Партизаны Подпольной Луны
Шрифт:
– Да со всего, что наговорила ты тут, желая очернить меня в глазах брата моего сводного, возлюбленного, о Ад-ри-а-на.
Северус нарочито вёл разговор с напыщенной женщиной в одной ему доступной среди домочадцев смеси вульгарной и классической латыни. Это смущало тех Господ, кто впервые сталкивался со Снейпом, разговаривающим так.
Смутило сейчас и Адриану. Она сбросила паллу на подушки и улеглась за столом напротив супруга. Всё, что она смогла сделать, это взглянуть на любимого мужа с поволокой в страшно накрашенных глазах, как у египтянки, только синей краской. Это визуально уменьшало её, и без того маленькие глазки серо-голубоватого, почти бесцветного оттенка.
Да, Адриана, кроме того, что обечещена и жутко
– Опыт… Опыт… Опять этот Мордредов опыт, который есть и у Адрианы нечестной, и у Квотриуса тоже есть, а вот у Гарри - нет ничего, хоть издали похожего на опыт, только поцелуи втихомолку да шлепки по девственной попке.
Северуса очень смущала любовь невинного нежного юноши, хоть и был он, едва ли не старше Квотриуса на год. Но и Квотриус ведь тоже был «вылеплен» Северусом под себя, свои ласки, от того-то и не складывалась опять и снова у них любовь равноправная.
Лишь единожды, будучи обуреваемым страстью безумцем, любил Квотриус брата так, что было тому прельстиво и любовно, меняясь с ним ролями боттома и топа. Но это же безумец! Они либо абсолютно индифференты к сексу, либо чрезвычайно пылки и нечеловечески умелы. С тех пор, как Квотриус пришёл в себя, минуло двое неполных суток, но каких! И младший брат отказался сегодня овладеть братом старшим, хотя Северус явно предложил ему себя.
И любовь к Гарольду, ответная на его чувство, зачавшееся ещё в походном шатре у неразумного, почти бессловесного «ничтожного раба Гарри», наконец-то, во всю, полную силу возгорелась в Северусе именно после ночи с женщиною. А ведь Снейп почти всё то время, что Гарри был рядом, поблизости, так усердно думал об уже не «Поттере», но Гарри своём Гарри, однако практически не давал чувству права иметь места в своём сердце, оставляя Гарри подолгу в одиночестве, если не считать их деликатные совместные трапезы. Сегодня давно сдерживаемая плотина рухнула, и столь великою оказалась эта запретная любовь, что вынести её даже привыкшему к испытаниям Северусу было трудно.
Он с неохотою сначала ласкал Квотриуса, тем более, что возлежали они не на ложе в запертой опочивальне, и имел в мыслях профессор лишь самочувствие оставшегося в одиночестве Гарри. Но надо было задобрить Квотриуса, а потом всё пошло по накатанному пути, но вместо стонов страсти раздался счастливый смех. Так было впервые. Просто младшему брату удалось выразить своё счастье и удивление «искренней» любовью Северуса… таким образом. Но факир был не то, чтобы пьян, однако фокус с обманом полукровки Снейпу не удался. А, впрочем, и пьян был. Иначе бы не развалился, как творящий оргию, в трапезной, да ещё на глазах у двух человек.
Считать рабов людьми было неискоренимой сущностью Северуса, в то время, как остальные домочадцы, да тот же Квотриус, тоже заботились о рабах, но… как о вещах, нужных, подчас необходимых в хозяйстве.
Северус же, в отличие от окружающих, да даже от Гарри, не воспринимал рабства душой, не признавал сердцем и отвергал разумом. Ему было действительно больно жить в этом мире рабов и Господ, хотя волшебники в «его» времени и считали домашних эльфов своими рабами.
Но для Снейпа это были верные слуги, проживающие по традиции в замке, за еду наводящие порядок в большом здании и готовившие Хозяину то, чего он пожелает, однако из его, Хозяина, запасов. Так что нечего было требовать
у эльфов Гоустл-Холла ласточкиных гнёзд. Они всё равно не сумели бы изготовить это, к слову сказать, препротивнейшее блюдо. Было не из чего. Чай, Гоустл, слава Мерлину, не в Китае находится.Северус всё же заполучил внимание виночерпия, до сих пор пунцового и не смеющего глаз поднять на Господ. Он выпил свою отмерянную порцию ышке бяха и попросил Квотриуса сотворить сигаретум, от которой похолодели бы кончики пальцев, и сердце стало биться реже.
Они уже говорили о такой, когда Снейп убежал наверх к Гарри. Посему зажжённая сигаретум с таковыми свойствами была создана моментально. Адриана лишь шумно перевела дух от такого чародейства, но сдержалась и ничего не сказала.
Она не смогла молчать только, когда её супруг сотворил точно такую же, но пахнущую иначе, менее резко, и отдал её Квотриусу. Братья затянулись и одновременно, не сговариваясь, выпустили изо ртов дым.
– Да что же сие творите вы, мужеложцы и развратники?!
– Сигаретумы, - спокойно и с достоинством ответил Снейп.
Он побоялся подколками и насмешками распалить женщину, невоздержанную на язык, на вопли, с какими ворвалась она в трапезную. Ведь профессору только-только стало попускать голову. А если эта баба разорётся… придётся снова виски пьянствовать, а Северус чувствовал, что и без того упился сегодня выше крыши.
Но сначала придётся женщину вывести под её же излюбленным Imperio, которым она… так мастерски владела. Как и искусством воровства чужих волшебных палочек. Умелая ведьма, с этим, Сев, уж никак не поспоришь. И хорошо, что Квотриус сказал, что она залете… От него же, Сева… От Северуса Снейпа!
Вытравить плод, срочно, как это было уже сделано пять дней тому? Но, в таком случае, может Адриана - единственная молодая женщина в доме Снепиусов - остаться неплодной, а отдадут её замуж именно за Квотриуса, если Северус решит развестись с бабищей.
Ведь никто и не поймёт раньше, чем лет через пять, что не будет от Адрианы наследника, кому бы она ни принадлежала. А за это время приданое, действительно богатое, будет «освоено» - деньги потрачены, по закладным будет выплачено, а вырученные средства тоже потрачены. Останутся лишь украшения и рабы. Да и то, о судьбе украшений бесплодной жены можно ещё поспорить. Папенька же так любит посещать лупанарий!
«Приедаются» ему скоро свои рабыни, лишь любимиц нескольких ежегодно брюхатит он. Но вот та же Х`оэрру, видимо, будущая Госпожа наложница, что уже очевидно, неплодна, иначе бы давно родила ребятёнка. Вот и любит её «отец» боле остальных, даже жены своей, которая…
Да она же может родить нового наследника дому Снепиусов, когда Северуса с Гарри тут уже не будет. Но нужно дождаться родов старой уже, пятидесятисемилетней Вероники, а это значит - ещё месяцев восемь. Так нехай его живёт, как говорят шотландцы, плод Северуса в Адриане, и развивается.
Неизвестно, чем могут окончиться роды почти что старухи Вероники. По крайней мере, прогноз о-о-чень неутешительный. Либо скинет, либо разродится, если сумеет, мёртвым младенцем. Да и по сегодняшнему близкому возлежанию женщины Северус почувствовал, что, кажется, вероятно, скорее всего, носит она под сердцем девочку. Вот если бы приложить руку к её, пока незаметному животу…
А что, это мысль, и её надо воплотить. Ведь она же не чужая Северусу, а «матерь». Значит, должна позволить притронуться к себе. «Матерь», которой он пришёлся по злобе женской столь не по сердцу, что уморить хотела его хладом во время послепоходного голодания, хоть и приносили по приказу её рабы кушанья Снейпу. Но ведь он отказывался от них из-за невозможности увидеть Квотриуса. А его устные распоряжения брату, скорее всего, да даже более, чем вероятно, не передавались, чтобы Северус… Правильно, поскорее бы скопытился без пищи и отказавшись в последние дни даже от простой воды.