Паутина Фрейда

— Ты знаешь испанский?

— Нет, — покачал он головой. — Но названия национальных блюд Боливии и их описание нашел в интернете.

— У тебя феноменальная зрительная память?

— Я неплохо запоминаю то, что увидел, и достаточно внимателен. Так что никакого феномена.

Девушка-официантка вернулась с двумя стаканами и поставила их перед нами. По-испански я могла ее поблагодарить, что и сделала. Она улыбнулась и снова ушла.

— Что это? — спросила я, снова принюхавшись к стакану.

Ратомский усмехнулся и спросил:

— Снова думаешь, что я хочу тебя отравить. Хотя для тебя, наверное, все же крепковато. Может, с соком смешаешь?

Если он снова назовет меня слабачкой, то я запущу этот стакан ему в лоб.

— Предпочитаю все в чистом виде.

Я демонстративно взяла стакан и сделала глоток. Напиток пах виноградом, так что не должно быть сильно страшно. Только вот глоток надо было делать поменьше. Крепко. Слегка прокашлявшись, уставилась в глаза, которые при этом освещении казались малахитовыми.

— Дина, мне кажется, ты и ацетон выпьешь, если кто-то скажет, что ты не сможешь это сделать. Это белый бренди. Подумал, что чича будет для тебя слишком.

— А ты неплохо подготовился. Любишь быть готовым ко всему, все знать? Похвально. И довольно полезная привычка. Но…

— Это скучно, — закончил он за меня. — Ты ведь это хотела сказать?

— Возможно, — пожала я плечами.

Ратомский поднял стакан и спросил:

— За что выпьем?

И что ответить? Да так, чтобы он не увидел никакого подтекста в моих словах?

— За отдых, — нашлась я.

Наши стаканы соприкоснулись с легким звоном, и Ратомский сказал:

— Тебе идет этот цвет. Идеальное сочетание с цветом глаз.

— Да ты сегодня щедр на комплименты. Так трахаться хочешь?

Он улыбнулся. Совсем беззлобно. И вот его сегодняшнее поведение с того момента, как он постучал в номер со стаканом чая в руках, я не могла понять. Или просто все идет быстрее, чем я ожидала.

Глава 18. Дина

Когда официантка снова появилась возле нашего столика, я почти расслабилась. Все это время мы молчали, лишь переглядывались. И наши взгляды были то насмешливыми, то изучающими, то задумчивыми.

Боже мой, Ратомский, как бы я хотела знать, что творится у тебя в голове!

Только в лоб не спросишь.

Девушка поставила перед нами несколько больших тарелок, которые весьма грациозно донесла, не уронив, и с улыбкой снова удалилась. Да этого ужина на небольшую свадьбу бы хватило. Ну ладно, у богатых свои привычки.

После последнего глотка белого бренди, отставила стакан. Раз у него не спросишь, пусть спросит сам.

— Ну и?.. — наклонилась я, сложив руки на столе и почти положив на них грудь. — Неужели просто на ужин позвал?

— Все-таки даже твоя компания лучше, чем ужин в одиночестве, — быстро парировал он в ответ, как будто и ждал вопроса.

Все-таки в выдержке ему не откажешь. Надо поддаться.

— Тебе нравится меня оскорблять? — как будто с обидой спросила я.

— Дина, тебе это не идет, — рассмеялся Ратомский. — Больше мне нравится тебя трахать. Видишь, быть откровенным не так сложно.

Сволочь. Ладно, один-ноль… Открываем счет следующего раунда. Продолжаем.

— Согласна, — кивнула я, но так и не пояснила, с чем именно согласилась.

Он хотел спросить, но передумал.

Я придвинула к себе блюдо, на котором лежало что-то, похожее на маленького запеченного поросенка. Отрезав кусок, отправила его в рот и заметила:

— Похоже на кролика, только мясо не такое постное.

— Это морская свинка, — просветил меня Ратомский, придвинув к себе шашлык, по крайней мере, по виду был похож, да и шампуры имелись.

— Что?

— Морская свинка, — следил он за моей реакцией, — очень популярное здесь блюдо.

— Очень вкусно, — улыбнулась я, демонстративно отправив в рот второй кусок, хоть пушистиков и было жалко. — Попробовать хочешь?

Мой вопрос заставил его замереть с вилкой в руке. Он не понимал, как именно я предлагаю ему предлагаю ему попробовать это несчастное животное. Я отрезала еще кусочек и вертикально поставила вилку, вопросительно подняв брови.

Он опустил свои приборы на стол и поднялся.

Один-один!

Да, он пересел ко мне. Теперь был рядом, а не напротив. Одной рукой обнял меня за спину, а вторую — положил на мою, державшую вилку. Мы просто гениальные аферисты — так играть. Оскара, Грэмми и Пальмовую Ветвь нам!

Он подцепил губами мясо на моей вилке и, глядя в глаза, начал кивать.

— Ты была права, это вкусно.

Уходить он явно не собирался. Его рука все еще была на моей спине, хотя нет, уже ниже. Наши бедра соприкасались под столом. И еще этот неотрывный зрительный контакт…

Черт возьми! Я схожу с ума.

— Ты знаешь, — сказала я и тут же чуть прокашлялась, поняв, что голос немного охрип, — один известный психолог утверждал, что акт совместного поглощения пищи между мужчиной и женщиной гораздо интимнее секса.

Я вспомнила все известные матерные слова. Что за чушь я несу? И Ратомский это понял, поэтому спросил:

— У этого ненормального человека фамилия не Фрейд? А то, что ты сейчас делаешь, называется, кажется защитным механизмом психики.

Больше не могу смотреть в эти глаза. Они мешают думать. Я чуть отодвинулась, дав понять, что пора убрать руку. Не помогло. Он двигался миллиметр за миллиметром, сантиметр за сантиметром за мной по деревянной скамейке, пока я не коснулась плечом стены.

— Ярослав, пересесть не хочешь?

— Ни капельки.

Он перегнулся через стол, взяв свои приборы, и остался сидеть рядом. Через две минуты я смогла немного расслабиться. Теперь он просто сидел рядом, как будто мы были незнакомыми людьми на соседних креслах в самолете.

Я не приму это поражение. Счет еще не в его пользу.

— У тебя что? — кивнула я на шашлык.

— Антикучо. По сути, обычный… Нет, не совсем обычный, судя по вкусу. Приправлен отлично. И это говяжье сердце.