой фабрики действовала группа из Боленцина. Ей было поручено разведать, как охраняется фабрика, и уяснить расположение ее важнейшего оборудования. Вскоре необходимую информацию мы получили от «Лося» — Бронислава Коцота, командира группы.