Паутина и скала

Однако Джордж ощутил и приятную теплоту в убедительном обаянии этого человека, когда Племмонс набил трубку, зажег ее, с удовольствием затянулся и небрежно спросил:

– Что делаешь вечером?

– Собственно…- пришедший в недоумение Джордж на миг задумался, – ничего вроде бы… Хотя, – он слегка улыбнулся, – должен состояться концерт, так ведь? Наверное, пойду туда. Ты пойдешь?

– Угу. – Племмонс сделал несколько сильных затяжек, что shy;бы трубка разгорелась, как следует. – Собственно, – продолжал он, – об этом я и пришел поговорить. Один будешь?

– Да, конечно. А что?

– Видишь ли, – заговорил Племмонс, – я только что спус shy;тился из первого класса. У меня там есть две знакомые. – Он по shy;молчал, попыхивая трубкой, потом с приятной улыбкой на румя shy;ном лице и с блеском в глазах глянул на молодого человека и из shy;дал негромкий смешок. – Позволю себе сказать – две в высшей степени красивые, очаровательные дамы. Я рассказывал им о те shy;бе, – вдаваться в объяснения он не стал, хотя Джорджу стало лю shy;бопытно, что мог этот человек рассказать о нем интересного двум совершенно незнакомым дамам, – они очень хотят с тобой познакомиться.

И вновь не стал давать объяснений этому возбуждающе зага shy;дочному желанию, но, словно бы ощутив быстрый вопрошаю shy;щий взгляд собеседника, торопливо продолжал:

– Вечером я собираюсь подняться туда снова, увидеться с ни shy;ми. Я говорил им о концерте, обо всех людях, и они сказали, что хотели бы спуститься сюда. И я подумал, что если ты ничем не занят, то, может, не откажешься пойти со мной.

Произнес он это быстро и очень небрежно. Но затем, чуть по shy;молчав, обратил на Джорджа серьезный взгляд и с ноткой отече shy;ской любезности в голосе негромко заговорил:

– На твоем месте я бы пошел. В конце концов, если собира shy;ешься писать, тебе нелишним будет завести знакомства. А одна из этих женщин сама очень утонченная и талантливая, увлечена театром и знает в Нью-Йорке всевозможных людей, которые мо shy; гут тебе пригодиться. Советую познакомиться с ней, потолко shy;вать. Что скажешь?

– Разумеется, – ответил Джордж и тут же ощутил дрожь вол shy;нения и радости, по-мальчишески живое воображение стало ри shy;совать ему яркие портреты двух прекрасных незнакомок, с кото shy;рыми вечером он познакомится. – Буду очень рад. Спасибо, что пригласил.

Сознавая искреннюю доброту этого поступка, он преиспол shy;нился к Племмонсу чувством приязни и признательности.

– Хорошо, – быстро произнес Племмонс с удовлетворенным видом. – После обеда пойдем наверх. Переодеваться не нужно, – торопливо, словно желая успокоить Джорджа, сказал он. – Я этого делать не собираюсь. Иди, в чем есть.

Раздался гонг, возвещающий начало второго завтрака, шум shy;ные группы людей за столиками стали подниматься и выходить. Племмонс поднял руку и жестом подозвал стюарда:

– Еще два.

Вскоре после половины девятого Джордж с Племмонсом со shy;вершили дерзкий поход «наверх». Пересечь волшебную границу оказалось очень просто: потребовалось лишь подняться по трапу на верхнюю палубу, перескочить через запертые воротца и толк shy;нуться в дверь, которая, как Племмонс уже знал по прежним по shy;ходам, не запиралась. Дверь подалась сразу же, оба молодых че shy;ловека быстро шагнули в нее и оказались, по крайней мере млад shy;ший из них, в ином мире.

Переход этот был мгновенным и ошеломляющим. Даже Али shy;са, проникнув чудесным образом сквозь зеркало, не нашла перемену более поразительной. Оба мира состояли главным образом из стали и дерева. Разница заключалась в размерах. Исследовате shy;лю из другого мира показалось, что все чудесным образом увели shy;чилось. Джордж сразу же испытал чувство потрясающего осво shy;бождения – чувство побега из многолюдного, замкнутого, шум shy;ного и тесного мира в мир, который открывался почти бесконеч shy;ным зрелищем простора, ширины, расстояния и свободы. Моло shy;дые люди оказались на одной из палуб громадного лайнера, но у Джорджа создалось впечатление, что они вдруг вышли на широ shy;кую, бесконечную улицу. Там было почти совсем тихо, но чувст shy;вовалась какая-то мощная кипучая энергия. После ярости штор shy;ма и непрестанной, раздражающей вибрации внизу верхний мир казался твердым, неподвижным, как городская улица. Вибрации там почти не было, движение судна не ощущалось.

Ощущение простора, тишины, таинственной, загадочной энергии усиливалось почти безлюдным видом палуб. Далеко от них одетые по-вечернему мужчина и женщина медленно прогу shy;ливались под руку. И зрелище этих двух далеких фигур, их мед shy;ленное, грациозное покачивание, атласная гладкость красивой женской спины придавали всей сцене дух богатства, роскоши, изящества, какой не могло придать больше ничто на свете. Маль shy;чик-рассыльный с румяными щеками, сияющими над двумя ря shy;дами медных пуговиц на куртке, быстро прошел, свернул в ка shy;кую-то дверь и скрылся. Быстро прошагал мимо молодой моряк в заломленной набок фуражке, но казалось, никто не замечал пришельцев.

Племмонс шел впереди, они прошли по палубе и свернули в дверь, ведущую в другой мир тишины, в громадный коридор, от shy;деланный полированным деревом. Здесь опытный гид быстро нашел еще один трап, ведущий на верхнюю палубу, и они вышли на другой променад, еще более поражающий простором, шири shy;ной, красотой и роскошью, чем нижний. Этот променад был за shy;стеклен, что усиливало впечатление его богатства. Здесь было больше прогуливающихся мужчин в черных костюмах с белыми манишками и женщин с обнаженными жемчужного цвета плеча shy;ми. Однако людей было немного – несколько пар совершало большую прогулку по палубе, еще несколько сидело, развалясь в креслах. Вдоль палубы тянулись широкие окна, сквозь них были нидны интерьеры громадных помещений – огромных комнат отдыха, салонов, кафе, величиной как те, что в больших отелях, таких же солидных, таких же роскошных.

Племмонс быстро, уверенно повел Джорджа в сторону кор shy;мы, нашел еще один трап, быстро поднялся и тут же направился в похожее на веранду кафе, с крышей, но без торцовой стены, от shy;туда была ясно видна широкая кильватерная струя судна. Здесь они сели за столик и заказали выпивку.

На вопрос Племмонса стюард ответил, что большинство пас shy;сажиров еще обедает. Племмонс быстро написал записку и от shy;правил с рассыльным. Рассыльный вернулся с сообщением, что эти дамы еще не встали из-за стола, но вскоре присоединятся к ним.

Молодые люди потягивали свои напитки. Незадолго до девя shy;ти часов они услышали приближающиеся шаги. Племмонс быс shy;тро оглянулся и встал.

– О, привет, Лили, – сказал он. – А где миссис Джек?

Затем представил их друг другу с Джорджем. Молодая жен shy;щина холодно пожала Джорджу руку и вновь повернулась к Племмонсу. Ей было лет тридцать или чуть больше, она обладала ошеломительной, даже устрашающей внешностью. Красивой ее сочли бы, пожалуй, немногие, однако все наверняка бы призна shy;ли поразительно импозантной. Она была высоковата для женщи shy;ны, с большими руками и ногами, с крупными формами. Едва ли не грузной, однако солидность ее причудливо сочеталась с почти хрупким изяществом. Пожимая ей руку, Джордж обратил внима shy;ние, что кисть руки у нее крохотная, тонкая, чуть ли не как у ма shy;ленькой девочки, и в манерах ее, чуть ли не отталкивающе угрю shy;мых и холодных, заметил нечто робкое, почти застенчивое и ис shy;пуганное. У нее было сумрачное, славянское лицо и сумрачная грива черных волос, придающая всей голове какой-то недобрый, дикий, грозный вид. Голос у нее был мелодичным, но в нем слы shy;шалась нотка недовольства, словно ее раздражало почти все – скучные люди, с которыми она знакомилась, их скучные разго shy;воры, усталость и раздражение от всех и вся. К тому же, он был весьма манерным, по акценту можно было предположить, что она жила в Англии и переняла английские особености речи.