Пасынки фортуны

— Обижаешься на меня, Кузьма? — спросил в упор.

— С хрена ли загуляли? Ты мне кто? — неподдельно удивился Огрызок.

— Не слепой. Вижу. Не разговариваешь, не здороваешься со мной.

— Отвали! Я со всеми одинаков. Не до брехов мне. Да и говорить не о чем. Ни с тобой, ни с другими. Я сам по себе.

— Если не обижаешься, давай выпьем! — достал из кармана бутылку.

— Не пью, — тут же отвернулся Огрызок.

— Ты че? Больной? — задохнулся удивлением Тарас.

— Не пью и все тут! — не стал врать Кузьма.

— Брезгуешь? Иль за человека меня не считаешь? — покраснели скулы гостя.

— Да иди ты в задницу! — кончилось терпение у Кузьмы.

— Ну что ж! Посмотрим, кто в жопе останется, — встал Тарас и заторопился уйти.

Чубчик и Огрызок не придали значения сказанному и со вздохом облегченья закрыли дверь за гостем.

Следующая неделя прошла без перемен. Только вот мужики из бригады стали сторониться Кузьмы. Обедали отдельно от Чубчика и Огрызка. Это не ускользнуло от внимания бригадира и, возвращаясь с работы, он как-то предупредил:

— Будь настороже, Кузьма, что-то задумали падлюки! Не иначе, как пакость. Стерегись…

Огрызок даже предположить не мог, за что и чем накажут его члены бригады. Но шли дни и ничего не случалось.

И в ту смену, как обычно, поставил лопату рядом с кирками, домой собрался уходить, следом за Чубчиком. Случайно сунулся в карман брезентовой куртки, которую не надевал во время работы. Папиросу искал. Может, завалялась? И наткнулся на какой-то камешек. Вытащил, глянул и обомлел. Золотой самородок… Сам по себе или по случайности он не мог оказаться в робе. И Кузьма остановился оцепенело:

— Саш! Погоди! Застопорись! — показал кусочек золота. Чубчик понял все без слов.

Не сунься Огрызок в карман, охрана нашла бы золото. И тогда не миновать Огрызку возвращения в зону. Кто поверит, что самородок был специально подброшен ему? Бывшему вору! Тут несудимому не доверяют. Огрызок мог за такое поплатиться жизнью.

Чубчик остановился среди тоннеля, загородив собою и свет, и выход. Бригада подошла вплотную:

— В чем дело? За чем задержка? — послышались вопросы.

— А ну! Поворачивай оглобли обратно, — рыкнул бригадир, и Огрызок вмиг вспомнил фартовые разборки.

Чубчик попер буром.

— Живо! Падлы! Линяй с тоннеля! Разборка будет! — давил на мужиков.

— Смена кончилась! Баста!

— Чего из-под нас потребовалось? — послышался голос Тараса.

— Хиляй в обрат! Не доводи до греха! А ты, пидер, захлопни свою парашу! С тобой особо потрехаю! — отшвырнул от стены Тараса и выдавил из тоннеля.

— Что случилось, Сань? — спрашивали мужики бригадира, пятясь спинами. Когда в нижний карьер ввалилась вся бригада, Чубчик подошел к Тарасу. Резко, неожиданно сунул кулаком по печени. Громадный мужик скрутился, согнулся в коромысло. Заорал истошно:

— За что?

— Ты чего, с ума сошел?

— Захлебнитесь, потрохи! Не то покажу, кто вы есть! Козлы вонючие! С завтрашнего дня — ищите себе другого бригадира! Я на вас всех положил с прибором! Ни одного мудака Не возьму с собой! Кузьма, хиляй сюда шустро! Огрызок подошел вплотную.

— За что решили его вернуть в зону? Кому он поперек жопы встал? — рычал Чубчик, загораживая собой выход из карьера.

— С чего взял? Кому он нужен?

— Зачем в зону? Ты что, Саш?

— Кто из вас, падлы недобитые, подкинул ему в робу рыжуху? — показал самородок.

— Тарас, наверное. Кто еще? Он Кузьму обсирал. И нам вякал про него, — не выдержал самый старший из бригады, Анисим. Тарас стоял у стены, схватившись за печень.

— Кузьма, вруби засранцу! И чтобы он, и все блядво, на три жизни вперед помнило, как платят за лажу! — велел Чубчик. И Огрызок не стал ломаться. Куда пропала усталость и болячки? Он вмиг забыл обо всем. Тарас не успевал отмахиваться. Огрызок вламывал ему, не жалея. Громадный мужик несуразной ступой пытался достать Кузьму, поддеть на кулак или сапог. Но ничего не получалось.

— Вмажь ему, Кузя, по мудям! — поддержал Анисим.

— Эй, Тарас, ты ж говорил, что Кузька подружка Сашки с зоны! Чего ж с лидером не сладишь? — подзадорил Петро.

У Чубчика кулаки захрустели. Но сдержался. Не поспешил на помощь Кузьме. Смолчал. Хотя в груди все кипело.

— Кончай, мужики, мордобой! Давай тихо поговорим, — предложил Яков, самый основательный из мужиков бригады.

Но Огрызок только вошел во вкус.

— Остынь, Кузьма!

— Оставь на завтра!

Уговаривали, пытались остановить Огрызка мужики. Но тот не слышал. И махался б еще долго. Но Тарас, не выдержав удара головой в солнечное сплетение, рухнул на землю, застонав.

Кузьма бросился на горло. Но Чубчик подоспел. Оторвал от Тараса, сказав злое:

— Этого мудака ни на шаг! Чтоб ни слова о нем, ни духу его не было! От дня сегодняшнего он для меня подохший!

— Зря так, Саш! Он, может, и говно, но в работе равных ему — мало.

— Не стоит психовать, бригадир! Кузьма душу отвел. Вломил Тараске. И хватит! Чего не бывает? Помирятся мужики. Зачем выгонять? Он хоть и сволочь, но мы его уже знаем. Нового возьмешь, может, в сто раз хуже будет.

— С Тараской мы не первый день. Он на работу злой, как волк. Другого из-под палки не заставишь, — вступились мужики.

— Да чего вы его уламываете? Я сам с ним работать не буду! Меня любая бригада с потрохами возьмет. Пусть попробует найти замену, — отдышался Тарас.

— Отваливай! Но врубись! В новой бригаде я трехну, за что тебя вышиб! И не только в бригаде! Пусть прииск знает, что ты за падла!

— Да кто поверит? Иль забыл, откуда ты? — усмехался Тарас криво.

— Далеко же вы зашли. Теперь и впрямь вместе не поладить, — сокрушенно качал головой Анисим.

…На следующий день Тарас не вышел на работу с бригадой Чубчика. Мужики отнеслись к этому по-разному. И, словно забыв о причине, обвинили в случившемся Кузьму.

— Все до него путем шло. Больше всех зарабатывали. Склок не было. Никто не уходил из бригады. Теперь же началось. На хрен он нужен, этот Кузьма. Вернуть бы Тараску. А новичка — на крышу. Пусть там вкалывает… На верхнем карьере.