Паутина

– Принц играет в азартные игры?
– сделала страшные глаза я.
– Разве позволяет королевский этикет?!

– Мы играли с Яном в карты...
– как мальчишка, замялся принц.
– А вон там, прямо, видишь?
– он указал на розовый особняк за стеной из кустов и постучал по крыше кареты; мы остановились.
– Фиона, - затряс её принц. Фиона, проснись же!

Фиона протёрла глаза и улыбнулась, глядя в окно. Она открыла дверь и вбежала в розовые ворота. В самом доме она пробыла не дольше пяти минут, а потом, счастливая, вернулась и постучала в дверцу кареты. Кирилл открыл, и она забралась к нам:

– Мои родители приглашают вас к нам в дом, милорд. Вас всех, - она посмотрела на меня самым выжидающим взглядом.

– Так это твой дом, - наконец догадалась я. Фиона кивнула.

– Пойдёмте, миледи. Они так хотят с вами познакомиться. Прошу вас.

– Иди, если хочешь, - произнёс Кирилл.
– Я пришлю за вами Макса, а сам я должен непременно показаться Яну, а то будет невежливо.

Я недолго поломалась, но любопытство взяло своё. Мне очень хотелось познакомиться с родителями Фионы. Она говорила, что она потомственный телохранитель, правда, очень молодой. Хотелось посмотреть на кого-то более опытного. Я кивнула и вслед за Фионой вышла из кареты. Извозчик ударил хлыстом мостовую, и кони унесли принца с ребятами прочь.

Мы прошли по мощённой плитами дорожке к распахнутой двери. Там стояла женщина лет сорока с чёрными, как у Фионы, волосами и сложенными на груди руками. Она ласково улыбалась, глядя на нас. Фиона резвой поступью взбежала по деревянным ступеням и обняла мать:

– Мама, знакомься, это миледи Елена. Миледи, разрешите вам представить, моя матушка - графиня Клаудия Эдельвейс.

– Очень приятно, - я сделала неумелый реверанс.

– Проходите, прошу вас, - графиня Эдельвейс проводила меня в дом.
– Я так рада вас видеть. Когда Фиона сказала, что отправляется с принцем в ваш мир, я так испугалась, а вот теперь вижу, что ничего страшного нет. Расскажете нам что-нибудь за чаем, миледи?
– спросила она, проходя в холл. Прямо напротив двери была огромная лестница, уходящая налево. На полу лежал красивый ковёр, справа в дверном проёме виднелась гостиная со столом и камином. Дверь слева была закрыта, но, как только мы подошли к лестнице, она отворилась, и нам навстречу вышел мужчина в бардовом домашнем халате лет сорока пяти. Весь седой, как лунь, он опирался на замысловатую трость и медленно шагал в направлении холла. Остановившись рядом с нами, он поглядел на мать Фионы невидящими глазами.

– Клаудия, кто-то пришёл? Я слышал, дверь открылась.

– Папа!
– Фиона бросилась на шею отцу. Тот немного опешил от неожиданности и трясущейся рукой погладил дочь по распущенным волосам. Фиона тихо утёрла выступившие слёзы и ещё раз посмотрела на отца.
– Здравствуй, папа! Мы так давно не виделись... Вот я и приехала. Я же говорила, что через пару лет вернусь...

– Это было твоё первое задание, девочка, - голос старика дрожал. Как... как всё было? Расскажи мне. Ты, наверное, очень выросла, а я вот, уже совсем ничего не вижу, но... тут есть ещё кто-то?

Прерывать такую трогательную сцену мне было очень неудобно. Я почувствовала себя лишней и очень пожалела, что пришла вот так, незваной, в чужой дом. Фиона схватила меня за руку и притянула к своему отцу:

– Миледи, это мой отец, граф Михаэль Эдельвейс. Знакомьтесь! Отец, это миледи Елена, мы встретились в том мире... Ну, там, куда мы отправлялись вместе с принцем.

– Я очень рад знакомству, миледи, - граф поклонился.
– Прошу прощения за свой внешний вид, мы не ждали гостей...

– Что вы?!
– воскликнула я.
– Здесь всё просто чудесно! Спасибо за оказанный приём.

Михаэль Эдельвейс улыбнулся, крепко сжал руку дочери и сказал жене:

– Клаудия, проводи их в комнаты, пожалуйста, а я пока пойду скажу слугам, что у нас сегодня праздничный обед. Твоя кормилица так обрадуется, когда узнает, что ты вернулась, доченька... Да, она так обрадуется, бормотал граф, проходя в гостиную; звук его шагов перемежался со стуком трости по паркетному полу.

Мы прошли на второй этаж, завернули направо и попали в небольшой коридор, в который выходили две соседствующие двери.

– Вот ваша спальня, миледи, я пойду распоряжусь, чтобы вам принесли чистое бельё.

– Спасибо вам, - я отворила скрипучую дверь и вошла в комнату. Судя по звуку, я поняла, что Фиона вошла в комнату рядом.

Спальня освещалась широким, во всю стену, окном, за которым находился балкон. Справа стояла кровать с прикроватной тумбочкой, будуарный столик и кресло, слева был небольшой гардероб, открыв который, я обнаружила несколько старых, запылившихся, но, тем не менее, великолепной работы платьев. Вход в ванную был рядом с гардеробом; судя по всему, ванная была у нас с Фионой общая.

Отодвинув пыльные шторы, я открыла дверь на балкон и вышла на отделанную мрамором длинную площадку. Я оперлась на бордюр и любовалась видом цветущего сада, когда другая дверь, ведущая в спальню Фионы, со скрипом открылась, и она показалась, уже одетая во всё домашнее.

– Вы уже тут?
– довольно спросила она.
– Смотрите на сад? Я по нему, наверное, больше всего тосковала.

– Ты сказала отцу, что не была дома два года, - Фиона с удивлением посмотрела на меня своими зелёными глазами, а потом удручённо отвела взгляд.

– Мой отец из-за слепоты несколько потерял нить времени... Так зачем расстраивать его лишний раз?

– Я хочу сказать, что в твоём возрасте два года не видеться с родителями...
– я не сразу осознала, что она хотела сказать.
– Что ты имеешь в виду?

– Мы не были дома ровно столько, сколько понадобилось принцу, мы - его верные слуги, - промямлила Фиона.

– Так сколько ты не была дома? На самом деле?

– Пять лет, - тяжело вздохнув, ответила она. У меня по спине пробежал холодок, я представила, в каком возрасте она отправилась служить принцу. Предугадав мой вопрос, Фиона произнесла.
– Нам с Максом и Кэт было по двенадцать, когда мы закончили обучение. Все - золотые выпускники, гордость своих семей. Нас сразу же приставили к юному принцу, а через месяц он уехал... ну и мы вместе с ним. С год назад, когда в королевстве стало неспокойно, нам прислали ещё группу - на подмогу. Вы их, кажется, видели.

– Так где же они сейчас?

– Они отбыли раньше нас - расчистить путь. Но Тезарус стар - ему сложно открывать портал два раза подряд в одном месте. Хотя, вполне вероятно, произошёл перехлёст.

– Что это значит?

– Сама толком не знаю, - пожала плечами Фиона.
– Но кажется, это связано с тем, что порталы на вход и на выход нельзя открывать в столь близко расположенных местах.

– Ладно, сейчас речь не об этом. А твоя мама в курсе?

– Конечно. Она и сама была на службе, так они познакомились с отцом. Телохранителями становятся очень рано, нас учат с детства...

– Что рано - это я уже поняла, - не отставала я, - но зачем ТАК рано?

– Обычно телохранители долго не живут...
– спокойно ответила Фиона, ковыряя пальцем выбоину в бордюре.
– Простите, миледи, но вы сейчас затронули такую тему...
– она замялась.

– Которая меня не касается, - предположила я.

– Нет. Просто, вам этого не понять. Быть телохранителем - честь; славная смерть - смерть в бою за жизнь. И поверьте, это счастье, если ты смог её спасти.

– А телохранители есть только у королевских особ?..