Пазлы Создателя

– За полтинник на брата – запросто!

– А разве я обещал каждому по полтиннику? – прищурился Эрик.

– Так у тебя других купюр все равно нет, – улыбнулся беззубый, обнажая пустой рот.

Они ловко подхватили Антона и споро потащили вниз. Пару раз Марише показалось, что они воткнут его головой в окно или треснут о стену, но все обошлось. Видимо, таскать друга по лестницам было им не впервой.

Эрик открыл машину, и парни погрузили Антона в багажник. Правда, сыщик немного засомневался, не стоит ли переложить его в салон, но беззубый с уверенностью произнес, что Антона, на всякий случай, лучше оставить там, где он сейчас есть. Когда Мариша поинтересовалась – почему, беззубый ухмыльнулся и ответил, что вымыть багажник проще, чем салон. Да и в салоне будет меньше вонять.

В итоге, когда Храмова-младшего доставили в отдел, Мариша полностью прониклась предусмотрительностью беззубого – в багажнике разило так, что ей пришлось заткнуть нос. Голубев безмерно обрадовался, узнав, что они привезли Антона, но, когда увидел, в каком состоянии тот находится, приуныл.

– Вася, приведи этого типа в чувство, – попросил он дежурного и направился в свой кабинет.

Василий растерянно уставился на парня. Похоже, ему в первый раз приходилось иметь дело с мертвецки пьяным человеком.

– Мы зашли в тупик, – расстроенно сообщил Голубев, плюхнувшись на свой стул. – Подозреваемый у нас всего один, да и тот не в состоянии что-либо рассказать.

– Кстати, Антон мог выкинуть из окна Волохова, – сказал Эрик, расположившись в приглянувшемся ему кресле. – Он прибыл домой за двадцать минут до нашего приезда. Причем уже в невменяемом состоянии, потому что передвигался на четвереньках.

– Так это же замечательно! – обрадовался следователь. – Потрясем как следует Ольгу, и гудбай, Антоша, в места не столь отдаленные.

– Сдается мне, что с Ольгой у тебя ничего не выгорит, – усмехнулся сыщик.

– Почему это?

– Женская любовь, она знаешь какая сильная! Через все пройдет, лишь бы любимого выгородить.

– Да ладно тебе! Бутылку покажем, и вся любовь пройдет.

– Вряд ли. Я видел эту девушку. У нее в душе – сплошная романтика.

– Какая романтика?! – возмутился Голубев. – Алкоголь убивает все чувства, кроме основных инстинктов.

– А разве любовь – это не основной инстинкт? – поинтересовалась Мариша.

– Ну, сказанула! – восхитился тот. – Любовь – это высшее чувство. А основные инстинкты – это пожрать, поспать и выпить.

– Фу, как грубо, – скривилась Мариша.

– Зато просто и понятно. Надеюсь, его быстро приведут в чувство. Нам нужна Ольга.

– И все-таки что ты будешь делать, если она не расколется? – поинтересовался Эрик, с удобством устроившись в кресле.

– Посажу, и все.

– А как быть с тем, что мы слышали ее показания по поводу Антона?

– Забудьте.

– Как это?

– Просто. Неужели тебе никогда не приходилось закрывать глаза на некоторые вещи?

– Никогда, – покачал головой Эрик. – Мало того, я считаю преступлением поступать таким образом.

– С какой стати? – возмутился Голубев. – Если я считаю, что человек виновен, почему я должен страдать из-за каких-то формальностей?

– Это не формальности. Это показания. Кстати, вот из-за таких, с твоей точки зрения, мелочей люди оказываются за решеткой.

– При чем здесь это? – поморщился следователь. – Антон виновен! И я должен его посадить. А уж каким образом я это сделаю, неважно.

– Вот, значит, как… – криво усмехнулся Эрик. – А если я завтра скажу, что ты украл у меня дорогую вещь, что ты будешь делать?

– То есть как это украл? – Голубев широко раскрыл глаза.

– Так. Ночевал у меня дома и унес семейную реликвию.

– Да ты что такое говоришь?! – возмущению следователя не было предела. – Я никогда такого не сделаю!

– Да? А я скажу, что видел, как ты ее забрал и потихоньку смылся из дома.

Голубев раскрыл рот и, словно рыба, принялся глотать воздух.

– Ладно, не переживай, – махнул рукой сыщик. – Пропала реликвия, и пропала. Я считаю, что это сделал ты. Потому что, кроме тебя, в моем доме никого больше не было. А видел я тебя или нет – какая разница? Это же простая формальность.

Голубев наконец обрел способность говорить.

– Ты несешь чушь! Антон преступник. А я – законопослушный гражданин.

– Кто это сказал? – хмыкнул сыщик.

– То есть как?

– Откуда я знаю, что ты именно такой? – повторил Эрик.

– Так все об этом знают! Я работаю в полиции!

– И что с того? Многие работают в полиции, и тем не менее это не мешает им совершать преступления.

– У меня никогда не было никаких замечаний.

– Значит, хорошо маскируешься.

– Я честный и порядочный!!!

– А чужой коньяк пьешь!

Голубев снова застыл с открытым ртом. И несколько минут хлопал глазами.

– Вот ты какой! – обиделся он, переварив хамство сыщика. – Сам зовешь, а сам…

– Не обижайся, – улыбнулся Эрик, – просто я пытаюсь тебе показать, что формальности могут далеко завести.

На столе зазвонил телефон.

– Да, Вася, – нетерпеливо произнес Голубев. – Храмов пришел в себя? Что? Что ты сказал? Когда? Вот черт!

Он положил трубку и уставился в стол. Мариша насторожилась. Случилось явно что-то неприятное. Если не сказать больше. Эрик выпрямился в кресле и прищурил глаза.

– Полчаса назад нашли Ольгу Снегиреву, – тихо сказал Голубев.

– Что значит нашли? – нахмурилась Мариша.

– То и значит. Она лежала на обочине объездной дороги.

– Когда это случилось?

– Сейчас Вася принесет факс. Он сам не в курсе ситуации. Позвонили из ГИБДД, сообщили, что нашли девушку. Назвали имя, фамилию. Вася сказал, что это наша клиентка, ну они и послали факс со всеми подробностями.

– Вот бумага, – сообщил Василий, протискиваясь в кабинет.

– Храмов все еще в отключке?

– Ага. И, похоже, просыпаться не собирается.

Он ушел, а Голубев жадно впился глазами в листок.

– «Погибшая – девушка, двадцати трех – двадцати пяти лет, – начал читать он, – высокая, светловолосая, без особых примет. Погибла от черепно-мозговой травмы, нанесенной предположительно автомобилем. Смерть наступила приблизительно от трех до четырех часов утра. При себе у погибшей была сумка, в которой обнаружен документ на имя Снегиревой Ольги Валерьевны».