Паутина Фрейда

— Конечно, — кивнула она. — Я пойду?

— Идите.

Интересно, она продолжает удовлетворять свое любопытство или успокоилась? И, в принципе, ей не обязательно было устраивать допросы в институте. Одного человека для рассказа всей истории хватило бы.

Я набрал номер Калинина, стараясь не сломать очередную ручку, и, услышав ответ, сказал:

— Добрый вечер, Андрей Григорьевич.

— Ярослав Владимирович? — удивился он. — Чем обязан?

— Скажите, что вы рассказали Дине Сивцовой обо мне, об Алисе?

Повисла небольшая пауза. Не поверю, что Калинина можно выбить чем-то из колеи, а время на расшаркивания и раскланивания терять не хочу.

— Вы знаете, — все тем же ровным тоном продолжил он, — в работе консультирующего психолога есть такое понятие — конфиденциальность называется, так что от меня Дина Анатольевна о вас и вашем прошлом точно не могла узнать. А что касается Алисы, то я за десять лет виделся с ней два раза, а ворошить прошлое, тем более рассказывать о нем не в моих правилах.

И как заливает. Прямо заслушаться можно. Да и придраться не к чему.

— Андрей Григорьевич, вы с ней спите? — вырвалось у меня, причем даже как-то резко.

Калинин усмехнулся в трубку и все так же спокойно продолжил, сразу догадавшись, о ком я говорю:

— Ярослав Владимирович, я не тот человек, который поставит на кон свою репутацию и карьеру из-за красивых глаз и обалденного отсоса. А Дина Анатольевна, насколько мне известно, счастлива в браке. Поэтому мне и не понятно, почему в вашем голосе проскользнуло такое раздражение вкупе с ревностью.

Как меня задолбали эти чертовы психологи, которые считают, что знают все и обо всех.

— Вам показалось, Андрей Григорьевич. Спасибо за содержательную беседу, — теперь сарказм я даже не пытался скрыть.

— До свидания, — попрощался Калинин и повесил трубку.

Слова о карьере заставили поверить ему. Значит, не он. Значит, она довольно-таки напряглась, чтобы собрать информацию. Просто интерес или что-то большее?

Думать я больше не мог, катастрофически начала раскалываться голова. Подписав документы, взял пиджак и вышел из кабинета.

— До свидания, Ирина, — кивнул я секретарше.

— До завтра, — ответила она, выключая компьютер.

Не знаю, как доехал до дома. Виски сдавило тугим обручем, затылок просто ломало, а перед глазами периодически появлялись темные пятна. Надо было бросить машину возле офиса и ехать на такси… Много чего надо было сделать по-другому, но уже не переделаешь.

Свернув на свою улицу, я почувствовал, как голову атаковал новый приступ уже пульсирующей боли. Поэтому и едва не въехал в перекрывший заезд в гараж автомобиль. Бля, какого черта? Сейчас еще искать какого-то придурка, купившего права.

Только искать никого не пришлось.

Одновременно с моей открылась и дверь мешавшей попасть в гараж машины.

Я даже не удивился. Я просто охренел, уже приписав себе галлюцинации.

В меня уперся медовый взгляд, такой равнодушный, что даже не по себе стало. Хотя взглядов я повидал разных, даже таких, которые могли заставить колени подкашиваться. Но в этом не было ничего, что я ожидал увидеть: ни злости, ни ненависти, ни обиды.

А у меня, наверное, был совсем охуевший вид. Мы с минуту смотрели друг на друга, а потом она сделала шаг ко мне, еще один, еще… Пока не оказалась почти вплотную ко мне.

Глава 2. Ярослав

Она так близко, что нарушает все мыслимые дистанции. Уже знакомый пряный запах ударил в ноздри, и я как наркоман вдохнул глубже, продолжая смотреть в ее равнодушные глаза.

— Ты долго на меня пялиться будешь или скажешь что-нибудь? — спросила она ровным голосом.

Она не имитировала свое спокойствие. Взгляд, голос, движения — ничего не намекало даже на хоть какую-нибудь эмоцию.

— Дар речи потерял, что ли? — легкая усмешка коснулась ее губ, но глаза остались все такими же бесстрастными.

— Есть немного, — ответил я.

Признаться, даже не немного, а основательно.

— Будем здесь стоять или пригласишь?

Вот я охренел еще больше, чем когда увидел ее возле ворот.

— Ты. Собираешься. Зайти. Ко мне. Домой?

Это что, блин, шоковая терапия? Ситуация меня дезориентировала, ее поведение — тоже. Кажется, я вообще перестал что-либо понимать. То ли у меня действительно сейчас галлюцинации, то ли были неделю назад в кабинете Коротаева.

Но мне было интересно. Очень.

— Идем, — кивнул я, достав ключи.

Мы оставили машины возле ворот и зашли во двор. Она шла в полушаге за мной справа, и я едва не заработал косоглазие, пытаясь уловить хоть что-то. Ноль.

В прихожей я посмотрел на нее и снова растерялся. Что за черт?

— Кофе? — спросил, не зная, что еще сказать.

Ладно, буду гостеприимным хозяином. Может, тоже удивить ее получится. На кухне она устроилась на диване, положив локоть на спинку и подперев ладонью голову. Свободно так себя чувствует. В довесок еще подтянула одну ногу, устроив стопу на второй. Как дома, ей-богу. Хорошо, что хоть это она проделала не в юбке, а в спортивных штанах, а то я бы подумал, что соблазняет. Шерон Стоун в «Основном инстинкте» просто курит в сторонке!

Пока делал кофе, стоя спиной к ней, чувствовал взгляд на затылке. И это совсем не самовнушение. Я умею чувствовать такие взгляды. И сейчас я бы даже согласился, чтобы на меня смотрели через прицел винтовки, чем так. Как будто она залазит мне в голову.

Кофемашина работала, а я начал перебирать таблетки, когда понял, что голова больше не болит. Кажется, перестала в тот момент, когда я почувствовал запах индийских пряностей.

Швырнув уже ненужный блистер на столешницу, я взял две чашки и повернулся. Поставил одну перед ней, удостоившись, наверное, благодарственного кивка, и подошел к окну, открыв его настежь. Свою чашку определил на подоконник и потянулся за сигаретами, которые оставил на холодильнике.

Это так странно, когда за каждым движением кто-то так внимательно следит. Я закурил и повернулся. Она сидела все в той же позе и, кажется, даже не моргала, наблюдая за мной.

— Теперь ты на меня пялишься и молчишь, — сказал я.

Она оценила. Улыбнулась.

А потом подошла ко мне, и сигарета снова показалась ароматизированной. Потянулась за сигаретами, невольно коснувшись грудью моего предплечья. Зажигалка все еще находилась в моей руке, и я, нажав кнопку, поднес огонь к сигарете. На пару секунд пламя отразилось в ее глазах, и это было подобно тому, как на солнце переливать мед. Она уже прикурила, а я все держал зажигалку, пока не почувствовал жжение в пальцах.