Партизаны. Цирк

— Так и знал, что вы хотите мне что-то сказать!

— Ну, я просто пыталась вас подразнить. Ничего не вышло, да? Вы помните двух мнимых электриков, из-за которых вызывали полицию? Это были наши люди, они искали подслушивающие устройства — жучки. Ребята уделили особое внимание вашей квартире.

— Жучки? В моей квартире? Послушайте, Мария, это начинает напоминать мелодраму.

— В самом деле? Вот вам вторая новость: несколько дней назад были обнаружены два жучка в кабинете мистера Ринфилда. Один в лампе, другой в телефоне. Вам это тоже кажется мелодраматичным?

Бруно не ответил, и девушка продолжила:

— Жучки решили не удалять. По предложению мистера Харпера, мистер Ринфилд несколько раз в день говорит по телефону с Чарльзом, делая завуалированные намеки и строя туманные предположения насчет некоторых интересующих его сотрудников цирка. Само собой разумеется, о нас с вами — ни слова. Если наши предполагаемые противники отслеживают все подозрения директора, то у них просто не остается времени ни на что другое. В том числе и на нас.

— Они просто сумасшедшие, — резко сказал Бруно. — И когда я говорю «они», то имею в виду не каких-то там «их», а Ринфилда с Харпером, которые играют в детские игры.

— Разве убийства Пилгрима и Фосетта — это игра?

— Храни меня Господь от женской логики! Я вовсе не об этом говорил.

— У доктора Харпера за плечами двадцатилетний опыт.

— Или однолетний двадцать раз подряд. Ладно, отдаю себя в руки специалиста. А пока, видимо, жертвенному бычку делать совершенно нечего.

— Верно. Хотя нет. Вы могли бы рассказать, как мне с вами связываться.

— Постучите два раза и спросите Бруно.

— Ваша квартира совершенно изолирована, и во время движения поезда я не смогу видеться с вами.

— Ну-ну! — Бруно широко улыбнулся, и Мария впервые увидела, как засияли его глаза. — Наблюдается некоторый прогресс. Вы думаете, что вам захочется меня увидеть?

— Не прикидывайтесь. Мне может понадобиться вас повидать.

Бруно кивнул:

— При движении поезда запрещено закрывать вагоны для прохода. В углу моей спальни есть дверь, которая выходит в коридор. Однако ручка на ней только с моей стороны.

— Я постучу к вам: тук-тук, тук-тук — и вы будете знать, что это я.

— Тук-тук, тук-тук, — серьезно повторил Бруно. — Люблю я эти детские игры!

Он проводил девушку до ступенек, ведущих в ее купе, и сказал:

— Ну что ж, спокойной ночи! Спасибо, что навестили меня.

Наклонившись, он легонько поцеловал девушку. Мария не отстранилась, только мягко заметила:

— Вам не кажется, что это чересчур реалистично?

— Вовсе нет. Приказ есть приказ. Мы должны производить определенное впечатление, и нельзя упускать такую прекрасную возможность. Сейчас за нами наблюдает не менее дюжины наших коллег.

Мария скорчила рожицу, отвернулась и вошла в купе.

Глава 4

Большую часть следующего дня занял демонтаж многочисленного и разнообразного оборудования цирка, составляющего арену, внутренние помещения и площадку аттракционов, и погрузка его в поезд длиной почти в километр. Постороннему могло показаться, что за столь короткий срок просто невозможно переместить в вагоны и на платформы все это имущество: клетки с животными, разборные комнатки артистов, многочисленные механизмы, используемые в представлении, павильон «Великого менталиста» и бог знает что еще. Однако работники цирка, наделенные опытом нескольких поколений, выполнили эту задачу с необыкновенной легкостью и спокойной деловитостью, которая превращала видимую суматоху в почти сверхъестественный порядок. Погрузка продовольствия для сотен животных и людей тоже казалась невероятно сложной задачей, но на деле последний грузовик отъехал от поезда примерно через час после прибытия первого. Вся операция напоминала военные учения по материально-техническому снабжению, с той лишь разницей, что любой беспристрастный наблюдатель неминуемо вынужден был бы признать действия работников цирка верхом эффективности.

Цирковой поезд отправлялся в десять вечера, а в девять часов доктор Харпер все еще совещался с адмиралом, изучая два очень сложных чертежа.

В одной руке адмирал держал курительную трубку, в другой — рюмку с бренди. Он выглядел расслабленным, спокойным и беззаботным. Его спокойствие и расслабленность были вполне естественны, но вряд ли единственный вдохновитель предстоящей операции, человек, продумавший и спланировавший все до последних мелочей, действительно мог быть беззаботным.

— Итак, — сказал он, — теперь вы все знаете? Расположение охраны, вход и выход, планы помещений, маршрут отхода к Балтике?

— Я знаю все необходимое. Остается надеяться, что этот чертов корабль придет в назначенное время. — Харпер сложил чертежи и засунул их глубоко во внутренний карман.

— Вы должны проникнуть туда в ночь на среду. Корабль будет курсировать у берега в течение недели — с пятницы до пятницы. У вас в запасе целых семь дней.

— Вы не думаете, что восточные немцы, поляки или русские что-нибудь заподозрят?

— Разумеется, заподозрят. А вы бы на их. месте не заподозрили?

— Они будут протестовать?

— А что они могут сделать? Балтийское море — не частный пруд. Разумеется, они свяжут присутствие корабля — или кораблей — с гастролями цирка в Крау. Это неизбежно, и тут мы ничего не сможем поделать. Цирк, цирк, — вздохнул адмирал. — Вы уж постарайтесь выполнить задание, Харпер, иначе мне до конца своих дней придется жить на пособие по безработице.

Харпер улыбнулся:

— Этого не должно случиться, сэр. Но вы лучше, чем кто-либо другой, знаете, что главная ответственность за выполнение задания лежит не на мне.

— Понимаю. Вы уже составили мнение о нашем новом помощнике?

— Пока я знаю о нем только то, что знают все. Он умен, силен, вынослив и, похоже, родился вовсе без нервов. Бруно очень замкнутый человек. Мария Хопкинс говорит, что с ним невозможно сблизиться.

— Что? — Адмирал удивленно вскинул кустистые брови. — Так говорит наша прелестная крошка? Мне кажется, если бы она хорошенько постаралась…

— Я совсем не это имел в виду, сэр.

— Спокойно, Харпер, спокойно. Я не пытаюсь шутить. Бывают времена, которые посланы для испытания людских душ. Да, знаю, у нас нет выбора, но все равно нелегко доверить дело, по сути, незнакомцу. Не говоря уже о том, что, если Бруно ошибется… что ж, тогда его гибель будет на моей совести. Не отягощайте ее еще больше.

— О чем вы, сэр?

— Берегите спину, вот я о чем! И о бумагах, которые вы сейчас спрятали — надеюсь, как следует — в свой внутренний карман. Вы ведь понимаете, что случится, если их у вас найдут?

— Понимаю, — вздохнул Харпер. — Мне перережут горло и сбросят с грузом на ногах в канал или в речку. Вы, конечно, без труда найдете мне замену.

— Не сомневаюсь. Но если так пойдет и дальше, то скоро у меня никого не останется. Я бы предпочел, чтобы до этого не дошло. Вы хорошо запомнили время связи и код?