Пастыри. Четвертый поход
Шрифт:
Таким образом рыбалка превратилась в совершеннейший рай: днем на льду, вечером на Киргизской даче, где расторопные жена и теща хозяина и ушицы сварганят, и баньку истопят, и стол накроют, и бутылку поставят.
Это остервенелое гостеприимство, совершенно не связанное ни с праздниками, ни с какими-то выгодами для себя, Илью поразило едва ли не сильнее, чем сама зимняя Волга и рыбалка на ней.
Под свежепойманную рыбку и водочку да после баньки – сидели бы да сидели. Но ровно в полночь бдительные хозяйки безжалостно разгоняли гостей по койкам:
–
И на следующий день все повторялось вновь...
В третий раз кое-кто из рыбаков уже пригласил с собой либо «половину», либо «мою девушку» – ну не все ж одним Киргизихам пластаться! Так и повелось: бабы в доме, мужики на льду. А вечером – гулянка с релаксацией...
Нынешняя рыбалка получалась пятой по счету. Своеобразный юбилей. Дрозд с Киргизом, узнав, что московский гость едет не один, пообещали удивить столичных жителей, и Илье оставалось лишь гадать, чего же такое придумали волгари...
До Средневолжска оставались считанные километры, когда на дороге возник, сияя светоотражательными ремнями, гаишник с жезлом.
– Вот ведь, трах тебе в дох! – процедил сквозь зубы Илья. Как и все российские водители, он, даже ничего не нарушив, заранее чувствовал, что добра от стражей порядка ждать не приходится.
– Ч-то-т-кое? – Яна проснулась и завертела головой, протирая глаза. – Пр-ехали? Нет?
– Да вот коллеги твои... Романтики с большой дороги... – сердито фыркнул в ответ Илья, прижимая джип к обочине и останавливаясь.
– Капитан Дорохов! – отработанным жестом небрежно козырнул подошедший гаишник. – Ваши документы.
Пока он рассматривал выданные ему в окно права, Илья, нервно барабаня пальцами по рулю, негромко напевал переиначенную неизвестным остроумцем розенбаумовскую песенку:
Гаишник, отпусти меня, родной!Я, как ветерок, сегодня вольный.Пусть шуршат машины мимоПо мостовой...Совесть береги, ведь ей же больно!– Аптечку продемонстрируйте, пожалуйста! – прервал увлекшегося Илью капитан, возвращая права.
– Да в порядке аптечка, командир... – завел другую, народно-автолюбительскую, песню Илья, нехотя выбираясь из джипа.
– Все так говорят. А потом – то валидола нет, то бинта, а то и зеленка просрочена...
– Вы серьезно? – Илья открыл багажник и в упор посмотрел на гаишника.
– Совершенно серьезно, – подтвердил капитан, окинул взглядом рюкзаки и сумки, потом углубился в изучение аптечки.
– Огнетушитель у меня есть, страховку вы видели... Машина мытая... За что штрафовать-то будете? – не выдержав, Илья все же нахамил въедливому стражу дорог.
–
А вот борзеть не надо! – мило улыбнулся Дорохов, откладывая аптечку. – За что вас оштрафовать – это мы всегда найдем. Вы ж из Москвы? А у вас там, я слышал, все пьяными все время ездят. Да и вы, как я вижу, не трезвы. Поэтому сейчас мы оставим ваш автомобиль тут и проедем в управление на медицинское освидетельствование и экспертизу. Вы меня понимаете?– А Яна? – тупо спросил Илья.
– А ваша Яна... – охотно объяснил гаишник, – останется здесь сторожить вашу заметную даже в темноте машину. Кстати, тут у нас в последнее время бандюганы из Ульяновской области объявились. Три тачки уже сожгли...
«Что б ты провалился, мать твою!» – Илья с ненавистью сплюнул в снег и послушно зарулил разговор в уже подготовленную капитаном колею:
– Товарищ капитан, может, мы договоримся? А то нас люди ждут. Мы ж к вам каждый год... На рыбалку...
– Люди подождут! Закон есть закон! – окаменев лицом, грозно проговорил Дорохов, отвернувшись. Помолчав несколько секунд, он выдал навсегда заученную фразу:
– Мы, конечно, учитывая ваше раскаяние, можем пойти навстречу и наказать вас в меньшем объеме, нежели предусмотрено законодательством...
– Илья, ч-то-т-ак-д-лго? – Яна высунулась из «Троллера». – Мы-ч-то, н-руш-ли ч-то-то?
– Девушка, оставайтесь в машине! – раздраженно бросил Дорохов, недовольный тем, что его сбили с мысли.
Через мгновение Яна уже стояла рядом с капитаном, демонстрируя ему профессиональный фокус-бабочку с муровским удостоверением.
– Фамилия! Звание! Должность! Завтра же о факте вымогательства денег у нашего внештатного сотрудника будет доложено и вашему начальству, и в региональное управление! – В голосе Коваленковой звенел не просто металл – сталь! И гаишник стушевался...
– Извините, коллеги... У нас месячник... Начальство... Показатели требуют... Я больше никогда... Я вас прошу...
– Ладно, свободен! – бросила через плечо Яна, возвращаясь к машине. – Илья, поехали!
– Ловко ты его! – заведя мотор, Илья быстро разогнал «Троллер» и восторженно хохотнул. – Ну ты и монстр, Янка!
– Да просто не переношу этих тварей, что в ГАИ, что в розыске, что в патрульке... – Коваленкова по-прежнему злилась, ероша непослушную челку.
– Слушай, а ты же ушла из МВД? – Илья левой рукой неумело воспроизвел в воздухе жест, которым Яна открывала-закрывала свое удостоверение.
– Ну да... – девушка усмехнулась, – оно просроченное... Но для таких вот мудаков – в самый раз будет!..
...Вернувшись в патрульную «семерку», Дорохов шумно выдохнул и со злобой ударил кулаком по панели.
– Ты чего, Олег?! – уставился на напарника проснувшийся сержант Гигамов.
– Сучка! Тварь московская! Принесло на нашу голову уродов разных! – продолжал бушевать Дорохов. – И что за день сегодня такой, а? Ёперный карась...
– Что, депутатская охрана пожаловала? – поинтересовался Гигамов.