Пауки
Шрифт:
Мой первый разговор с новым главой «Независимости» состоялся вскорости.
Джамшит сидел за столом своего скрывшегося земляка пепельно-серый, аскетичный, весь словно свинчен из небольших некрашеных трубок, патрубков. Простотой дизайна он напоминал рукоятку топора.
—Слышал про тебя…
Я кивнул. Он обращался ко мне на «ты», как к подчиненному. «Говорить ему „вы“?» Он понял.
— Вы ведь на «вы» у себя в конторе только с теми, кого собираетесь посадить… Давай на «ты»!
— Попробую…
— У меня тяжелое положение. — Джамшит поднялся. Теперь я лучше его рассмотрел. В нем было
Он старался не глядеть мне в глаза. Для него я на всю жизнь оставался ментом, как он для меня — уголовником. Это была его проблема. Оказалось, он говорил о другом.
— Я должен быть в курсе всего, что предпринимает Камал. Где он. Что делает. Ты сможешь его найти отсюда, из России?
— Думаю, да.
— Тебе я верю. Я ведь давно за тобой наблюдаю. Ты служил на Памире, в моих местах…
— На Мургабской заставе.
Я увидел его глаза. Они у него были серые, и весь он был какой-то сильно обесцвеченный, вплоть до наколок на руках, выведенных каким-то сильным реактивом…
Он задал несколько вопросов о том, какими возможностями располагает банковская служба безопасности. Я объяснил. Он внимательно слушал. Как мне с уголовником, так и ему с ментом было западло такое общение. Но мы оба взяли себя в руки.
—Я дал слово братве, что верну кредит. Ты знаешь, что нас ждет за невыполненное слово…
—Да.
В знак полного доверия Джамшит объяснил ситуацию.
Я понял, почему Камал Салахетдинов пошел на сделку с «Алькадом», невзирая на риск, полностью положившись на бандитскую крышу, стоявшую за банком…
—Фальшивые авизовки!..
Кто-то из наших служащих — еще до моего прихода в банк — пропустил фальшивые подтверждения, по которым банк перевел деньги липовым фирмам.
—Почти на сто миллионов…
Положение банка оказалось хуже, чем ожидалось.
—О'Брайен обещал триста процентов в течение трех месяцев. Между крышами — нашей и ихней — существовала договоренность…
Речь шла о черном кредите.
Если бы в ту ночь Женя Дашевский выставил охрану ресторана на дискотеке, банк мог в течение ближайшего полугода поправить положение.
— Теперь надежда на Лобана. Он быстро поправляется. Лобан не такой человек, чтобы все простить или оставить, как есть. Он сейчас в ФРГ.
— Камал поехал к нему…
—Можно считать. Но, кроме Лобана, там много авторитетных людей. О'Брайену пообрежут крылышки… Как и его команде.
Он перечислил:
— О'Брайен. Окунь. Пастор. Ваха. Ургин…
— Будет здорово, если их пообломают.
— Есть и кое-что другое… Существует кассета. Заказ на убийство Камала. О'Брайен рискнул лично встретиться с киллером. И вот результат.
— Может, только разговоры…
— Запись делается в целях собственной безопасности. Чтобы она сработала, ее демонстрируют солидному авторитету.
— И в данном случае?..
— Да. Я предложил за нее миллион.
Он положил на меня глаз, но я промолчал. Джамшит подождал. Спросил, заканчивая разговор:
— У тебя проблемы?
— Да…
Мой гэбэшный заместитель продолжал сидеть на больничном. Он даже не звонил. За это время нас могли всех уничтожить.
— Я должен его поменять. Кандидатура
есть. Он работает здесь, в банке. Виктор…— Я его знаю. Считай, что мы решили. Пусть кадровик оформит… — Он помолчал. — Но может, тебе не все известно насчет твоего будущего заместителя. Там не все просто…
Я знал. При аресте одного из авторитетов мой будущий зам заставил его подругу встать с постели. Голой. Авторитет просил не делать этого. Дал слово, что в постели нет оружия. Виктор настоял.
—Что там у тебя было с женой авторитета? — спросил я как-то Виктора, когда он только появился у нас.
Он ответил неохотно:
—Авторитет дал слово, что оружия нет! А если бы оно оказалось?
Я понимал его: «Мы-то головы подставляем…»
Я взглянул на Джамшита:
— Мне кажется, об этом забыли…
Он покачал головой:
— Такое не забывается.
Позже, спустившись в дежурку, я поздравил своего протеже с назначением. Виктор готов был прыгать от радости.
— Ат-лично! Молодая жена! Мне сейчас вот так нужны баксы!
— Между прочим, начальник кредитного управления спит и видит тебя сопровождающим. Разумеется, за плату.
— Он говорил! Я буквально зубами в это вцепился!
—Смотри: с Вячеславом работа стремная! Предупреждаю. Видимо, он получил на лапу за кредит…
— А в Чечне как было? А в Афгане? Забыл?
Решал он сам, в конце концов.
— Когда я приступаю к новой работе?
— Завтра. Ты полностью заменишь меня в банке.
— Ты собираешься в отпуск?
— Отнюдь. Я должен найти Камала.
Камал Салахетдинов не давал о себе знать. Он мог стать заложником, как Лукашова. Почти одновременно, по нашим данным, Москву покинули Пастор и Окунь и с ними еще несколько боевиков Ламма и О'Брайена.
Я проверял данные о том, что Камал находится в Австрии. И тем не менее продолжал одновременно разыскивать его в Америке. Президент охранно-сыскной ассоциации «Лайнс», знавший все или почти все, продолжал искать его по всему миру. По каналам своих партнеров из Американской ассоциации промышленной безопасности и Всемирной ассоциации детективов — ASIS и WAD — он неожиданно вышел на его полного двойника в маленьком городке на Восточном побережье Соединенных Штатов…
Потом то же подтвердилось по Интернету.
Семья Салахетдинова вернулась домой.
По странной случайности именно в этот день, решив, что опасность больше не угрожает, Камал Салахетдинов набрал номер своей московской квартиры.
Телефон был « н а к н о п к е ». Видимо, не только у нас. К тому же средству прибегли и наши противники. Развитие электроники дошло до того, что, даже разобрав телефонный аппарат, нельзя было найти встроенного внутри «клопа». Средства съема информации уже вделывали в штатные детали устройства — батарейки, конденсаторы, процессоры. Общее число подслушивающих устройств в столице по сведению начальника Управления «Р» МВД РФ составляло восемь — десять тысяч. Среди этого количества только несколько десятков были наши. Остальные могли быть чьими угодно. Камал что-то чувствовал или точно знал. Квартирный «клоп», установленный в доме бывшего председателя совета директоров банка, зафиксировал лишь один разговор Камала Салахетдинова с женой.