Пастух Земли

Бхулак дивился безучастности обычно храбрых, скорых на бой, лэвали, которых боялись все бродячие разбойничьи племена. А теперь они покорно смотрели на откровенный грабёж. И не только грабёж: из домов стали раздаваться крики насилуемых женщин, а некоторых змеи хватали на улице и тащили в помещение. И всё это при тяжёлом молчании и полном бездействии местных мужчин.

Двое змей подошли к группе людей, среди которых был Бхулак, и уставились на стоящую за его спиной Кацве. Ну уж этого он не потерпит: вольно мужам деревни безучастно смотреть на творящееся, но Кацве — его женщина! Он положил одну руку на топор, другую — на кинжал, вперив в подошедших взор тяжкий и многозначительный. Несмотря на маски, видно было, что те явно растерялись — похоже, совсем не привыкли к сопротивлению. Один обернулся к Айци. Тот едва заметно качнул головой и двое страшилищ отошли прочь.

Но постепенно суматоха утихла: налётчики собрались вокруг своего предводителя, туда же, к горе отобранных вещей, согнали они кучку рыдающих женщин. И тогда Айци начал говорить. Вроде бы, он не слишком-то и напрягался, но его невыносимо высокий голос далеко и чётко разносился в заполонившем мир тумане.

— Лэвали! Мы пришли к вам от Матери земли, которая для вас отныне Матерь змей. За ваше отступничество и грехи, за то, что вводите в дома ваши лошадей и пьёте из них отвратительное молоко, за то, что кланяетесь Хозяину коней, который есть проклятый Бог-зверь, Мать насылает на вас великие кары! И она бы совсем истребила род ваш с лица земли, не отринь некоторые из вас ваши мерзости, оставшись ей послушными. Потому вы повинны давать моим детям Змеям всё, что они пожелают: вашу пищу, и ваши вещи, и ваших дочерей, и сыновей!

На этом месте Бхулаку почудилось, что люди посёлка разом издали тяжкий вздох. А колдун концом своего змеевидного посоха прочертил на земле черту, и змеелюды стали выхватывать из толпы тех юношей, на кого указывал Айци, срывать с них рубашки и куртки и толкать их за черту. Колдун же остриём посоха — змеиным жалом — быстро колол каждого в плечо. Из ранки текла кровь, и помеченный так юноша понуро отходил к пленённым уже женщинам, которые набрасывали на их обнажённые торсы какую-нибудь одежду. Впрочем, Бхулак заметил, что некоторые парни принимали этот жребий охотно и даже, кажется, с радостью.

Когда захваченных набралось человек десять, Айци остановил своих людей и заговорил вновь.

— Они уйдут со мной в дальние края — Золотые горы или лесной северный край, чтобы породить новый, чистый народ лэвали, который не пьёт звериное молоко и не живёт вместе со зверями. А вы оставайтесь с ними и погибните. Так сказал я, Айци Открытый Череп, посланник и голос госпожи моей Матери змей! А чтобы слово моё вы запомнили крепко, вот вам знамение.

Он дал знак одному из змеелюдов, и тот подошёл к закону с конями, достал верёвку с каменными шарами на концах — удобное оружие, когда надо поймать животное, не убивая — раскрутил и бросил, ловко опутав ноги одного из жеребцов. Три других людозмея вбежали в загон, вытащили ошеломлённое хрипящее животное и бросили перед Айци. А тот снял с головы расшитую круглую шапочку, которую носил всегда, и повернулся спиной к поселянам.

Бхулак содрогнулся, увидев его затылок: он был выбрит посередине, отрывая две зияющие в темени чёрные дыры! Поистине, колдун имел право на своё прозвище… Эмиссар знал, что в разных концах мира ради лечения или чтобы облегчить общение с духами людям иногда вскрывают черепа, но знал также и то, что слишком часто такие операции оканчиваются смертью. Но проёмы в мозг Айци выглядели вполне и давно зажившими. И тут начало происходить нечто вовсе уж невероятное: из дырок этих заструилось нечто, напоминающее туман, только чёрного цвета. Струйки становились больше, клубы стали расползаться от фигуры колдуна. Напоминали они ползущую змею, которая на глазах толстела, загибалась в кольца, в которые заключала и Айци, и людозмей, и схваченных ими людей, и стреноженного жеребца. Вскоре чёрного этого колдовского тумана, смешавшегося с обычным, белёсым, стало так много, что он закрыл от глаз всё.

Не ведая, истинно ли творится тёмное чудо, или это всего лишь злое наваждение, Бхулак впал в тягостное оцепенение, потеряв ощущение времени и словно выпал из сего мира. А когда очнулся, то увидел, что туман — и колдовской, и настоящий — рассеялся, а поселяне растерянно огладываются, словно только что очнувшись от кошмара. На истоптанном снегу не было ни колдуна, ни его змеелюдов, ни схваченных ими людей, ни награбленных вещей — лишь дохлый жеребец, похожий теперь на кучу старой ветоши.

Поняв, что на сей раз нашествие миновало, лэвали стали поспешно и молча расходиться по домам.

— Почему вы позволяете им это делать? — позже спросил Бхулак у Енё. — Ведь вас больше.

— Айци и впрямь говорит слова Матери, — неохотно ответил старейшина. — Когда мы стали брать жеребят к себе и приучать работать, и доить молоко кобылиц, годы засухи пошли чередой, и зверей в степи становится всё меньше. Скоро их не останется вовсе, и тогда нас спасут от голода только те кони, которые живут в поселках. Потому мы уже не можем отказаться от них. Но, может, Айци прав и где-то далеко его Змеи смогут жить так, как жили наши прадеды?.. Спасибо, что не отдал им Кацве.

— Я должен был это сделать. А куда он их увёл?

— У них посёлок где-то далёко в степи, никто не знает где. Они приходят в наши деревни, когда им нужна пища и новые люди. Может, скоро и правда уйдут в Золотые горы и прекратят мучить нас.

Во всяком случае до весны, пока Бхулак жил в деревне, змеелюды её больше не посещали, да и Айци он не видел. А когда степь просохла и зацвела, он продолжил свой путь.

— Я назову нашего сына Лось, — сказала ему Кацве, когда он уже собирался направить стопы на восток.

— Сына?.. — переспросил он слегка растеряно.

До сих пор такие слова из уст женщин что-то переворачивали в его душе — как это случается со всеми мужами под солнцем.

Она посмотрела на него сияющими глазами.

— И отныне во всех поколениях рода моего отца старший сын всегда будет носить имя Срп, — добавила она.

Бхулаку вдруг мучительно захотелось обнять её за плечи и вместе с ней вернуться в деревню. Но сделать этого он не мог.

Поводырь

Сообщение № 834.282/09 надзирающе-координирующего искина код 0-777.13.666.12/99…

Дополнение к аналитической записке о миссии «Основание империи».

Вероятность того, что эмиссар в процессе исполнения основной миссии войдёт в контакт с этносом, обозначаемым звуками «лэвали», и окажется в его поселении, составляла 87,9 процента. На этот счёт были разработаны мероприятия, полезные для создания благоприятного этносоциального и идеологического фона во внутреннем макрорегионе суперконтинента, являющимся в настоящий момент ключевым для развития человеческой цивилизации в необходимом Нации направлении.

Вследствие алогичного решения эмиссара продолжать движение по зимней равнине, была реализована одна из вероятностных линий, разработка которой имелась в базе Поводыря лишь в схематическом виде. По этой причине на актуальном отрезке цепи событий они испытывали искажающее влияние многих случайных флуктуаций. Тем не менее основные узлы схемы оказались воплощены в реальность.

Лэвали, около двух г. м. назад продвинувшиеся в данный регион с северо-востока, примерно 0,7 г. м. назад перешли от охоты на травоядных равнинных стадных животных к производящему типу хозяйства, начав приручать вид непарнокопытных, называемых ими «лошадь».