Пчелиный Рой. Уплаченный долг

Заметки Полковника.

— Повторяю, ещё раз. Имя! — жирный мур, от которого пахло водкой и куревом с силой ударил Кирпича в диафрагму.

Кирпич сидел пристёгнутый к стулу наручниками.

— Иван Васильевич Чапаев! — радостно сообщил он.

Жирный чертыхнулся и врезал ещё раз.

— Не убей его. — надменно сказал бородатый. — Ему еще на арене выступать. И сильно рожу не порти. Мудаки любят смотреть на целых жертв.

— Ну и как его тогда допрашивать! — завопил жирный. — Сам спроси.

— Имя? — флегматично спросил бородатый.

— Иван Фёдорович Крузенштерн. Человек и пароход. — просипел Кирпич, сил на большее у него не хватало.

— Имя, отсос! — заорал уже бородатый.

— Приятно познакомиться, отсос. А я, Тот-кого-нельзя-называть. — снова ухмыльнулся Кирпич.

— Разбирайся с ними как хочешь, а я пошёл. — сказал бородатый и психанув пошёл к выходу.

Рой, которого ещё не допрашивали, а так, дежурно отделали, наблюдал за Кирпичом, продолжавшим упорно бесить муров, и умалчивать. Собственно он и начал это делать, когда понял, что вместо пыток будет всего лишь простое избиение. Хотя Рою почему-то казалось, что Кирпич и под пытками нёс бы какую-нибудь чушь. Почему он это делает Рой мог только догадываться — Кирпич был кем-то очень серьёзным, поэтому и не хотел говорить, кто он; Кирпич полагал, что умрёт, и сознательно провоцировал муров, чтобы ускорить смерть; и третье — Кирпич за чем-то усердно тянул время.

— Ладно. — толстяк отхлебнул какого-то пойла. — Хрен с допросом. Всё равно на корм пойдёте. Щас в камеру посажу, посидите там до вечера.

Что с ними будет, оба уже знали — муры скармливали рейдеров заражённым на небольшой арене, делая ставки и устраивая гладиаторские бои, выпуская с ножами или дубинками против лотерейщиков, бегунов, и топтунов. Выигрыш с тотализатора всегда был обильным, а остатки от рейдеров паковались и продавались внешникам. Он подошёл к рейдерам и силой залил им в глотки отвратительного качества живец, подготавливая к боям без правил.

— Такси позорное, а официантки тем более. — сплюнул Кирпич.

Врезав обоим ещё раз, толстый повёл обоих в маленький коридор, отпер две камеры, и втолкнув каждого швырнул каждому маленькую бутылочку с живцом. Зрители любили, когда у жертвы были силы бегать от топтунов и сопротивляться. Рой хлебнул немного живца.

— Рой, что думаешь? — отозвался Кирпич из своей камеры.

— Думаю у тебя радиомаячок где-то спрятан, и ты ждёшь подмоги. — отозвался Рой.

— Бля! Твою мать Рой! — тут же отозвался Кирпич. — У тебя, что дар сенса, или телепата?

— Нет. — хмуро ответил Рой.

— Да, маячок есть, но у него радиус действия всего пятнадцать километров. — отозвался Кирпич. — Нас могут и не найти. Нужно сейчас что-то сделать.

— Тихо! — прервал его Рой. — Сюда идут.

Слух не обманул его, и дверь в конце коридора открылась, явив какого-то типа увешенного оружием и недовольного тюремщика.

— Эти? — брезгливо спросил тот.

— Они, Чалый, они. — кивнул толстяк.

— Кабан ты что совсем дурак? Или в торчка превращаешься? — психанул Чалый.

— Не, ну а чо? — не понял Кабан.

— Чо, чо, через плечо. — передразнил Чалый. — Мало того, что свежаков в этот раз нет совсем, так и эти куски дерьма больше на отбивные похожи. Какой с них тотализатор? Какие ставки? Да эти две отбивные и минуты не протянут и сдохнут.? Совсем без хабара нас оставить решил?

— А чо ты не сказал?! — психанул Кабан.

— Нет, ты не Кабан, ты реально баран. — сплюнул Чалый. — Этих двоих готовь к утру, так, чтобы у них были силы бегать подольше. Не подготовишь — сам пойдёшь от топтунов убегать.

Чалый удалился, матерясь сквозь зубы, а следом за ним и Кабан, но вскоре вернулся и швырнул каждому через окошко ещё по бутылке живца, и армейский сух паёк, постаравшись сделать это так, чтобы содержимое сломалось. Следом полетели куски какой-то драной материи.

— Во, теперь и поедим. — обрадовался Кирпич. — Так что думаешь?

— Думаю нужно рассвета нужно ждать. — Рой вскрыл сух паёк. — Даже если выберемся, то в темноте далеко не уйдём.

— Заражённые съедят? — спросил Кирпич активно жуя что-то.

— Нет. — Рой зажёг таблетку сухого горючего и стал подогревать консервы. — Заражённые до топтуна не видят в темноте. Они охотятся днём, а потом ложатся спать в лежку.

— Оба. — Кирпич заскрёб в своей консервной банке, поедая гуляш. — А ты и правда много о них знаешь. Толковый Трейсер. Так почему бы не бежать пока они спят?

— Я не знаю как ведут себя те, кто сильнее топтуна. — Рой закусил галетами. — К тому же могут быть виды, которые видят ночью. А мы ночью не видим.

— Да ты прям биолог. — ответил Кирпич. — Может ты, и знаешь, как на арене их поубивать, или на муров натравить?

— Может. — ответил Рой. — Теперь надо отоспаться. Разбуди меня на рассвете, там и… сюрприз сделаем.

…Рой проснулся оттого, что за стенами бухала музыка, жёсткий металл рок.

— Очнулся? — Кирпич уже вовсю молотил в стену кулаками. — Уже время к обеду.

— Твою мать! — выдохнул Рой. — Что за фанфары?

— Муры развлекаются. — ответил Кирпич. — Послушай, как орут на трибунах. Сейчас у них торжественное открытие со стрельбой в воздух отборным музоном, голыми девочками, спеком и другой наркотой. Потом на арене уже своего часа гладиатор ждёт — на него спустят сначала медляков, потом джамперов с бегунами, а под конец лотерейщика. А потом нас по одному к заражённым отправят, когда те первого доедят. Ты придумал как их убивать будешь?

— Твою мать! — Рой прислушался.

За стеной царило веселье, вовсю играл бас рок, орали от восторга и адреналина зрители, какой-то ведущий орал в микрофон, накручивая толпу.

— Сейчас. — Рой снял один из берцев. — Начинай шуметь, и погромче. Нас слышать не должны.

— Небо белый глоток! Кровь и жёлтый песок! Крик отчаянья ты живая мишень! — заорал Кирпич, стараясь попадать в такт музыке.

Рой вынул из-под стельки четыре самодельных кумулятивных пули. Муры их не нашли. Теперь следовало действовать быстро. Замок он изучил ещё вчера — надёжный врезной в дверь, со сквозным отверстием для ключа. Отломим выдернув самодельный инерционный детонатор он принялся высыпать инициирующий взрыватель на упаковку из-под галет, а затем отломил от спичек сух пайка щепочку и стал выковыривать пластид и самодельно рассверленной пули.

— Под восторженный вой, ты играешь с судьбой! — орал Кирпич, аккомпанируя себе ударами по двери.

Рой продолжал потрошить пули. Заряд должен рвануть или всё пропало. Аккуратно он запихал тротил в замочную скважину, набив, поплотней, затем собранный инициирующий порошок пошёл следом, затем разломанная таблетка сухого горючего. Тут же, он разжевал жвачку из сухпайка, и прилепил одну из спичек рядом с сухим горючим. Чиркнул оставшейся, и подпалил её.

— Кирпич! — крикнул он.

— Что?! — отозвался тот. — Придумал как заражённых убить?