Паутина

Фиона носилась от одной комнаты к другой: там примеряли платье, здесь собирали букет невесты, тут готовили душистую ванну, кремы, мази и всё прочее. Непосредственно до церемонии оставалось ещё четыре с лишним часа, а Кардинал, с утра, как заведённая, только и делала, что гоняла всех с распоряжениями из дворца в собор, из собора во дворец и так далее. Волновалась, наверное больше всех, такая вот восприимчивая натура... Славься! Славься!

Король тоже зря времени не терял: перемерил кучу воротничков, и ни один не подошёл к новой мантии, сшитой по новой моде, специально разработанной по заказу монарха. В конце концов разозлился, плюнул на всех и закрылся у себя в кабинете со швейной машинкой и кучей лоскутков. Трудяга, подавал пример народу. Славься! Славься!

Оба придворных волшебника ходили по дворцу с невозмутимыми лицами: зачем волноваться, когда молодёжь и сама всё сделает? При этом под их неустанным взором служанки уже спалили утюгом одно платье для подружки невесты - так усердно слушали советы старых мастеров с очень длинными носами. Кэт была в истерике, но Макс, как новый ученик первого придворного волшебника, по быстрому всё исправил и вручил подруге, готовой в любой момент разреветься, практически новое платье с огромным бантом на прожжённом месте. Славься! Славься!

Я не нервничала так с того самого момента, как встретила в замке своего отца. Ян, как и положено жениху, вместе с Кириллом сидел в противоположном крыле замка. Мы с Фионой на пару терпели все приготовления. Лена, сама ещё в домашнем халате и тапочках, бегала между нами, как зайчик в рекламе батареек. Постоянно говорила что-то служанкам, помогала то затянуть корсет, то надеть очередную юбку, не переставая приговаривать: "Свадьба - много хлопот, двойная - в два раза больше". Правда, в конце она постоянно спрашивала себя, зачем она в это влезла, если сам маркиз приглашал её в гости и предлагал подъехать непосредственно к свадьбе, чтобы избежать предпраздничной суеты; но потом сама же и отвечала:

– Девчонки, вы будете самыми красивыми невестами!

Вот такая она - женская дружба. Славься! Славься!

Ян с Кириллом уехали на десять минут раньше нас - чтобы не нарушать традицию и ждать в соборе. Мы с Фионой, Кэт и Леной сели в большую карету, украшенную цветами и запряжённую семью лошадьми. Пришлось, конечно немного потесниться, зато ехать всем вместе было не так страшно.

Корсет больно давил рёбра, шлейф был очень длинный, а через фату ничего не было видно. Видимо, Фиону преследовали те же ощущения, ведь она сидела, не шевелясь. Лена и Кэт махали стоящим на улице людям вместо нас и точно описывали происходящее вокруг. Да и судя по крикам и шуму, царящему на улице, мы понимали, что собралась вся столица - люди расположились на протяжении всего пути от дворца до собора.

Когда мы вышли из кареты на красную ковровую дорожку, заброшенную голубыми и розовыми лепестками, и мой отец подал мне руку, чтобы войти в собор, я поняла, почему этот день считается самым счастливым. Ещё с улицы я услышала, как внутри на органе играют вальс Мендельсона, обернулась - так и было: Лена подмигнула мне и показала на себя пальцем.

Мы обе вошли внутрь под огромный сводчатый потолок: там летали маленькие путти и разбрасывали над гостями лепестки цветов из маленьких, аккуратных корзиночек. В конце зала прямо под огромным витражом стояла Кардинал: вся в белом, как невеста. Рукава и подол её одеяний окаймляли золотые ленты. Принц с герцогом стояли по обе стороны от её преосвященства и смотрели в нашу сторону. Рядом с ними стоял Макс - он держал кольца и по совместительству был у обоих шафером. По узкому проходу сначала шла Фиона со своим отцом, потом я - со своим. Шествие замыкали подружки: Кэт и Лена в красивых розовых платьях. На органе играл Тезарус, а король, гордо выпятив вперёд живот, слушал комплименты по поводу "тонко выполненного" воротничка. К слову сказать, он и правда был не так дурён, как можно было бы предположить.

Папа передал мою руку Яну, орган умолк, и Кардинал, оглядев всех присутствующих начала церемонию...

Когда мы дружно с Фионой сказали "Да" в ответ, и нам на пальцы надели кольца, её преосвященство всхлипнула, утёрла глаза и произнесла:

– Объявляю вас мужем и женой! И вас, тоже!..

К кому относилось первое, к кому второе - никто так и не понял. Зал взорвался аплодисментами, путти спикировали вниз и вывалили на нас по ведру риса вперемешку с цветами жасмина.

Вдруг Ян схватил меня за руку и, увлекая за собой, побежал в сторону выхода. Я сорвала с головы мешавшуюся фату.

У дверей нас встретил улыбающийся Саин - он держал за поводья прекрасного белого коня. Ян посадил меня в седло, запрыгнул сам, помахал монаху, и мы отправились в путь.

– Куда ты?!
– крикнула в восторге я, когда, миновав конвой и возбуждённую толпу, мы выехали за пределы города.

– Куда мы!
– поправил Ян и, ещё крепче меня обняв, пришпорил скакуна.

– Куда мы, - повторила я и, немного подумав, добавила.
– Действительно "мы"! Ну тогда... Какая разница?!

Янош громко рассмеялся, и мы поехали дальше, туда, где светило наше солнце.

03.04.03

г. Москва