Патриарх Тихон

Избранник понял, что ему, как и всей Церкви, предстоит вступить на путь мученичества. Но 5 ноября 1917 года (18 ноября по новому стилю) в его провидческих словах немногие различили предвестие пророка. Поняли их чуть позже, в тюрьмах, ссылках, на краю поспешно вырытых могил, возле оскверненных мощей, разрушенных алтарей, трупов замученных за православную веру братьев и сестер.

Владыка Тихон сказал в день своего избрания:

— Ваша весть об избрании меня в патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: Плач, и стон, и горе, и каковой свиток должен был съесть пророк Иезекииль (Иез. 2, 10; 3, 1). Сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне патриаршем служении, и особенно в настоящую тяжелую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа, пророку Моисею, и мне придется говорить ко Господу: Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка… Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня (Чис. 11, 11–14). Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них во вся дни.

7 ноября владыка Тихон отбыл в Троице-Сергиеву лавру, чтобы в сем святом месте подготовить свой дух к торжеству возведения на патриарший престол. Соборная же комиссия принялась спешно вырабатывать давно забытый на Руси порядок поставления патриархов.

В праздник Введения в храм Пресвятой Богородицы, 21 ноября 1917 года, в Успенском соборе Кремля состоялась интронизация [16] патриарха Тихона.

С утра без умолку гудели колокола сорока сороков московских церквей. Бесконечным потоком текли к Красной площади крестные ходы из всех приходов и монастырей. В израненный Кремль, охраняемый множеством вооруженных солдат, с разрешения властей открыли ворота. Но всех верующих, пришедших на торжество, не вместил ни Кремль, ни даже Красная площадь, и они заполнили близлежащие улицы. В Успенском соборе холодно — западная стена пробита большим снарядом. На восточной стене высится Распятие Господа Иисуса Христа с оторванными снарядом руками. Жуткий символ — что же он значит? Теплятся жертвенные лампады. Повсюду пожелтевшие от времени лики святителей и чудотворцев. Еще свой, родной этот главный храм, и не хочется думать, что он уже недоступен для русского паломника.

16

Интронизация — торжественное возведение на престол (лат.).

Входят в собор певчие, следом члены Собора, за ними смиренно, с опущенным взором Божий избранник Тихон.

Посреди храма облачают Святейшего в великолепные одежды. Четыре старейших архиерея начинают Божественную литургию. И вот избранник, поддерживаемый священнослужителями, входит в алтарь и встает на Горнее место [17] . Весь народ, как на Пасху, держит в руках зажженные свечи. Два митрополита, Владимир и Платон, берут Великого господина Тихона под руки и трижды сажают на так долго пустовавшее патриаршее место.

17

Горнее место — место в алтаре, где ставится на возвышенности седалище епископа.

— Божественная благодать, немощная врачующи, оскудевающая восполняющи и промышление всегда творящи о святых своих Православных Церквах, посаждает на престоле святых первосвятителей Российских Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Ермогена — отца нашего Тихона, Святейшаго патриарха великого града Москвы и всея России, во имя Отца. Аминь… И Сына. Аминь… И Святаго Духа. Аминь.

— Аксиос! Аксиос! Аксиос! — поют полным голосом хор и весь народ.

Митрополиты с помощью диаконов облачают патриарха в древние одежды его святых и великих предшественников. «Впору пришлись… Как на него сшиты», — шепчут в толпе. Архидиакон Розов, знаменитый на всю Россию могучим, как колокол, голосом, «царь-диакон» — по прозвищу москвичей, возглашает многолетие патриарху Московскому и всея России Тихону. «…И богохранимой державе Российской, — гремит его голос, — мно-о-о-огия ле-е-ета-а-а!»

А где она, держава?..

По окончании Божественной литургии первоиерарх Русской Церкви сменяет святое древнее облачение на мантию и белый клобук патриарха Никона — опять пришлись впору! — и, приняв из рук митрополита Владимира посох святителя Петра, обращается к народу:

— Устроением Промышления Божия мое вхождение в сей соборный патриарший храм Пречистыя Богоматери совпадает с всечестным праздником Введения во храм Пресвятая Богородицы. Сотвори Захария вещь страшу и всем удивительную егда введе Отроковицу им самую внутреннюю скинию, во святая святых, сие же сотвори по таинственному Божиему научению. Дивно для всех и мое Божиим устроением нынешнее вступление на патриаршее место, после того как оно свыше двухсот лет стояло пусто. Многие мужи, сильные словом и делом, свидетельствованные в вере, мужи, которых весь мир не был достоин, не получили, однако, осуществления своих чаяний о восстановлении патриаршества на Руси, не вошли в покой Господень, в обетованную землю, куда направлены были их святые помышления, ибо Бог предзрел нечто лучшее о нас. Но да не впадем от сего, братие, в гордыню. Один мыслитель, приветствуя мое недостоинство, писал: «Может быть, дарование нам патриаршества, которого не могли увидеть люди, более нас сильные и достойные, служит указанием проявления Божией милости именно к нашей немощи, к бедности духовной». А по отношении ко мне самому дарованием патриаршества дается мне чувствовать, как много от меня требуется и как многого для сего мне недостает. И от сознания сего священным трепетом объемлется ныне душа моя. Подобно Давиду, и я мал бех в братии моей, а братии мои прекрасны и велики, но Господь благоволил избрать меня. Кто же я, Господи, Господи, что Ты так возвел и отличил меня? Ты знаешь раба Твоего и что может сказать Тебе. И ныне благослови раба Твоего. Раб Твой среди народа Твоего, столь многочисленного, — даруй же сердце разумное, дабы мудро руководить народом по пути спасения. Согрей сердце мое любовью к чадам Церкви Божией и расшири его, да не тесно будет им вмещаться во мне. Ведь архипастырское служение есть по преимуществу служение любви. Горохищное обрет овча, архипастырь подъем-лет е на рамена своя. Правда, патриаршество восстанавливается на Руси в грозные дни, среди огня и орудийной смертоносной пальбы. Вероятно, и само оно принуждено будет не раз прибегать к мерам запрещения для вразумления непокорных и для восстановления порядка церковного. Но как в древности пророку Илии явился Господь не в буре, не в трусе, не в огне, а в прохладе, в веянии тихого ветерка, так и ныне на наши малодушные укоры: Господи, сыны Российские оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники, стреляли по храмовым и кремлевским святыням, избивали священников Твоих — слышится тихое веяние словес Твоих. Еще семь тысяч мужей не преклонили колена пред современным Ваалом и не изменили Богу истинному. И Господь как бы говорит мне так: «Иди и разыщи тех, ради коих пока еще стоит и держится Русская земля. Но не оставляй и заблудших овец, обреченных на погибель, на заклание, овец, поистине жалких. Паси их, и для сего возьми жезл сей благоволения. С ним потерявшуюся — отыщи, угнанную — возврати, пораженную — перевяжи, больную — укрепи, разжиревшую и буйную — истреби. Паси их по правде». В сем да поможет мне Сам Пастыреначальник, молитвами и предстательством Пресвятая Богородицы и святителей Московских. Бог да благословит всех вас благодатию Своею. Аминь.

Во всем величии роскошного убранства, благословляя православный народ и солдат, охраняющих от народа Кремль, патриарх направился на Красную площадь. Радостные москвичи крестятся, опускаются на колени, приветствуя своего Батюшку. Даже охрана Кремля, еще минуту назад гордая своим атеизмом, гасит папироски и скидывает шапки.

— Отец наш, заступник, помолись за нас, — молит седой крестьянин.

— Долгих лет тебе и многих радостей, батюшка, — улыбается молодая работница.

И вдруг захохотала женщина с распущенными волосами:

— Недолго, недолго вам радоваться. Убьют, убьют вашего патриарха!

Прожил с тех пор патриарх Тихон чуть более семи лет, перенеся тюремное заключение и несколько покушений на свою жизнь, и преставился в шестьдесят лет. Все дни его первосвятительского служения были постоянным умиранием за свой народ, за все церкви Российские, как предрек себе он в день избрания, тяжкий крестный путь страданий и сомнений, по сравнению с которым смерть — благо.

Кончилась жизнь, настало житие мученика.

ПРОШУ ВАШИХ СВЯТЫХ МОЛИТВ…

В кровавом ноябре 1917 года, когда рушились основы многовекового православного государства, патриарх Тихон стал для России Великим Господином, вокруг которого — надеялись — еще соберется воедино Русская земля, Заступником и Печальником за Святую Церковь и верных ее чад, попираемых безбожной властью, Мучеником, жертвующим собою ради спасения православия и Отечества, Дивным Старцем, чьими молитвами простятся грехи народа его. Тысячи поздравлений с избранием получил Святейший Тихон, в которых — боль за Россию, надежда на искупление грехов, желание быть полезным Отечеству, упование на Русскую Православную Церковь и ее патриарха.

Ваше избрание нужно назвать по преимуществу делом Божественного Промысла по той причине, что оно было бессознательно предсказано друзьями юности, товарищами Вашими по Академии. Подобно тому, как полтораста лет назад мальчики, учившиеся в новгородской бурсе, дружески, шутя над благочестием своего товарища Тимофея Соколова, кадили перед ним своими лаптями, а затем их внуки совершили уже настоящее каждение перед нетленными мощами его, то есть Вашего небесного покровителя Тихона Задонского, так и Ваши собственные товарищи по Академии прозвали Вас Патриархом, когда Вы были еще мирянином и когда ни они, ни Вы сами не могли и помышлять о действительном осуществлении такого наименования, данного Вам друзьями молодости за Ваш степенный, невозмутимый, солидный нрав и благочестие.

Архиепископ Антоний (Храповицкий)

Восстановление патриаршества — для нас радость, а для Вас — великий подвиг, путь крестный, идти по которому можно только в уповании на промыслительную силу Божию, избирающую людей по Своему усмотрению. С человеческой точки зрения понятны нам отречения многих великих святых мужей, которые отказались от чести быть во главе Церковного управления и, оставляя все, убегали в пустыни. Несомненно, и ты обуреваем был подобными мыслями, при сознании всей тяжести предстоящего подвига, ответственности за всю Русскую Церковь, тяготы печальника за сынов нашей Родины. И насколько поэтому была бы кощунственна мысль тех, которые восстановление патриаршества объясняли бы какими-либо честолюбивыми или другими низменными стремлениями человеческой души. Нет, патриаршество есть великий и тяжкий крест, особенно в эти моменты, какие переживает наша многострадальная Родина. Под грохот тяжелых смертоносных орудий, пулеметных и ружейных выстрелов осуществлялась священная мысль о восстановлении в Русской Церкви патриаршества. Междоусобная борьба, разделившая наших сынов на два враждебных лагеря, вследствие оскудения веры и христианской любви, и подвинула на скорое решение этого вопроса. Всеми сознавалась нужда в одном лице, которое объединило бы нас и было бы нашим духовным вождем. В то время, когда все кругом подвергается стихийному развалу и разложению, чувствовалась потребность в создании живого и устойчивого центра соборного единения, чтобы таким образом Церковь, так деятельно участвовавшая в создании нашего государства и «в собирании земли Русской», и ныне осталась центром духовного единства и великой духовной силы.

Архиепископ Арсений (Стадницкий)

Братство при Свято-Троицкой Александро-Невской лавре, возникшее в дни тягчайших испытаний, какие когда-либо посещали нашу страну, и кощунственных посягательств на ее величайшую святыню — Православную Церковь, с чувством глубокого благоговения и умиленной радости приветствует в Вашем лице мужественного вождя всего православного русского народа. С Вашим именем, Святейший архипастырь и отец, неразрывно связаны лучшие надежды и святые упования всех верных и преданных сынов нашей поруганной, истерзанной Родины. В несколько месяцев разрушено здание великой России, которое веками, с молитвой на устах, тяжелым трудом, потом и кровью строил верующий народ. Но ныне рассеивается уже туман лицемерных и лживых обещаний, спадает пелена с глаз жестоко обманутых и все выше и выше поднимается и крепнет волна здорового национального чувства, готовности честно жить и так же честно умереть во имя Церкви и Родины. Она идет от тихих монастырских обителей, от скромных деревенских, сельских и городских храмов, она увлекает за собой колеблющихся, нерешительных и мощным прибоем бьет у престола Вашего Святейшества, первосвятителя Церкви Русской, горячего молитвенника и усердного предстателя перед Богом за несчастную, изболевшуюся в страданиях Землю Русскую. Среди беспросветной темной ночи, которая сейчас облегает нас кругом, тревожным набатом разносится по всей стране и зовет ее к жертвенному подвигу только Ваш мужественный голос стоятеля за Церковь Православную, за Русь Святую, единую и неделимую. Этот голос слышит, к нему с надеждой и радостью прислушивается весь верующий народ.