Патруль времени (сборник)

Эдх в восторге воскликнула:

– Тогда они уберутся вон? Мы избавимся от них?

– Нет. Они будут собирать налоги и оставят наместников, как раньше. – Флорис поспешно добавила: – Но они будут подчиняться закону, а жители на этой стороне Рейна получат прибыль благодаря торговле и законопорядку.

Эдх прикрыла глаза и закачала головой, сжав пальцы в кулаки.

– Не полная, не настоящая свобода? Мы останемся неотомщенные? Богиня, я не могу…

– Такова моя воля, – настойчиво сказала Флорис. – Повинуйся. – Она снова смягчила голос: – А для тебя, дитя мое, будет награда, новый дом в спокойном и удобном месте, где ты будешь заботиться о моем святилище, которое отныне станет святилищем мира.

– Нет, – уперлась Эдх. – Ты… ты должна знать – я дала клятву…

– Говори же! – воскликнула Флорис. И – спустя мгновение: – Объяснись наконец сама с собой.

Дрожащая, скованная женщина перед ней снова обрела равновесие. Эдх довелось пережить немало потрясений и бед, и ей легко удалось справиться с удивлением. Вскоре она заговорила – с едва заметной тоской:

– Да, наверное, я действительно никогда себя не понимала… – Она взяла себя в руки. – Мы с Хайдхином… он заставил меня поклясться, что я никогда не заговорю о мире, пока он жив и хоть один римлянин остается на земле германцев. Мы смешали нашу кровь в роще перед богами. Разве тебя там не было?

Нахмурясь, Флорис произнесла:

– Он не имел права.

– Хайдхин обратился к асам.

Флорис изобразила надменность.

– Я разберусь с асами. Ты свободна от клятвы.

– Хайдхин ни за что… Он был верен ей все эти годы. – Эдх на мгновение умолкла. – Ты хочешь, чтобы я вышвырнула его как собаку? Потому что он никогда не прекратит войну против римлян, что бы ни сделали с ним люди или вы, боги.

– Скажи ему, что исполняешь мою волю.

– Не знаю, не знаю! – вырвался вскрик из горла Эдх. Она рухнула на пол и спрятала лицо на коленях. Плечи ее затряслись. Флорис взглянула вверх. Потолочные балки и стропила терялись во тьме. Свет сквозь окно уже не прорывался, потихоньку вползал холод. Завывал ветер.

– Боюсь, что мы столкнулись с тяжелой задачей, – передала она субголосом. – Верность – самая высокая нравственная ценность, известная этим людям. Я не уверена, что Эдх может заставить себя нарушить обязательство. А если сможет, это ее сокрушит.

– Проку от нее в таком случае будет мало, – зазвучали у нее в голове английские слова Эверарда, – а нам нужен ее авторитет, чтобы все сработало как запланировано. Несчастная измученная женщина…

– Мы должны заставить Хайдхина освободить ее от этой клятвы. Надеюсь, он подчинится мне. Где он сейчас?

– Я только что проверял. Он у себя. – Они совсем недавно поставили «жучок» в его доме. – Мм, погоди, у него сейчас Берманд, он объезжает вождей за Рейном, как ты знаешь. Я подыщу другой день для твоего визита к нему.

– Нет, подожди. Это, наверное, подарок судьбы.

«Или мировые линии сближаются, стремясь обрести прежнее состояние?»

– Раз Берманд пытается подтолкнуть племена к новой попытке…

– Лучше не будем строить догадок насчет него. Неизвестно, как он себя поведет.

– Совершенно верно. Я не имею в виду прямое обращение к нему. Но если он увидит, что непримиримый Хайдхин внезапно переменился…

– Ну… хорошо. Рискованно все это, но решай сама, Джейн.

– Ш-ш-ш!

Эдх подняла голову. Слезы текли у нее по щекам, но она удерживалась от рыданий.

– Что мне делать? – спросила она погасшим голосом.

Флорис шагнула к ней, наклонилась, снова протянула руки. Она помогла ей подняться, обняла и постояла так с минуту, отдавая тепло своего тела. Затем, отступив назад, произнесла:

– У тебя чистая душа, Эдх. Тебе нет нужды предавать своего друга. Мы вместе придем к нему и поговорим. Он должен понять.

Надежда и страх смешались в одном вопросе:

– Мы вдвоем?

– Правильно ли это? – спросил Эверард. – Впрочем, я полагаю, ее присутствие поможет тебе.

– Любовь может быть такой же могучей силой, как и религия, Мэнс, – ответила Флорис. Потом обратилась к Эдх: – Давай садись на моего скакуна позади меня. Крепче держись за пояс.

– Священный бык! – выдохнула Эдх. – Или конь, который увезет меня в подземное царство?

– Нет, – ответила Флорис. – Но я ведь говорила, твой путь будет труднее, чем дорога в царство мертвых.

18

Огонь трещал и прыгал в канавке посреди зала в доме у Хайдхина. Дым не спешил подниматься к вентиляционной башенке, а стоял туманом, отравляя воздух, который пламя едва согревало. Его красные языки боролись с темнотой между балок и колонн. Тени наваливались на мужчин, сидящих на скамьях, и женщин, подносящих им питье. Большинство сидели молча. Хотя дом Хайдхина был так же великолепен, как многие королевские жилища, все знали, что радости в нем меньше, чем в избушке бедного поденщика. В этот вечер ее не было совсем. Снаружи свистел в сгущающихся сумерках ветер.

– Ничего из этого не выйдет, кроме предательства, – сказал наконец Хайдхин.

Сидящий рядом с ним Берманд медленно покачал поседевшей головой. Костер бросал кровавый отблеск на молочную белизну слепого глаза.

– Я уверен, что нет, – ответил он. – Эверард этот ой как непрост! Может, он и сумеет провернуть что-то.

– Лучшее, что он или кто-либо другой мог провернуть, – это принести от римлян отказ. Любое предложение означает лишь наше поражение. Тебе не следовало отправлять его.

– А как я мог его остановить? Сначала он переговорил с вождями племен, и это они послали его. Я же говорил тебе, что узнал обо всем только во время этой поездки.

Хайдхин скривил губы.

– Как они осмелились!

– У них есть право. – Голос Берманда звучал глухо и мрачно. – Они не нарушили клятву, вступив в переговоры с врагом. И знай я об этом раньше, я бы, наверное, не пытался остановить их. Они сыты войной по горло. Может быть, Эверард сумеет найти выход и дать им надежду. Я тоже смертельно устал.

– Я был о тебе лучшего мнения, – презрительно усмехнулся Хайдхин.

Берманд не выказал гнева; все-таки названый брат Вел-Эдх занимал достаточно высокое положение в их иерархии.

– Тебе легче, – терпеливо продолжал батав. – Твой дом не раскололся надвое. Сын моей сестры пал в битве против меня. Моя жена и вторая сестра взяты в заложницы в Колоне; я даже не знаю, живы ли они. Владения мои разорены. – Он уставился на рог с вином. – Что еще уготовили мне боги?

Хайдхин сидел так, будто копье проглотил.