Паутина

– Для ритуала, который они собирались провести.

Но, видимо, не успели.

Зажав шарики в кулаке, Камохин принялся по одному бросать их на землю.

– Я нашел такой же шарик возле жертвенного стола после ритуала, который проводил Зунн, – сказал Эстебан.

– Выходит, эти, – Орсон кивнул на разодранную палатку, – тоже были из команды Зунна?

– Я бы не стал так говорить, – покачал головой Камохин. – Полагаю, Зунн был не пешкой в этой игре, но и не королем.

– Почему ты так думаешь? – спросил Осипов.

– Я не думаю, – Камохин бросил на землю последний шарик и отряхнул руки. – Я в этом уверен.

– Почему?

– Где сейчас наш король?

– Имеешь в виду Кирсанова?

– Именно. Он сидит в ЦИКе. А мы собираем для него пакали. Если бы Зунн был королем, он не полез бы сам в монгольскую зону, чтобы нарваться там на гигантского паука. Теперь Зунн мертв. Но кто-то посылает другую экспедицию по его следам в Гватемалу.

– А куда делись люди? – спросил Эстебан. – Те, что притащили сюда эти вещи?

– Может быть, они испугались чего-то и убежали в сельву? – предположил Брейгель.

– А что, если… – не закончив фразу, Камохин вскинул руку, прикрывая глаза от яркого света. – Это еще что за черт?

На самой вершине пирамиды сияло крошечное солнечное пятнышко.

– Кто-то развлекается с зеркальцем, – сказал Осипов.

И тоже поднял руку, когда солнечный зайчик прыгнул на его лицо.

– Они наверху!

– А почему не спускаются?

– Наверное, боятся.

– Чего?

– Того, что их напугало.

– Но сейчас здесь ничего нет!

– Это мы так думаем… Полагаю, нам стоит подняться.

– Не вижу других вариантов.

– А я вообще ничего не вижу. – Брейгель опустил бинокль, через который рассматривал вершину пирамиды. – Они не показываются.

– А что, если это ловушка?

– Не вижу смысла. Если бы у них было оружие и они собирались нас убить, то так бы и сделали.

А не стали бы пускать нам солнечных зайчиков.

– Пошли.

– Бамалама…

Осипов указал на Брейгеля пальцем:

– Это ты точно подметил.

Глава 50

Сто сорок восемь ступеней вверх.

Никто, понятое дело, не считал – Эстебан сообщил. Даже сопровождая людей с автоматами в руках, он не забывал о своих обязанностях гида и регулярно выдавал информацию, которая могла заинтересовать туристов. Поднимаясь на вершину пирамиды, квестеры узнали не только число ступеней, которые им предстояло пересчитать ногами, но и кое-что о религиозных воззрениях индейце киче, об их мировоззрении и взглядах на устройство мира, а также о том, почему Кастанеда ни разу не упомянул их в своих книгах. Бежали они быстро, но у Эстебана даже дыхание не сбилось. Видимо, сказывался опыт работы.

Поднявшись на самую вершину Храма Паука, они оказались на открытой каменной площадке длиной около двенадцати метров и шириной примерно семь. В центре ее стоял жертвенный стол, больше похожий на нелепую садовую скамейку. Две небольшие каменные плиты, поставленные вертикально, поддерживали длинную горизонтальную. На верхней плите был выбит паук, как на пакалях. Правда, в настоящий момент были видны только его торчащие вперед и назад ноги. Потому что на самом пауке восседал в медитативной позе, скрестив ноги и положив раскрытые ладони на разведенные в стороны колени, человек, с головы до ног затянутый в серый латекс.

Увидав его, Камохин чуть было не выругался с досады. Вот уж кого он меньше всего ожидал и хотел здесь увидеть, так это «серого». Поставив автомат на предохранитель, Камохин вскинул оружие на спину. Остальные последовали его примеру. За исключением Эстебана, который единственный был не вооружен.

– Не могу сказать, что чертовски рад тебя видеть, уважаемый! – мысленно, но так, чтобы все его слышали, поприветствовал Камохин «серого».

– Я тоже рад вас видеть, – сказал тот.

– Пришло время считать очки? – спросил Орсон.

– Подсчет бонусов ведет Мастер Игры, – ответил «серый».

– А ты, выходит… – А я – нет.

Очень быстрым и плавным движением «серый» поджал под себя ноги и выпрямился во весь рост. В правой руке у него блеснул какой-то плоский предмет. Солнечный зайчик скользнул по глазам квестеров.

Осипов от неожиданности звонко чихнул.

– Развлекаемся? – недовольно скривился Камохин.

– Нужно же было как-то привлечь ваше внимание.

– Мог бы и сам спуститься.

– Здесь удобнее.

– Что удобнее?

«Серый» оставил вопрос без внимания.

– Я что, снова задал не тот вопрос?

– Зависит от того, к кому ты обращаешься.

– К тебе, разумеется.

– Тогда обращайся по имени.

– А у тебя есть имя?

– Зовите меня Измаил.

– А, так это ты? – Камохин едва заметно улыбнулся. – Рад, что с тобой все в порядке.

– Я тоже рад.

– Ты бы хоть бирку с именем на грудь прилепил, – посоветовал «серому» Брейгель. – А то ведь, как иначе тебе признать?

– Это тоже часть Игры, – сказал Измаил.

– Объясни, – попросил Осипов.

– Не сейчас.

– А чем мы займемся сейчас?

– Игрой.

«Серый» вновь показал предмет, который держал в руке. И теперь всем стало ясно, что это пакаль. Только отшлифованный до зеркального блеска. Сверкающий на солнце так, что рисунка на нем не было видно.

– Подумаешь, – пренебрежительно хмыкнул Камохин. – У нас – три таких.

– Не таких.

– Ну, не совсем таких. Зато – три. Значит, мы выиграли.

– Нет.

– Хочешь сказать, что у тебя джокер? Или туз в рукаве?

– Смысл Игры не в том, чтобы выиграть.

– Да брось ты!

– Выиграть в Игре невозможно.

Камохин сам себе удивлялся – ему удавалось задавать правильные вопросы. Те, на которые «серый» с готовностью отвечал. В обычной своей манере, туманно и невнятно. Но это хоть что-то. Когда вопросы ему не нравились – поди пойми, почему? – он вообще делал вид, что не слышит их.

– Смысл Игры в самой Игре?

– Ты и сам это знаешь.