Пастух Земли

Мысленное общение гораздо более предметно, чем словесное: все дети поняли его, недоумений не возникло. Бхулак почувствовал, как они пытаются исполнить его приказ, и хотя не сразу, но у них получалось. Он ощутил, как с разных мест мира в него течёт сила — из стран жарко цветущих, солнцем залитых, и стран сурово-ледяных, из морей и океанов, и рек, и маленьких родников, великих гор и столь же великих равнин, от людей, животных и растений. Он вновь воссоединился со своим миром, и теперь весь этот мир стал им.

Сила переполнила и продолжала заливать его существо. Ему показалось, что сейчас она затопит его и хлынет через край, сметая на своём пути всё.

«Довольно!» — беззвучно крикнул он.

Контакт с детьми сохранялся, но несущейся от них поток силы иссяк.

«Спасибо вам», — послал он всем последнюю мысль и прервал связь.

Сила бурлила в нём, незримо делая его неуязвимым каменным великаном. Чтобы проверить её, он попытался пошевелиться, почувствовав, что незримые путы хоть и ослабли, но по-прежнему держат его. Но он ведь применил лишь маленькую толику той мощи, которая рвалась наружу. И он позволил ей вырваться.

Путы исчезли мгновенно, лишившись их поддержки, он рухнул на пол. Жужжание механизмов перекатилось, они один за другим вытягивали из его тела щупы, оставляя бегущие по коже струйки крови, отбегали или отползали прочь. Он поднялся с золотого пола и — голый и окровавленный — шагнул к столу со своими вещами.

В этот момент всю станцию пронизал жуткий утробный вой, повсюду тревожно замигали пронзительные красные огоньки.

— Я предупреждает экс-эмиссара Бхулака о его неминуемом уничтожении в случае дальнейшего сопротивления! — взвыл голос с отвратительными визгливыми нотками, совсем не напоминавший тот бархатистый и звучный, каким Поводырь говорил раньше.

Не обращая внимания, Бхулак подошёл к столу и схватил свой меч. Ему понадобится только он — если вообще понадобится… Он ещё раньше примерно установил свою цель, обозначенную неведомыми словами «пульт сетевого барьера», теперь следовало подойти к ней вплотную. По пути он чувствовал, что Поводырь мешает ему, возводя невидимые преграды, пытаясь перенести в другое место, даже выпустил в него неведомо откуда нечто напоминающее мощную струю огня. Но сила всё ещё жила в человеке и окружала его — он рвал препятствия, словно бумагу, не дал выбросить себя из зала, а огонь исчез в голубоватой вспышке, не коснувшись его тела. Он ощущал свою неуязвимость, словно и впрямь превратился в великана Улликумми, победителя богов.

Цель была далеко — рядом с окном на Землю. Ему пришлось пересечь весь зал, пока он добрался до массивного блока механизмов, тоже сплошь одетого золотыми панелями. Наставления Арэдви горели в мозгу Бхулака огненными письменами. Он сразу нашёл нужное место и, не теряя времени, с помощью меча принялся снимать панель с изображением какой-то страшной оскаленной рожи, густо усеянной кроваво-красными самоцветами — словно нарывами. Очевидно, так новый Поводырь представлял себя.

Золотой лист отделился довольно легко, но под ним показалась крышка из… возможно, металла, но настолько твёрдого, что бронзовый клинок тупился о него, не оставляя ни малейшей царапины. Однако в памяти Арэдви хранилась информация и о том, где тут слабое место — едва заметная щель в матово-гладкой поверхности, которую она называла «резервным запором пульта». Вставив туда кончик меча, он начал осторожно его проворачивать. Сначала ничего не изменилось, но потом внутри что-то поддалось. И вдруг крышка без звука отошла, отрыв мерцающее нутро механизма. Это походило на то, что Бхулак увидел, когда помогал Арэдви забывать, но тут разноцветных кружков и квадратиков светилось много больше.

Он уже хотел приступить к действиям, порядок которых намертво запомнил. Но в этот момент неведомо откуда к открытому пульту подскочило маленькое юркое создание. Этот механизм отличался от других — он вёл себя, почти как живое существо и напоминал большого юркого паука с множеством ножек, сплошь закрытого бронёй из неведомого материала. А еще он очень быстро двигался.

Бхулак изумлённо смотрел как это механическое существо, подпрыгнув, повисло на пульте, удерживаясь невероятным образом, и тонкими лапками принялось очень быстро скакать по цветным пятнышкам, которые при нажатии издавали какие-то унылые и тревожные кваки. Все огоньки на пульте замерцали в лихорадочном ритме, и до Бхулака дошло, что тварь послал Поводырь чтобы ему воспрепятствовать.

Бхулак крепко ухватил существо, стараясь отодрать от пульта, но даже при его многократно возросших силах это долго не удавалось. Механизм злобно шипел и пытался освободиться. Но в конце концов живая сила превозмогла мёртвую, лапки оторвались от пульта, а Бхулак размахнулся и забросил машинку в другой конец зала.

На пульте тем временем проявился серый квадрат, по которому побежали строчки неведомых знаков, наверняка содержавших некое грозное предупреждение. Придя в ярость от помехи, Бхулак, не думая, ткнул пальцем в один из самых больших квадратов — именно с него Арэдви велела начинать манипуляции, им же их и заканчивать. Пульт отозвался звуком, напоминающим вздох облегчения, квадрат разом пропал, а огоньки замерцали в прежнем спокойном ритме.

Бхулак же немедленно приступил к прикосновению к пятнышкам в нужной последовательности. Он полностью погрузился в себя, стараясь не упускать ни малейших наставлений Арэдви, и совсем не обращал внимания на то, что творится кругом. Впрочем, Поводырь почему-то оставил попытки остановить его. Нажав всё, что было нужно, кроме одного — того самого большого квадратика, Бхулак уже поднёс к нему палец, как вновь раздался визгливый голос Поводыря:

— Я только что полностью завершил процесс формирования ударного объекта, и в случае, если экс-эмиссар запустит процедуру перезагрузки, объект будет направлен по расчётной траектории на поверхность планеты в район местности Страна городов.

Предельно ясно: если Бхулак нажмёт на последний квадратик, огромный камень из бездонного неба устремится на арийские вары и уничтожит их все. Палец замер на волосок от квадрата, и райжа Гопта с мучительной тоской посмотрел в окно на свою проживающую очередной день родную планету. Он представил себе горящие посёлки, убитых воинов, женщин… и детей. Его убитых детей. Ужас накатил на него и едва не заставил отказаться от задуманного. Но сильнее страха оказалась ярость, да и ум вкупе с тысячелетним опытом подсказал единственно возможное решение.

— Ты всё равно пошлешь свой камень на нас, ведь так? Даже если я отступлюсь. Ты убьёшь меня, потом всех остальных там за то, что они помогали мне. Так что…

Не давая себе времени передумать, он ткнул пальцем.

Одновременно произошло несколько событий. На пульте вновь возник давешний квадрат с бегущей строкой знаков, ритм мерцания изменился опять, а Поводырь издал утробный дикий вой. Он едва не оглушил Бхулака, но почти сразу стих.

А потом настала тишина. И тьма. Во дворце Поводыря разом прекратились все звуки и всё движение — замерли, отключившись, все бегающие, ходящие и ползающие механизмы, прервались издаваемые ими разнообразные звуки. Пропал свет, погасли все огоньки. Бхулак словно бы ослеп и оглох одновременно и лишь несколько минут спустя в свете Земли начал различать смутные очертания предметов.

Так продолжалось долго — он не знал, сколько — может, несколько часов, хотя, скорее всего, на сей раз чувство времени его подвело, и он провёл во тьме от силы минут десять. Он ни о чём не думал и ничего не боялся, словно уже умер и бесплотный дух его, лишившийся разума и всех чувств, помимо ощущения покоя, парил в Великой Пустоте.

Через некоторое время, впрочем, память и чувства вернулись. Он поднялся с пола, наощупь добрался до стола со своими вещами и оделся. Забрался на стол и сидел на нём, болтая ногами и посвистывая, пока ему не надоело. Ощутил сильный голод — последний раз перекусил на ходу по пути в лагерь иргов. Ещё мучительно хотелось пить. И вообще устал он смертельно — окажись на его месте обычный человек, скорее всего, уже лежал бы без чувств.