Патроны чародея

– Будете пытаться? – спросил он.

– Обязательно, – ответил я. – Он дал мне так много!

На выходе из здания меня тихонько окликнули. Я оглянулся, Картер медленно прохаживается поблизости.

Когда я подошел, он сказал так же негромко:

– Увидел, куда вы пошли, решил дождаться результата. Вы же к Строуду заходили?

– Да, – ответил я и добавил тихо: – Не привлекайте внимания. Пусть не думают, что я слишком уж вовлечен в расследование.

Он буркнул:

– Вы ученик Рундельштотта. Все понимают, что хотели бы освободить учителя.

– Да? – спросил я. – А может быть, мне как раз выгоднее, чтобы его украли и там прибили? А я тут стану самым первым и главным чародеем? И его лаборатория будет моей?

На его лице на мгновение отразилось отвращение, но подумал, кивнул.

– Да, это в духе двора.

– Скажите, – спросил я, – кто те люди, что так настойчиво сватали в мужья нашей королеве соседних королей?

Он посмотрел на меня остро.

– Полагаете… Хотя, может быть, ветер дует оттуда. Это лорд Генрих и лорд Ульмарт. Послы из Уламрии. Королем там Антриас, сын великого Андриха Хенриха Потгитера!..

– Я слышал, – сказал я, – Антриас напорист, целеустремлен и мечтает стать великим полководцем и завоевателем?

Он не сводил с меня сердитого взгляда.

– Полагаете, тянется оттуда?.. И Строуд такого же мнения?

– А вам хотелось бы поближе? – спросил я. – Ну да, конечно, в Уламрию армию не пошлешь. Тем более что вся тактика этого королевства… нашего королевства, чисто оборонительная. Но, перебирая варианты поближе, не стоит прекращать разрабатывать и эту версию. Я слышал, королю Антриасу нужен выход к морю?

Картер нехотя кивнул.

– Мало ли чего он хочет. От моря его отделяют два королевства. Наше и совсем не слабое королевство Дронтария. Более того, Дронтария точно посильнее Уламрии.

Я поинтересовался:

– Значит, он очень заинтересован, чтобы наше королевство не оказывало сопротивления большего, чем он ожидает?

– У нас несокрушимые крепости, – напомнил он.

– А если он не станет их захватывать? – спросил я. – Захватит города, села, долины, дороги… И даже может вторгнуться в Дронтарию, что никак не ожидает удара с этой стороны. И в самом деле выход к морю окажется ближе, чем думают!

Он задумался, посмотрел на меня с уважением.

– А вы не из медвежьего угла, – сказал он и добавил с усилием: – Глерд. У нас даже члены королевского совета мыслят масштабами своих провинций. Значит, киваете на Антриаса…

– Пошлите людей в его королевство, – посоветовал я. – Пусть собирают все крохи насчет появления там нового чародея. Или намеки на это. Рундельштотт ничего им не даст…

– Уверены?

Я кивнул.

– Любое колдовство требует подготовки. Чем сложнее, тем времени нужно больше. К тому же Рундельштотт будет еще и намеренно затягивать работу.

Он покачал головой.

– Но если он в руках Антриаса, уже не вызволить.

– Да, – согласился я, – конечно.

– Тогда на что вы надеетесь? У вас такое лицо, а в глазах столько злости! Вы даже сейчас стараетесь что-то придумать…

Я сказал тяжело:

– Еще не вечер. И мы своего слова еще не сказали.

Он не ответил, в нашу сторону спешит один из слуг, кафтан красного цвета, что значит служба в главном дворце. На него оглядываются, даже останавливаются, чтобы услышать, что он скажет, а он идет важно, как глерд, в двух шагах от нас остановился и провозгласил звучно:

– Глерд Юджин, ее величество ждет вас после приема для отчета.

Не говоря ни слова, развернулся, как истукан, отправился обратно такой же механически ровный и парадный.

Я пробормотал озадаченно:

– Какого такого отчета?

Картер шепнул:

– Это форма приглашения на разговор.

– А-а-а, – сказал я. – Ну да, руководство не может вот так взять и позвать. А только да, понятно.

– У королевы особый статус, – согласился он негромко. – Она обязана держать всех на расстоянии. Даже свой Тайный совет. Хотя он на то и тайный, чтобы их решения оставались неизвестными даже близким людям королевы. Однако… вы можете мне что-то подсказать, от чего-то предостеречь?

– Только бдить, – ответил я с тоской. – Удвоить охрану особо важных людей и ценностей. Противник, воодушевленный успехом, может восхотеть повторить вылазку. Но, конечно, это случится не раньше, чем Рундельштотта довезут в назначенное место… Сейчас те, кто отдал такой приказ, еще не знают, чем закончилась их тщательно планируемая операция. Пока к ним доскачут, а это несколько дней, пока разработают более глубокое проникновение…

Он посмотрел через мое плечо, сказал тихо:

– Вы сегодня популярны. Не думаю, что лорд-канцлер спешит ко мне.

Мяффнер, привычно озабоченный и часто вытирающий потный лоб платочком, подбежал к нам, так часто-часто перебирая короткими ножками, словно подкатился на невидимой платформе.

– Глерды, – сказал он торопливо, – хорошего вам дня! Глерд Юджин, пойдемте, я вас отведу в королевский дворец, а то сейчас там сменилась охрана…

– Благодарю за любезность, – сказал я. – Глерд Картер…

Картер поклонился, мы с Мяффнером быстрым шагом отправились через стекающихся в нашу сторону придворных. Мяффнер натужно улыбался и отвечал на льстивые приветствия, я держу морду кирпичом, пусть буду таинственный и загадочный.

У входа гвардейцы прощупали меня внимательными взглядами. Мы прошли через холл, и только тогда Мяффнер спросил:

– И что сказал Строуд?

– То, – ответил я, – что остальные боятся даже вышептать! Вы при мне отказали послам Антриаса насчет брака их господина и ее величества.

Он кивнул.

– Действительно, король мог обидеться… слишком сильно. И совершить что-то недружелюбное. Но настолько ли?

– Да это хрен бы с ним, – сказал я, – среди королей какая дружба? Но у обиженного короля больше возможностей отомстить за обиду, чем у простого крестьянина…

Мы уже поднялись на третий этаж, он остановил меня, взглянул в упор.

– Подождем здесь, королева еще ведет прием. Вы хотите сказать, что лично король велел выкрасть Рундельштотта, чтобы отомстить?

– Такое возможно, – ответил я, – но могло быть и гораздо хуже…

– Глерд?

– А что, – сказал я, – если это лемма… в смысле предварительный шаг перед местью? Он убирает того, кто, по его мнению, способен помешать ему нанести более серьезный ущерб…

Он сам на глазах посерьезнел, стиснул челюсти, кожа на скулах натянулась, делая сытое доброе лицо неприятно строгим.