Паутина лжи

Они задают мне какие-то вопросы про соседей, вещи, я отвечаю что-то на автомате, но полноценно в эти проблемы погрузиться не могу. Думаю только о том, как скорее всё это закончить, получить деньги и рвануть к Гале. Машенька, крошка моя, держись, немного осталось, пожалуйста.

Наконец, я получаю деньги. Их нам выдают в банке, где пара снимает их со счёта. Ещё немного бюрократии, и вот, мы свободны! Деньги у меня в руках! Я прижимаю к груди свою объёмную сумку с деньгами, как нечто самое дорогое, потому что понимаю, взамен я именно то самое бесценное и получу.

Благодарю сердечно Егора, он уезжает на своей машине, а мы со Славой садимся в его автомобиль.

– Куда теперь? – спрашивает парень.

– К Галине. Поехали скорее.

– Поехали.

По мере приближения к дому Галины меня трясёт всё сильнее от нетерпения. Мне так страшно, что мы опоздали, что с Машенькой всё же что-то случилось, или ещё куча “но”, которые преследуют меня.

И вот мы на месте. Выскакиваю на улицу, бегу в расшатанную калитку.

Какая-то зловещая тишина кругом. Забегаю на крыльцо, дёргаю дверь, но она закрыта. Света нет.

Значит, в доме пусто.

Сердце падает в глухую яму. Где они, неужели я опоздала?

Дрожащей рукой достаю телефон, набираю номер, с которого звонила мне Галя.

Трубку долго никто не берёт, потом всё же раздаётся недовольное:

– Алло…

– Галя! Галя, ты где?

– А, эт ты… – пьяный голос.

– Галя, где ребёнок?

– Со мной. Спит.

– Галь, я деньги привезла. Сейчас подъеду, скажи адрес, где ты?

– Не скажу. Жди. Сама сейчас приду.

Связь обрывается. Господи, да закончится этот кошмар когда-нибудь, или нет?

– Придёт? – спрашивает Слава, который всё это время стоял рядом.

– Сказала, придёт. Господи, как она придёт? Она же там невменяемая, Слав.

Начинает накрапывать мерзкий холодный дождь.

– Пойдём в машину, – уводит меня парень. – Пойдём, а то промокнешь. Всё будет хорошо, успокойся.

Усаживает меня в машину, лезет в бардачок, достаёт оттуда какую-то бутылочку.

– Выпей, – протягивает мне.

– Ч-что это, – трясёт меня от нервов и холода.

– Коньяк. Согреешься и немного успокоишься.

Беру бутылочку, руки дрожат, отпиваю глоток, огненная жидкость обжигает внутренности. Начинаю кашлять.

Но внутри и правда согревается. Выждав пару минут, делаю ещё глоток.

Да, дрожь проходит. Чувствую лёгкое головокружение, онемение, накатывает слабость…

– Что со мной? – опадаю на кресле, изо всех сил пытаюсь поднять ставшие вдруг свинцовыми веки…

– Всё хорошо, – улыбается Слава. – Я же говорил, всё будет хорошо…

Глаза закрываются…

– Но не уточнял, у кого именно…, – слышу последнюю фразу, и меня вырубает…

Глава 16.

Очень хочу открыть глаза и не могу… Мне холодно и мокро… Но я точно помню, что должна сделать очень важную вещь…

Что-то, от чего зависит моя жизнь, и не только моя…

Плаваю к липкой удушливой темноте и никак не могу вынырнуть из дурмана.

Мне кажется, меня кто-то зовёт… где-то очень далеко слышу своё имя…

И как будто воздух вздрагивает вокруг, но тело моё настолько онемевшее, чужое, что среагировать не получается.

Я как будто куда-то плыву, чьё-то тяжёлое дыхание, шаги, стук, журчание воды.

– А-а-а! – резко прихожу в себя оттого, что на меня льётся что-то ледяное.

И это так остро жалит тело, лицо, шею.

Распахиваю глаза, паникую, пытаюсь избежать неприятных ощущений, оттолкнуть того, кто брызгает на меня воду, но руки не слушаются.

– Юля! Юлечка! – хлопает меня по щекам Дан, добавляя боли моей и без того раскалывающейся голове.

– О боже, Дан! Не трогай меня!

– Так, заговорила, уже хорошо. На меня смотри! – рявкает он.

– Дан, чего тебе от меня нужно? – всхлипываю, обнимаю себя руками, пытаясь согреться. – Мне холодно, – стучу зубами.

– Холодно, это не самое страшное. Это даже хорошо, – отвечает убеждённо.

Стягивает с меня мокрые вещи. Брюки, блузку, принимается за бельё.

– Что ты делаешь? Не трогай меня, – пытаюсь увернуться, прикрыться.

– Ба, а ты что это, стесняться надумала? – зло усмехается.

Оглядываюсь заторможено, понимаю, что мы дома, в нашей ванной. Как я сюда попала? Ничего не помню.

– Ты где так напилась? – смотрит хмуро на меня муж.

– Я не пила, – а язык заплетается так, как будто я реально в дрова. – Только один глоток коньяка. Подожди…, – пытаюсь вспомнить хоть что-то, – подожди. Я была со Славой, у него в машине. Он дал мне выпить…

– С этим щенком? – недобро усмехается Дан. – Очень интересно…

– О боже…, – начинаю вспоминать всё произошедшее.

Звонок Галины, надрывный плач Машеньки, квартира, деньги, пустой тёмный дом.

– Боже, Дан, как я оказалась здесь? – хватаю мужа за руку.

– Я тебя на лавочке нашёл, около дома. Что, твой хахаль не смог тебя даже до квартиры дотащить?

– Подожди… Как возле дома? А сумка? Где моя сумка? – кричу, в панике оглядываясь.

– Не было с тобой никакой сумки, – рявкает муж. – Там было ценное что-то?

– О господи! – хватаюсь я за голову, вцепляюсь в волосы. – Да. Там было кое-что очень ценное. Дан…

До меня начинает доходить масштаб произошедшей катастрофы.

– Господи, этого не может быть…

В неверии трясу головой, потому что никак не могу осознать, насколько ужасно всё произошедшее. Слёзы рвутся из глаз, истерика накрывает.

– Он не мог так поступить, Дан… Как же он мог, – беспомощно хватаюсь за горло, задыхаюсь от подступающей паники и слёз. – Боже, что мне делать теперь. Как же так… Как же можно так…

– Тихо, – лицо Дана меняется, – тихо, успокойся.

Он пытается меня прижать к себе, но я вырываюсь.

– Нет! Нет! Я не могу сидеть здесь. Мне нужно забрать Машеньку. Она же погибнет там, Дан, как ты не понимаешь. Господи! – захожусь в рыданиях, – А деньги, где я теперь возьму деньги? Дан! Дан! Он же меня обокрал! Я же квартиру мамину продала, чтобы отдать Галине за ребёнка, а теперь… Боже! – рыдаю, беспомощно сгибаясь пополам.

Только сейчас до меня доходит весь ужас, вся моя глупость и осознание, чего мне теперь будут стоить моя доверчивость.