Патронус и боггарт
Шрифт:
– Фсе амальна?
Молли обернулась и увидела Артура Уизли, своего однокурсника, тоже Гриффиндорца. По странной логике профессора Стинсон, Артур прошел одним из первых и теперь сидел на скамейке с открытой книгой на коленях и жевал бутерброд.
– Все нормально?
– переспросил он, проглотив наконец кусок.
– Не знаю, - Молли плюхнулась на скамейку рядом с ним: ноги были уже не в силах ее держать.
– Нет, не нормально. Я сбежала. Ответила теорию, а потом испугалась… сундука.
– То есть ты его так и не открыла?
– Нет, - Молли уперлась локтями в колени и положила голову на сжатые кулаки.
– Попробую потом,
– А, ну я вообще завалил, так что… - Артур снова вцепился в бутерброд.
– Как так?!
– Молли уставилась на него.
– А так, - мальчик равнодушно пожал плечами.
– Понимаешь, я думал, боггарт ко мне явится в виде оборотня. Мне бабушка в детстве пела колыбельную про серого волка, так я до сих пор вздрагиваю, когда слышу эту мелодию, - он поежился и смахнул со лба рыжую прядь, которая залезла под очки.
– Но недавно я прочитал в одной книжке про бензопилы.
– Чего-чего?
– Бензопилы. Это такие маггловские устройства, которыми они валят лес. Знаешь, много маленьких лезвий выстроены в цепь и движутся по кругу. Причем эта штука издает почему-то такой жуткий звук, я пока не понял почему, но такое вжжж…
Он зачем-то поднял обе руки, сделал страшные глаза и зажужжал. «Зачем я все это слушаю?» - мелькнуло в голове у Молли.
– В общем, из сундука мне навстречу выскочил здоровый такой мужик с бензопилой в руках. А я его стал расспрашивать, как эта штука работает. Но он не смог мне ничего ответить, он же боггарт. В общем, Стинсон была не очень довольна, по-моему.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– А чего мне теперь-то бояться? Самое страшное уже позади. За один несданный экзамен меня не исключат. Ну поорут родители, и успокоятся в конце концов. А вот это, - он похлопал рукой по книге, и Молли поняла, что это не книга, а журнал, - это для меня сейчас намного важнее.
– А что это?
Артур продемонстрировал ей обложку.
– «Железнодорожный журнал». Это мне Эдвин Догерти дал почитать, ему прислал дядя, а он маггл. Здесь все-все-все про электровозы, я целый месяц ждал этого журнала, все карманные деньги за него отвалил. Так что меня не очень волнует то, как я сдал экзамены. А с боггартом я как-нибудь справлюсь, если придется.
Молли смотрела на мальчика с неподдельной завистью. Артур, только что заваливший экзамен, выглядел самым счастливым человеком на свете.
– Рассказать тебе про электровозы?
– Может быть, потом, - вздохнула она.
– А сейчас мне надо вернуться в кабинет, и я бы не хотела, чтобы боггарт обернулся поездом, который захочет меня раздавить.
– Не-е-ет уж, - Артур помотал головой.
– Нет на свете ничего страшнее бензопил.
К тому времени, когда Молли вернулась на экзамен, толпа перед дверью рассосалась, профессор Стинсон собирала бумаги со стола.
– Вы уверены, что хотите попробовать, мисс Прюэтт? Вы точно хорошо себя чувствуете?
Молли кивнула. Она боялась, что если откроет рот, то вся храбрость разом улетучится.
– Алохомора.
Крышка распахнулась, и первые несколько секунд в кабинете царила звенящая тишина. Существо в сундуке изучало маленькую рыжую девочку невидимыми щупальцами, заглядывало в ее мысли, оценивало ее храбрость, читало ее историю в капельках пота, выступивших на лбу. Потом одним, легким движением, словно неподвластная гравитации, из сундука поднялась высокая темноволосая женщина
в синем вечернем платье.Молли судорожно вздохнула. Миссис Имельда Прюэтт переступила через стенку сундука и остановилась, меряя дочь полным презрения взглядом.
– Маленькое ничтожество, - бросила она, закидывая за плечо боа из меха горностая.
– Я всегда знала, что ты неудачный ребенок, не то что мальчики. Я никогда тебя не хотела. Некрасивая, даже не умная… - ее карие глаза сузились, - так ты ничего и не добьешься…
– Ридикулус!! Ридикулус! Ридикулус!
– Молли заорала так, что горло засаднило. В следующий миг горностаевое боа обернулось огромной крысой, и миссис Прюэтт с визгом, нелепо взмахнув голыми белыми руками, кинулась обратно в сундук. Крышка захлопнулась.
Молли стояла посреди кабинета, ошеломленная всем произошедшим, и собственным криком, и наступившей тишиной. Профессор Стинсон смотрела на нее во все глаза.
– Никогда не думала, что на подростках можно набрать так много любопытного материала, - пробормотала она и потянулась к перу.
1966
Выбиваясь из сил, Молли неслась вверх по лестнице. Топота шагов за спиной не было — неужели и впрямь помогло?
– Мантикора!
– выкрикнула она пароль, едва из-за поворота появились очертания Полной Дамы. Женщина на портрете открыла глаза и изумленно уставилась на нее.
– Ну же, мантикора, откройте, пожалуйста!
– Что такое?
– Полная Дама и так-то не всегда блистала умом, а спросонья и вовсе, похоже, ничего не соображала.
– Среди ночи? Скажите пожалуйста, время четыре утра!
– Да, я тоже возмущена тем, что в такое время еще не сплю, откройте, пожалуйста!
– Юная мисс, вы ученица Гриффиндора, какое у вас есть оправдание тому, чтобы быть вне спальни?
– Внеурочные занятия по астрономии, - Молли прислушалась, не слышно ли на лестнице голоса завхоза.
– Ах вот вы уже и врете! Вы своим поведением позорите весь факультет!
– Значит так!
– терпение девушки лопнуло.
– Или вы немедленно открываете дверь, или я пожалуюсь декану, что вы зачастили в гости к виночерпию из галереи третьего этажа.
– Скажите пожалуйста, какая наглость! Я не желаю разговаривать с хамками!
– Полная Дама отвернулась, открывая проем.
– Большое спасибо.
Молли скользнула в гостиную и плюхнулась на диван. Только здесь она позволила себе выдохнуть. На такие прогулки ни одних нервов не хватит. Все Артур со своими затеями! И куда он теперь запропастился?!
Тогда, два года назад, Артур рассказал ей об электровозах. А еще об автомобилях и самолетах… Его очень много чего интересовало вне школьной программы, или, точнее сказать, вместо, поэтому с ним было интересно. Он избавлял ее от одиночества, которое она невольно почувствовала, когда Гидеон выпустился из школы. Она, в ответ, иногда подтягивала его по школьной программе. Подружки Молли шушукались за их спинами и с громким хихиканьем пытались вытянуть у нее подробности их «свиданий». Когда же Молли говорила, что между ней и рыжим Уизли ничего нет, они «понимающе» закатывали глаза: «Да-да, конечно». Тем не менее, Артур, благодаря своему умению концентрироваться только на нужных вещах, имел какой-то поразительный иммунитет к хихиканью — этому девчачьему оружию массового поражения. Ему было действительно все равно, что о них говорили — так же, как два года назад ему было все равно, что ему поставят по защите от темных искусств.