Паутина
Шрифт:
Улыбка пропала с лица пиджака, и он стал бросать фразы, как пересушенные чипсы:
– Мы уже имеем информацию. Об ОРЕОЛЕ. Получена сегодня. От леди Орлеанской.
Тоже про удар. Неизвестным оружием. И тоже неясно, по какому из офисов. Вы добавили лишь дату.
Ничего себе совпадения! Кто-то повторил мою выдумку? Раньше меня?! Да еще Орлеанская, которая сама - моя собственная выдумка!
– Вы чем-то обеспокоены, Виктор Франкович?
Теперь я постарался придать лицу выражение поглупее.
– Да, немного обеспокоен. Вы мне обещали канал для передачи. Как говорится:
дай, Джим, на счастье мне дайлап и все такое прочее...
– Ах, Вы об этом. Коне-ечно!
Пиджак снова стал само радушие. Видно решил сразу ухватиться
– Мы проверим Вашу информацию, и если она подтвердится... я хочу сказать, она почти подтверждена, так как получена от двух разных информаторов... Но посмотрим. Если все верно, Вы получите канал, а на Вашем счету появится, хмм... скромный знак нашей благодарности. Надеюсь, мы и дальше будем сотрудничать с обоюдным удовольствием. Поверите ли, я даже могу организовать Вам и Вашей новой передаче неплохой индекс цитируемости - у нашей службы стабильные бартерные отношения с несколькими информационными каналами.
Кстати, неплохой просветительский девиз Вы сейчас сказали, про Джима. Не могли бы повторить?
– Это был экспромт, я уже забыл его. Но Вы ведь записываете наш разговор, не так ли? Разве Вас не учили этому в академии УКИБа или где Вы там еще "просвещались"?
Пиджак подался вперед и пристально посмотрел мне в глаза. Ну нет, на расстоянии этот трюк не работает, гражданин начальник. Я зевнул и потянулся, как бы невзначай щелкнув ногтем по стене-экрану. Пиджак понял, что игры в гляделки не получится, снова откинулся на спинку стула.
– Вы наверное считаете меня тупым солдафоном, Виктор Франкович. Жаль. Мы могли бы сработаться. А Вы лично, с Вашими знаниями, могли бы стать неоценимым специалистом в области... да, просвещения. Жаль. Между прочим, стихотворение про Джима, строчку из которого Вы сейчас переделали, написал Пригов Дмитрий Александрович. Видите, я не такой уж невежа, как Вы полагали.
– Вы имели в виду "невежда" или все-таки "невежа"?
Пиджак ничего не ответил и исчез. Вокруг меня снова был "кабинет-34".
ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
МЭРИАН
любящая ушами я выбирал для тебя серьги долго-долго и наконец взял за $3 у сумасшедшего негра эти подвески из мелких ракушек чтобы с каждым шагом ты слышала чуть-чуть океана
теперь на другом конце света сижу у залива и в шорохе каждой волны слышу твои шаги
(Виктор Степной, "Голоса тишины")
Kлетка 6. ПРОГУЛКА
От: Аргус Тема: Подтверждение Дата: 7 марта 2018 г. 9:06
Для агента Z256. Ваша информация подтверждена. Вознаграждение переведено на Ваш счет. Запрос о канале для образовательной программы удовлетворен.
Доступное время для трансляции с 7:00 до 8:30 ежедневно. Подтвердите получение этого сообщения для получения адреса канала и пароля. Надеемся на дальнейшее сотрудничество. Служба безопасности АРГУС.
От: Жиган Тема: Wow!
Дата: 7 марта 2018 г. 9:43 Привет Профессор!
В нашем полку прибыло? (см. вложенную мессу)
Сильная плюха! Надеюсь, Вы познакомите меня с этими нукерами? Пишу прямо с лекции, поэтому мылом. Позже звякну, обсудим подробнее.
Всего, Жиган.
Вложенный файл: Москва-Ореол-Теракт
CITYCAT, 07.03.18. Сегодня утром локальная компьютерная сеть главного офиса компании ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ в Москве подверглась деструктивному воздействию неизвестной природы. В результате происшествия повреждено коммуникационное оборудование и большинство устройств памяти, находящихся в здании. Благодаря предупредительным действиям сотрудников агентства безопасности "Аргус"
удалось спасти большую часть деловой информации: резервные копии документов были сделаны за день до террористического акта и сохранены на компьютерах другого отделения ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ. Однако само разрушительное воздействие предотвратить не удалось, несмотря на предупреждение. Ведется расследование загадочного случая. Представители "Аргуса" пока не сообщили, каким образом им удалось
узнать о готовящемся теракте. Однако они заявили, что преступное действие против ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ совершено хакерской бандой "Вольные Стрелки".Прибытие почты прервало мою медитацию. Аура орхидеи, едва заметно колыхавшаяся в воздухе желто-зеленым спрутом, ровно в десять дважды вспыхнула синими спиралями, а сам цветок раскрылся чуть больше.
Сейчас Рита наверняка реализовала уже целую кучу сумасшедших биокомпьютерных проектов. И теперь какая-нибудь плесень в ее лаборатории считает дифференциальные уравнения или хранит в изгибах ворсинок всю "Войну и Мир".
Я так и запомнил Риту среди ее монстров: она вынимает из пасти биоэлектронного чудища маленький разъем и вставляет... То есть конечно не вставляет, а просто берет его в рот и держит зубами, как сапожник держит гвозди, чтобы освободить руки. Я помнил ее и в другие моменты, помнил бледное родимое пятно на ее бедре, словно след от пролитого на мрамор кофе, помнил и ее любимый жест раздумья: поднятая рука с открытой и немного вывернутой назад ладонью, словно она несет над плечом маленький поднос... Но что касается ее работы, я всегда представлял Риту именно такой - с руками по локоть в чреве машины и с блестящим разъемом во рту.
Орхидея была одним из первых ее созданий. Она потому и подарила мне эту "древнюю игрушку" - я был для Риты "человеком архаичным", поскольку не любил ее изощренных издевательств над природой. Кажется, из-за моей архаичности мы и расстались. Даже назначение этой орхидеи меня раздражало. Если бы она не была прощальным подарком, я бы давно ее выкинул. Это был индикатор всех процессов, которые происходят в компьютере, подключенном к плате цветка. Я никогда не использовал орхидею по назначению, лишь иногда включал ее собственную ауру и медитировал на ней. В моем лаптопе все равно ничего особенного не происходило. И только сегодня два неожиданных письма отразились на состоянии цветка - я и забыл, что "сонька" каждый час проверяет почту.
"Извини, не нарочно, - мысленно сказал я орхидее.
– Надеюсь, ты не обиделась."
Как бы ни был примитивен био-индикатор Риты, этот полуцветок-полукомпьютер считался самой современной техникой в этой квартире. Мой старенький лаптоп-"сонька" давно удивлял знакомых. Некоторые даже высказывали предположение, что он собран еще в 20-м веке. "Чего ты не поставишь нормальную тачку?" - спрашивали они.
Обычно я отвечал, что у меня и так все есть бесплатно в Университете, а дома мне, кроме почты и текстового редактора, практически ничего не нужно. Когда меня выгнали из Университета, денег на новую технику все равно не хватало.
Да и те игры, в которые я играл, не стоило устраивать дома: через Нет-кафе и различные инфо-центры гораздо удобней заметать следы.
Но существовала и более глубокая причина такой самоограниченности. Я всю жизнь старался ни к чему особенно не прикрепляться: ни к людям, ни к городам, ни к работе, ни к технике. Забираясь поглубже в воспоминания детства, я видел, откуда происходит эта отчужденность. Слишком быстро прошел тот светлый период жизни, когда родители кажутся самыми большими, самыми умными и самыми красивыми людьми на свете. Уже в школьном возрасте я видел, что мать - обычная истеричка, далеко не умная, но настойчивая в своем желании контролировать все вокруг... или хотя бы в своей семье. А отец - замкнувшийся в себе пьяница, в котором погиб художник. Тем не менее, при всех ссорах и постоянной нервозности, их союз был крепким, как симбиоз водоросли и гриба в лишайнике. Ее окрики и его окурки - чем дальше рушился мир вокруг них, тем крепче была эта связь, основанная на простом психологическом дополнении, которое иногда называют любовью. В свою сеть они пытались затянуть и меня. "Зачем ты закрываешься в комнате? Что ты от нас прячешь?" - кричали они. А я, тогдашний школьник, не мог понять, чего они хотят: ведь я ничего не прятал, я просто читал "Последнего из Могикан" и не хотел, чтобы мне мешал их шум с кухни.