Пассажир из Франкфурта

– Это значит, – задумчиво сказал себе сэр Стэффорд, – что кто-то что-то искал. Но что? И кто? И зачем? Да, непонятно.

Он сел в кресло и задумался. Взгляд его упал на тумбочку у кровати, на которой с наглым видом восседала маленькая плюшевая панда; она вызвала у него целый каскад мыслей. Он подошел к телефону и набрал номер.

– Тетушка Матильда? Это Стэффорд.

– А, мой дорогой, значит, ты вернулся! Я очень рада. Я вчера прочла в газете, что в Малайзии холера, по крайней мере, я думаю, что речь шла именно о Малайзии, я всегда путаю эти названия. Надеюсь, ты вскоре меня навестишь? И не говори, что занят, не можешь же ты быть все время занят! Это только у акул бизнеса так бывает, да и то лишь во время слияний или объединений. Я совершенно не понимаю, что это такое на самом деле. Почему-то теперь все это связано с атомными бомбами и бетонными заводами, – раздраженно продолжала тетушка Матильда. – А эти ужасные компьютеры, которые все цифры тебе путают, не говоря уж о том, что пишут их не так. Право же, жизнь так изменилась из-за них: ты не поверишь, что они сотворили с моим банковским счетом, да и с моим почтовым адресом тоже. Ну что ж, наверное, я слишком зажилась на этом свете.

– Не придумывайте! Что, если я заеду на той неделе?

– Можешь приехать хоть завтра. Правда, у меня обедает викарий, но я легко могу от него отделаться.

– Что вы, это не обязательно.

– Ну уж нет, очень даже обязательно. Он меня ужасно раздражает, а кроме того, он желает получить новый орган для церкви, хотя и старый в полном порядке. Я хочу сказать, что дело вовсе не в органе, а в органисте. Отвратительный музыкант. Викарий его жалеет, потому что тот потерял горячо любимую мать. Но, право же, привязанность к матери не поможет лучше играть на органе, ты согласен со мной? По-моему, на вещи надо смотреть трезво.

– Вы совершенно правы. И все-таки я смогу приехать только на следующей неделе, мне нужно срочно кое-чем заняться. Как поживает Сибил?

– Славное дитя! Большая баловница, но такая забавная!

– Я привез ей плюшевую панду, – сообщил сэр Стэффорд Най.

– Очень мило с твоей стороны, дорогой.

– Надеюсь, ей понравится, – добавил сэр Стэффорд, поймав взгляд панды и ощутив некоторое беспокойство.

– Во всяком случае, она очень хорошая, воспитанная девочка.

Ответ тетушки Матильды показался сэру Стэффорду слегка неопределенным и не совсем понятным.

Тетушка Матильда назвала ему расписание нескольких поездов на следующей неделе, предупредив, что очень часто они вообще не ходят или меняют расписание, а также попросила привезти сыр: головку камамбера и половинку стильтона.

– У нас тут сейчас невозможно что-либо достать. Наша бакалейная лавка – бакалейщик был такой приятный мужчина, такой заботливый, так хорошо знал, что мы все любим, – вдруг превратилась в супермаркет и теперь стала в шесть раз больше, все перестроено, ходишь по магазину с проволочной корзиной и набиваешь ее тем, что тебе совершенно не нужно. Мамаши вечно теряют своих детей, ревут и бьются в истерике. Все это крайне утомительно. Значит, я жду тебя, мой мальчик. – Она повесила трубку.

Телефон тут же зазвонил.

– Алло? Стэффорд? Это Эрик Пью. Мне сказали, то ты вернулся из Малайзии. Как насчет того, чтобы вместе поужинать?

– Великолепная идея.

– Хорошо. В восемь пятнадцать в клубе «Лимпиц».

Когда сэр Стэффорд повесил трубку, в комнату, пыхтя, влетела миссис Уаррит:

– Сэр, внизу какой-то джентльмен хочет вас видеть. Во всяком случае, я так поняла. Он уверен, что вы не будете возражать.

– Как его зовут?

– Хоршем, сэр, как то место по дороге в Брайтон.

– Хоршем… – Сэр Стэффорд Най был слегка удивлен.

Он вышел из спальни и спустился на один пролет по лестнице, ведущей в большую гостиную на первом этаже. Миссис Уаррит не ошиблась: это был-таки Хоршем, точно такой же, как полчаса назад: рослый, надежный, подбородок с ямочкой, румяные щеки, пушистые седые усы и невозмутимый вид.

– Надеюсь, вы не против, – любезным тоном осведомился он, поднимаясь со стула.

– Не против чего?

– Не против того, чтобы снова так скоро меня увидеть. Мы встретились с вами в коридоре у кабинета Гордона Четвинда, помните?

– Не имею никаких возражений, – сказал сэр Стэффорд Най. – Он пододвинул к Хоршему ящичек с сигаретами. – Присаживайтесь. Что-то забыли, что-то не было сказано?

– Очень приятный человек мистер Четвинд, – заметил Хоршем. – Я думаю, вы его успокоили, его и полковника Манроу. Знаете, они немного расстроены из-за этой истории, то есть из-за вас.

– Да что вы? – Сэр Стэффорд Най тоже сел. Он улыбнулся, закурил и внимательно взглянул на Генри Хоршема. – И что дальше?

– Я просто подумал, могу ли я спросить, не проявив излишнего любопытства, куда вы теперь направитесь?

– С удовольствием вам отвечу: собираюсь погостить несколько дней у своей тетки, леди Матильды Клекхитон. Хотите, я дам вам ее адрес?

– Он мне известен, – ответил Генри Хоршем. – Что ж, думаю, это отличная мысль. Тетушка будет рада видеть вас целым и невредимым. Все могло бы быть гораздо хуже.

– Это мнение полковника Манроу и мистера Четвинда?

– Ну, вы же знаете, как это бывает, – продолжал Хоршем. – Господа в этом департаменте всегда сомневаются. Они никогда не знают точно, верить вам или нет.

– Верить мне? – оскорбился сэр Стэффорд Най. – Что вы хотите этим сказать, мистер Хоршем?

Мистер Хоршем лишь улыбнулся:

– Видите ли, у вас репутация человека, который несерьезно относится к жизни.

– Понятно… А я подумал, что принимаете меня за человека без определенных занятий, за какого-то подозрительного типа.

– Нет, что вы, сэр, они просто считают вас несерьезным человеком, способным откалывать разные шутки.

– Нельзя же всю жизнь относиться серьезно и к себе, и к окружающим, – неодобрительно заметил сэр Стэффорд Най.

– Конечно. Однако, как я уже говорил, вы пошли на довольно большой риск, не так ли?

– Не имею ни малейшего представления, о чем идет речь.

– Я объясню. Иногда события принимают нежелательный ход, и не всегда в этом виновны люди. Просто вмешивается некто, назовем его Всемогущим, или другой господин, который с хвостом.

Сэр Стэффорд Най немного расслабился:

– Вы говорите о тумане в Женеве?

– Совершенно верно, сэр. В Женеве был туман, и это расстроило чьи-то планы. Кто-то оказался в чертовски трудном положении.

– Расскажите мне об этом подробно, – потребовал сэр Стэффорд Най.

– Так вот, когда вчера ваш самолет вылетел из Франкфурта, на нем недосчитались одного пассажира. Вы тем временем выпили пиво и тихо похрапывали в уголке дивана. Одна пассажирка не прошла регистрацию, и ее вызывали снова и снова. В конце концов самолет, по-видимому, улетел без нее.

– Понятно. А что с ней случилось?

– Было бы интересно узнать. Во всяком случае, ваш паспорт прилетел в Хитроу без вас.

– А где он теперь? Думаете, у меня?