Патриарх Тихон

26 апреля/9 мая 1922 года в Москву из Петрограда прибыли главари обновленчества — протоиерей Александр Введенский, священники Владимир Красницкий и Евгений Белков, псаломщик Стефан Стадник. Несколько дней они вели переговоры в «различных инстанциях», а в ночь с 29 апреля/12 мая на 30 апреля/13 мая начальник охраны беспрекословно пропустил их в сопровождении двух сотрудников ГПУ к уже легшему почивать Святейшему Тихону. Непрошеные гости подняли с постели патриарха и повели с ним беседу.

— На днях, владыка, — первым заговорил хладнокровный Красницкий, растягивая слова, словно на церковной службе, — объявлено одиннадцать смертных приговоров [71] . И кровь этих страдальцев лежит на вас, распространившем прокламацию о сопротивлении изъятию церковных ценностей.

71

На московском процессе «54-х».

— Это очень тяжелое обвинение, и я его уже слышал на суде. Но не ожидал, что духовные лица тоже осуждают меня.

— Ваше послание, — вспылил элегантный Введенский, у которого крест на тоненькой цепочке напоминал импозантный брелок, — явилось сигналом к гражданской войне Церкви против Советской власти.

— Вы, наверное, не читали его, если так полагаете, — горько вздохнул Святейший. — Кто же, по-вашему, если не я, должен защищать права Церкви?

— Мы! — выкрикнул Красницкий. Это было похоже на ленинское: «Есть такая партия!» — Ибо мы готовы сотрудничать с Советской властью, а вы — ее враг. Вы демонстративно анафематствовали большевиков, призывали к сокрытию церковного имущества, вы выступали против декрета о «свободе совести», посылали через епископа Ермогена арестованному Николаю Романову благословение и просфоры. Вы именем Церкви решили свергнуть Советскую власть…

— Зачем вы пришли ко мне? — перебил увлекшегося перед сотрудниками ГПУ «священника» патриарх.

— Мы хотим, — вступил в бой Введенский, — чтобы вы отошли от церковной власти, отдав распоряжение о созыве Собора, а до тех пор мы, по распоряжению ВЦИКа, будем управлять вашей канцелярией.

— Но иереи не имеют права заменять патриарха.

— Но надо передать власть, дела стоят без движения, а вы арестованы и будете преданы суду, — наконец внес свою лепту в апокалипсическую беседу и псаломщик. — Неужто вас не беспокоит дальнейшая судьба Церкви? Да и товарищ Калинин ждет, о чем мы с вами договоримся…

Делегация столпов обновленчества предложила патриарху снять сан, сложить с себя обязанности по управлению Церковью и передать канцелярию, печать и прочее имущество им, представителям «Живой церкви», ведь они с Советской властью и ее карательными органами живут в ладу.

— Патриаршество — тяжелый крест, который меня тяготит, — ответил Святейший, — но ни вы, ни я, а лишь грядущий Собор может лишить меня сана. Я напишу председателю ВЦИКа и объявлю своего заместителя на время заточения. Идите с Богом. — И патриарх, благословив незваных гостей, выпроводил их за порог.

Спустя пять дней компания обновленцев вновь посетила Святейшего. Об этом дне и последующих за ним событиях поведал сам патриарх после того, как был наконец выпущен на свободу.

«Божией милостью мы, смиренный Тихон, патриарх Московский и всея России, преосвященным архипастырям, благоговейным иереям, честным инокам и всем верным чадам Православной Российской Церкви мир и благословение Божие.

Более года по обстоятельствам, всем известным, мы были отстранены от нашего пастырского служения и не имели возможности стоять лично у кормила правления, чтобы хранить освященные веками предания Церкви. Посему, как только наступили эти обстоятельства, в точном соответствии с постановлением Собора, установившего порядок патриаршего управления в Русской Церкви, и с определением состоявшего при нас Священного Синода от 7 ноября 1920 года [72] , признали мы за благо передать на время нашего удаления от дел всю полноту духовной власти назначенному нами заместителю нашему митрополиту Ярославскому Агафангелу, с тем, чтобы им был созван второй поместный Собор Российской Церкви для суждения о высшем управлении Церковью и о других церковных нуждах, против чего, как нам было сообщено, не возражала и гражданская власть. Митрополит Агафангел изъявил согласие принять на себя возложенное нами поручение. Но по причинам, от него независящим, он не мог приступить к выполнению своих обязанностей [73] . Этим воспользовались честолюбивые и своевольные люди, дабы войти во двор овчий не дверьми, а прелазя инуде (Ин. 10, 1) и восхитить не принадлежащую им высшую церковную власть Православной Российской Церкви.

72

Даты в этом послании даны по новому стилю.

73

Не без подсказки обновленцев ГПУ арестовало митрополита Агафангел а и отправило в ссылку в Нарымский край.

18 мая истекшего года к нам, находящимся тогда в заключении на Троицком подворье, явились священники: Введенский, Белков и Калиновский (недавно сложивший с себя сан) и под видом заботы о благе Церкви подали нам письменное заявление, в котором, жалуясь на то, что вследствие сложившихся условий церковные дела остаются без движения, просили нас вверить им канцелярию нашу для приведения в порядок поступающих в нее бумаг. Сочтя это полезным, мы уступили их домогательствам и положили на их заявление следующую резолюцию: «Поручается поименованным ниже лицам, т. е. подписавшим заявление священникам, принять и передать Высокопреосвященному Агафангелу по приезде его в Москву Синодские дела при участии секретаря Нумерова». По силе этой резолюции им было поручено лишь принять дела и передать их митрополиту Агафангелу, как только он приедет в Москву. О том, как они должны поступить с принятыми делами, если бы митрополит Агафангел совсем не явился в Москву, никаких распоряжений нами сделано не было, потому что самой возможности этого мы тогда не могли предвидеть, а на то, что они сами в таком случае должны были бы заменить митрополита и стать во главе церковного управления, в резолюции благословения быть не могло, так как полномочия, связанные с саном епископа, не могут быть передаваемы пресвитерам. Тем не менее эту резолюцию нашу они объявили актом передачи им церковной власти и, согласившись с епископами Антонином и Леонидом, образовали из себя так называемое высшее церковное управление. Чтобы оправдать это самочинное деяние, они неоднократно и в печати и в публичных собраниях утверждали, что приступили к управлению Церковью по соглашению с патриархом («Правда» от 21.5.1922), что они состоят членами высшего церковного управления «согласно резолюции Святейшего патриарха Тихона» (Прот. Введенский. «Революция и Церковь», с. 28) и «приняли из рук самого патриарха высшее управление Церковью» («Живая церковь» № 4/5, с. 9). На собрании 12 июня 1922 года по поводу предложения одного священника не проводить в жизнь никаких церковных реформ иначе как с благословения патриарха, председатель этого собрания епископ Антонин заявил: «Так как патриарх Тихон передал свою власть высшему церковному управлению без остатка, то нам нет надобности бегать за ним, чтобы брать у него то, чего в нем уже не имеется» («Известия» от 16.6.1922, № 132).

Ныне торжественно и во всеуслышание с сего священного амвона свидетельствуем, что все эти столь решительные заявления их о соглашении с нами и о передаче нами прав и обязанностей патриарха Российской Церкви высшему церковному управлению, составленному епископами Антонином и Леонидом, священниками Введенским, Красницким, Калиновским и Белковым, — не что иное, как ложь и обман, и что перечисленные лица овладели церковной властью путем захвата, самовольно, без всяких установленных правилами нашей Церкви законных полномочий.

На таковых Святая Церковь изрекает строгие прещения. По 16-му правилу Антиохийского Собора епископ, отступивший от узаконенного порядка и самовольно вторгшийся в чужую епархию, хотя бы об этом его просил и весь народ, извергается из сана за грех нарушения церковных законов. Лица, учредившие самозваное высшее церковное управление в Москве и повинные в этом перед Церковью, отягчили свое положение еще посвящением епископов в незаконно захваченные области, так как поставили себя этим под действие 35-го правила святых апостолов, угрожающего лишением сана как посвящающим в чужой епархии, так и посвященным ими.

И как же воспользовались они незаконно захваченной церковной властью? Они употребили ее не на созидание Церкви, а на то, чтобы сеять в ней семена пагубного раскола, чтобы лишать кафедр православных епископов, оставшихся верными своему долгу и отказавших им в повиновении; чтобы преследовать благоговейных священников, согласно канонам церковным не подчинившихся им; чтобы насаждать всюду так называемую «Живую церковь», пренебрегающую авторитетом Вселенской Церкви и стремящуюся к ослаблению необходимой церковной дисциплины; чтобы дать торжество своей партии и насильственно, не считаясь с соборным голосом всех верующих, осуществлять в жизни ее желания.

Всем этим они отделили себя от единого тела Вселенской Церкви и лишили себя благодати Божией, пребывающей только в Церкви Христовой. А в силу этого все распоряжения не имеющей канонического преемства и незаконной власти, правившей Церковью в наше отсутствие, недействительны и ничтожны, а все действия и таинства, совершаемые отпавшими от Церкви епископами и священниками, безблагодатны и не имеют силы, и верующие, участвующие с ними в молитве и таинствах, не только не получают освящения, но подвергаются осуждению за участие в их грехе.

Сильно терзалось сердце наше, когда до нас доносились смутные известия о церковных нестроениях, возникших в Церкви после нашего отстранения, о насилиях самочинного и самозваного церковного правительства, о возникновении и борьбе партий, о духе злобы и разделения там, где должен веять дух любви и братского единения. Но мы ничем, кроме келейной молитвы, не могли содействовать умиротворению Церкви и уничтожению в ней этой пагубной распри, пока не получили свободы.

Ныне же, выйдя из стен заключения и ознакомившись подробно с положением церковных дел, мы снова восприемлем наши первосвятительские полномочия, временно переданные нами заместителю нашему митрополиту Агафангелу, но им, по независящим обстоятельствам, не использованные, и приступаем к исполнению своих пастырских обязанностей, моля усердно Владыку Церкви, Господа нашего Иисуса Христа, да подаст нам силы и разумения к устроению Церкви Своей и к водворению в ней духа любви, мира и смирения. Вместе с тем мы призываем всех епископов, иереев и верных чад Церкви, которые в сознании своего долга мужественно стояли за богоустановленный порядок церковной жизни, и просим их оказать нам содействие в деле умиротворения Церкви своими советами и трудами, а наипаче молитвами Создателю всех и Промыслителю Богу. Тех же, которые волею или неволею, ведением или неведением попощнулись в настоящем веке лукавствия и, признав незаконную власть, отпали от церковного единства и благодати Божией, умоляем сознать свой грех, очистить себя покаянием и возвратиться в спасающее лоно Единой Вселенской Церкви.