Пастыри

Незнакомец вскакивает на велосипед, велит мальчику подождать, мальчик ударяется в слезы, но отец мчится от него к дальней уборной, где есть телефон-автомат.

Розу учили делать искусственное дыхание. Она расстегивает одежду Лео, кладет его так, чтоб изо рта вытекла вода. Ложится на него всей тяжестью.

— Не надо, — говорит Маргарита. — Не надо, Роза.

Она видит, что чулок у Розы поехал от пятки до коленной чашечки.

Она поднимается к Альве, та плачет навзрыд. Мальчик стоит рядом.

— Это все я, — всхлипывает она, — мне надо было за ним смотреть.

Маргарита гладит Альву по головке.

— Смотри, едут, — говорит она.

Воет сирена. Запинка перед газоном кончается тем, что машина сминает траву одним колесом. Сильно отстав, крутит педали незнакомец. Он прихватил мороженое для сына. У спасательной группы с собой аппаратура, Лео Грея кладут на носилки и хлопочут над ним. Сбегается много народа. Маргарита с Розой, держась за руки, стоят в толпе. Альва уткнулась лицом в материнский локоть.

Лео Грей не приходит в себя. Медики сменяют и сменяют друг друга. Он все больше синеет. Глаза закатились.

Наконец его увозят. Толпа расходится, оглядывая остающихся. Незнакомцу приходится накачивать шину. В пруду качается обертка от мороженого. Маргарита, высвободясь, выуживает замшевое пальто, Роза вытаскивает коляску. Они идут домой. Маргарита с Альвой. Роза с пустой коляской.

На этот раз она не спрашивала разрешения.

Придя домой, звонят в больницу, ответа нет. Звонят чуть позже.

— Лучше придите, — говорит секретарша.

Маргарита берет такси. Нянечки смотрят на нее, она ничего не видит.

— Эх ты, Лео, — говорит она. Что еще сказать. Это все.

Она сумерничает, не зажигая света, с Розой и с Альвой, которая тихонько плачет и плачет, и они неутоленно пересказывают друг другу, как все было, снова видят незнакомца на другом берегу с этим его пакетом от бутербродов и самих себя. Ведь радовались же, что погода хорошая. И Маргарита решила, что можно позволить себе закрыть на минуту глаза.

Маргарита из них — самая спокойная. Она ждала, она хотела этого.

— Но не так, — говорит Роза. — Но не так, Маргарита. Зачем же так?

— Может, он сам этого хотел, — говорит Маргарита. — У него появилось что-то такое в глазах, чего раньше не было. Он ведь понимал нас, во всяком случае, он понимал гораздо больше, чем нам казалось.

— Да? Ты думаешь? — говорит Роза.

Когда вечером звонит Конни и надо ему все сызнова пересказать, Роза говорить не может. Маргарита берет у нее трубку.

— Мне приехать? — спрашивает Конни. — Мне сейчас же приехать?

— Это уж ты сам решай, Конни, — отвечает Маргарита.

— Когда похороны? — спрашивает Конни.

— В крематории назначат. И мне еще звонить родным и Марку. Но вообще-то не раньше послезавтра.

— Я буду завтра поздно вечером, — говорит Конни. — У меня завтра лекция.

— А, конечно, это важно, — говорит Маргарита.

— Мне дико неудобно, — говорит Конни.

— Ну, что ты, — говорит Маргарита. — И может, все к лучшему.

— По-моему, тоже, — говорит Конни. — Для Лео это была бы не жизнь.

— Не знаю, — говорит Маргарита. — Наверное.

— Ты там передай им привет, — говорит Конни.

Она не передала им привета. Они час целый просидели, обнявшись, с Розой.

Сперва она позвонила Оле.

— Ну вот, — сказал он. — Вот с этим и покончено.

Действительно, что тут скажешь?

— Может, тебе чем-нибудь помочь? — спросил он. — Со всякими формальностями?

— Надо связаться с Марком, — сказала Маргарита. — Он ведь наследник. Я бы купила у него дом.

— Чушь, — сказал Оле. — Живи себе. Ты имеешь на это полное право после всего, что ты сделала для Лео.

— Ничего я не сделала, Оле, — сказала Маргарита, — просто мне подумать страшно о переезде. Марк ведь живет вместе с целой кучей народа. Попробуй действовать через университет или студенческий союз. Надо его известить. Но он не приедет.

Оле взялся позвонить сестре.

— Ну вот, договорились, — сказала Маргарита. — Больше мы ничего сделать не можем.

— Да, — сказала Оле. — Делать нечего.

Роза плакала, Альва безутешно смотрела в потолок, где кругами, кругами ходили отсветы лампы.

— Перестань, Роза, — сказала Маргарита, — а то я тоже начну.

Розе пришлось улыбнуться. Она утерла лицо обеими ладонями и заложила локоны за уши.

Позвонили.

— Пойду приведу себя в порядок, — сказала Роза, оглаживая юбку.

Это оказался сосед с китайскими яблоками и его жена. Сзади сопел пес.

— Как это ужасно, — сказала жена из-за мужней спины. В руке у нее болтался свободный поводок.

— Нам так жаль, — сказал муж.

— Спасибо, — сказала Маргарита. — Это очень любезно с вашей стороны. Очень, очень любезно.

Она посмотрела на мужа, тот был не брит, потом на жену.

— Может быть, что-нибудь… — сказала жена, — так мы…

— Спасибо, — сказала Маргарита. — Конечно, конечно.

По ту сторону показались другие. Секунду присматривались к стоящим на пороге, потом прошли мимо.

В окнах за их головами ярко горел свет.

После похорон у выхода из крематория Маргариту окружили. Она увидела спускавшуюся со ступенек Эрну и хотела окликнуть, но промолчала.

— Поедем к нам, Маргарита, — сказала Роза. — Что ж ты одна будешь сидеть.

— Спасибо, — говорила Маргарита, — спасибо.

Она посмотрела на Оле.

— Я вынужден ехать, — сказал он.

— Езжай осторожней, — сказала Маргарита.

Сестре с мужем тоже необходимо было ехать.

Начальник Лео тепло жал ее руку, держа шляпу в другой руке.

— Нет, Роза, спасибо, — сказала Маргарита, — не сегодня.

— Но почему же, Маргарита? — спросил Конни. — Мы на тебя рассчитывали.