Пашка из Медвежьего лога
Шрифт:
– Хорошо, что ты любишь природу, но, чтобы стать путешественником, нужно учиться и учиться. А у тебя с математикой нелады…
У Пашки сразу на лбу выступил пот. Парень отвернулся и торопливо допил чай.
– Что же ты молчишь? Или неправда?
– Вчера с дедушкой вместе решали задачу насчет автомашин с хлебом. Он говорит: "Умом я тут не соображу, мне нужно натурально, а пальцев-то на руках не хватает для счета - машин много". Он спички разложил и гоняет их по столу взад-вперед. Вспотел даже, разгорячился. Бабушка и говорит ему: "Ты бы,
– Ну что же, решил он?
– Нет, умаялся, да так за столом и уснул. А бабушка поутру баню истопила, говорит: "Еще, чего доброго, от твоих задач дед захворает, всю ночь бредил машинами".
– Это уж ты выдумываешь.
– Не верите?
– И Пашка рассмеялся.
– А сам-то ты решил?
– Решил… Только неверно…
– Слушай, Пашка, ты сегодня не ходил с отрядом пионеров паутину искать?
– Нет. А зачем она вам?
Я подробно объяснил Пашке, в чем дело.
– Надо искать в тайге, там уж наверняка крестовик живет. Надежда на тебя, выручай!
– А какой он, крестовик?
– У него по спине две темных полосы, напоминающие крест.
– А если я паука не найду, тогда совсем приостановится работа?
– вдруг спросил он.
– Да, работы остановятся, но до этого допускать нельзя, - ответил я.
– Так уж ты не подводи меня, постарайся…
Пашка вдруг весь загорелся, точно обожгла его какая-то мысль. Он вскочил, схватил шапку и, застегивая на ходу телогрейку, выбежал во двор.
– Косачей, косачей возьми!
– Я к дедушке побежал в зимовье, - крикнул он в окно и скрылся в сумраке…
…Прошел в бесполезных поисках и следующий день, Не было надежды и на Пашку, Что делать?..
В штабе уже заканчивался рабочий день. Вдруг слышу, кто-то ломится в помещение, не обращая внимания на окрик вахтера. Широко раскрывается дверь -на пороге кабинета появляется Гурьяныч с Пашкой. Оба раскрасневшиеся от быстрой ходьбы, возбужденные.
– Здравствуйте! К вам с удачей!
– говорит старик и поворачивается к Пашке.
– Выкладывай!
Пашка запускает обе руки в карманы телогрейки, достает спичечные коробки, а сам не сводит с меня сияющих глаз.
– Вот в этих коробочках по три кокона, - объявляет Гурьяныч.
– Куда столько!
– Это еще не все: принесли и живых крестовиков.
– И Пашка достает из-за пазухи несколько коробок, перевязанных цветными лоскутками.
– Все, как один, крупные. Вот этот - из дупла лиственницы, этот - из дровяника, этого поймал в остатке стога сена. Всех рассадил по разным коробкам, может, не одинаковая у них паутина.
– Молодец, Пашка, прямо скажу - не ожидал!
– Прыткий он у нас, на все руки!
– И Гурьяныч, распахнув однорядку, присаживается в угол на пол.
Парнишка пристраивается рядом.
– Спасибо, Пашка, выручил. Паутины этой хватит на тысячу инструментов. Как рассчитываться будем с тобой?
Старик
с душевной снисходительностью смотрит на внука, потом спрашивает с улыбкой:– Разбогатеешь, чего покупать будешь?
– Ружье, Ты же говорил, как деньги будут, непременно купим.
Старик не отвечает, поворачивается ко мне.
– С паутиной что собираетесь делать, да и с пауками?
– Пауков выпустим, а паутину надо срочно доставить в тайгу.
– Это куда же?
– На Усмунский хребет.
– Не бывал там. Видать, далеко… Как же вы ее туда доставите?
– Будем искать проводника.
– Туда проводника в поселке не найти. Километров за сто я хаживал, не дальше, а другие и того меньше. Нет ли у вас карты - взглянуть, где он. Усмун, какие там речки?.. Может, советом помогу.
– И старик встает, подходит к столу.
Пашка точно прилип к нему, вижу, у него созрел какой-то план.
Я разворачиваю перед Гурьянычем фотосхему местности, показываю расположение на ней поселка и линию хребта. Старик достает из внутреннего кармана очки, внимательно смотрит сквозь стекла на схему, водит по ней загрубевшим пальцем. Обращается к внуку:
– Кака это речка, читай!
– Порожная.
– Так-так… А эта как зовется?
– Кедровый ключ.
– Знаю, левый приток Порожной. Бывал там, но
давненько.
– Скажите, Гурьяныч, как легче добраться до Кедрового ключа?
– Упаси бог, не посылайте людей речкой, не пройдут - скалы, завалы, прижимы. Надо напрямик резать тайгою, через озера, а дальше звериной тропою через отрог и угодишь в вершину Кедрового.
– Дедушка, - вдруг обрывает его Пашка.
– Кроме тебя, туда никто не проведет, берись проводником, и я с тобою.
– Ты с ума спятил, что придумал! Будь мне пятьдесят, слова не сказал бы, а теперь какой из меня проводник.
– Гурьяныч, а ведь Пашка дельное предлагает. Возьмитесь доставить паутину на Усмун. До Кедрового ключа места знакомые, а дальше по карте пойдете, тропою геодезистов. Тайга вас не подведет.
– Нет, нет, не уговаривайте. На себя теперь не надеюсь: ноги в коленках слабые и память может обмануть, не туда заведу, а дело требует срочности. Да и по новым местам мне уже не ходить.
– А что, если я попрошу Макарову выслать кого-нибудь до Кедрового ключа, вы подойдете отсюда и передадите ему паутину? Соглашайтесь. Вы не представляете, Гурьяныч, из какой беды выручите нас.
– Дедушка, берись, и я с тобою пойду, - умоляет его Пашка.
Гурьяныч задумывается. Он, видимо, вспоминает этот далекий и трудный путь сквозь тайгу, по болотам, по кочковатым марям. Что-то серьезно пугает старика, туманится его лицо. Но вот он трясет головою, как бы отгоняя от себя какие-то мысли, говорит, волнуясь:
– Толкаете вы меня оба на великий грех. Я не должен браться за такое срочное дело. Но уж коль некому - пойду. Только до Кедрового ключа, не дальше. А насчет тебя, Пашка, с бабушкой посоветуемся, как она.